Л. Румянцева - Сказки и легенды Португалии

— Железный зверь откусил мне палец! Железный зверь откусил мне палец!

Сбежался народ, и порешили поджечь хлеб, чтобы уничтожить железного зверя.

Хлеб сгорел, но в кучке пепла как ни в чем не бывало лежал серп. И тут, обнаружив его, все в голос завопили:

— Не подходите, не подходите, он весь красный от злости.

Тогда, отойдя на приличное расстояние, стали они бросать в него каменья. Один, ударившись о серп, подскочил и прямиком угодил в колодец, после чего никто не брал оттуда воду — считали порченой.

Тем временем парень, обойдя чуть ли не полсвета, задумался над своим житьем-бытьем. Что и говорить: не умна его невеста, не умен ее отец, не умна ее мать. Но сколько же на свете людей глупее их! Придя к такому заключению, порешил он вернуться домой и исполнить данное невесте обещание.

Возвращаясь восвояси, опять оказался парень в той самой деревне, где мужчины каждую ночь ходили за рассветом. Подойдя к холму, увидел он на земле кучу-малу: рук, ног, голов не сосчитать.

— Что такое с вами приключилось? — спросил он.

— Да с тех пор, как петуха не стало, опять принялись мы помогать солнцу подниматься над холмом. Но однажды все же порешили, что лучше и вернее будет, если мы повалим холм. Собрались, привязали веревки к верхушке холма и стали тянуть. А холм взял и попятился, ну, веревки и оборвались, а мы упали и не можем подняться. И не только не можем подняться, но и до сих пор разобраться не можем, где чьи ноги.

— Хорошо ли вы отблагодарите меня, если я разберу ваши ноги?

Не поскупились они, собрали денег парню. Тут он взял дубинку и принялся ею лупить по ногам. Мигом все разобрались в своих ногах. Только и слышно было:

— Ай, это моя нога.

— Так тащи, коли твоя.

В конце концов воротился парень в дом своей невесты и, как обещал, женился на ней, — ведь не так уж она глупа, как остальные.

Один приходский священник каждое воскресенье во время мессы осуждал дурные привычки своих прихожан в надежде помочь им избавиться от них. Однажды он сказал: — Известно мне, в нашем приходе заведено, чтобы мужчины во всем подчинялись женщинам. А ведь это против Священного писания. Вот и живете, словно Гонсало, которого женушка в руки забрала. В этом году у меня хороший урожай орехов. Обещаю целый мешок тому, кто докажет, что не идет на поводу у жены. После мессы подумайте хорошенько, и кто сочтет, что у него нет такой привычки, может приходить за орехами.

В этот день в церкви был один мужичок, ужасный горлопан. На жену он вечно кричал, и дома перед ним никто рта не смел раскрыть. Услышал он слова священника и шепчет соседу:

— Считай, орехи мои, шиш их кто получит, уж в нашем-то приходе точно никто.

Когда месса окончилась, бахвал отправился в дом к священнику.

— А вот и я, сеньор. Разве у нас в округе кто-нибудь скажет, что я похож на Гонсало?

— Я знаю, как ты живешь, говорили мне, — отвечал священник. — А посему — забирай орехи. Заходи, насыпай мешок.

Мужик вошел и развернул небольшой мешочек. Священник удивился:

— Сын мой, разве у тебя дома нет мешка побольше?

— Как же, сеньор, есть.

— Так почему же ты не взял его?

— Ах, сеньор, я-то взял бы, да жена говорит, как не стыдно, возьми поменьше, ну и настояла на своем…

— Ах ты мошенник, высыпай орехи обратно! Ничего не получишь. Ну-ка, все сыпь, все! И убирайся тотчас же вон!

Мужик чуть волосы на голове не рвал с досады, что правда с языка слетела.

Жила на свете бедная женщина, и был у нее сын, глупый-преглупый. Никогда-то от него ничего разумного и путного никто не видел и не слышал. И прозвали его Педро Бедолага. Но у матери-то он был один-единственный, и она его очень любила. Однажды принесла мать в дом кусок льняного полотна и сказала:

— Вот купила, чтобы дыры наши прикрыть.

Ушла мать к мессе и задержалась. Ждал ее Педро, ждал, а потом решил делом заняться: взял полотно, изрезал на мелкие кусочки и заткнул все щели в лачуге. А когда на пороге появилась мать, он, очень довольный собой, сообщил ей:

— Матушка, посмотрите, как хорошо я прикрыл все наши дыры.

Увидела мать, что наделал Педро, схватилась за голову и громко запричитала. Обещал ей Педро никогда не повторять ничего подобного. На следующий день послала мать сына на ярмарку, велела купить поросенка и притащить его домой. Ждала его мать, ждала, а потом решила пойти ему навстречу. Глядь, а Педро лежит на дороге. Лежит и не шевелится, а на нем поросенок. Педро-то подумал, что мать велела поросенка на закорках тащить, а силенок не хватило. Заплакала мать от огорчения и стала объяснять ему:

— Ведь поросенка-то нужно было за привязанную к ноге веревочку тащить, а хворостинкой погонять.

Выслушал Педро мать и принял к сведению. Спустя какое-то время послала его мать на ярмарку купить кувшин. Купить-то он купил, но домой принес только ручку от кувшина.

— Что с тобой случилось, Педро? Где кувшин, что я просила купить?

— Да я привязал к ручке кувшина веревку, а хворостинкой стал погонять, — сказал он. — Я сделал точь-в-точь, как вы, матушка, велели.

Расстроилась мать и говорит ему:

— Если бы ты поразмыслил, ты бы сам решил, что кувшин надо в руках нести или спрятать в соломе на возу, что едет в нашу сторону. Ну, иголки-то купить — ничего мудреного нет. Купи на винтен в лавке, — сказала мать.

Купил Педро Бедолага иголки. Глядь, а по дороге его нагоняет сосед с возом соломы. Вспомнил он тут материнские слова. Взял да и спрятал иголки в солому. Пришел домой, а мать спрашивает, где иголки?

— Да я их в солому, что соседская лошадь везла, спрятал.

Совсем опечалилась мать, видя глупость сына, и перестала его посылать за покупками.

«Ну, вымыть-то потроха небось сумеет», — подумала она.

— Вот что, Педро, иди-ка ты на речку и вымой потроха. Я купила их на ужин. Мой хорошенько, чтобы чистые были.

— А как я узнаю, что они чистые?

— Ну спросишь у кого-нибудь, кто рядом окажется.

Пошел Педро Бедолага на реку мыть потроха. Мыл, мыл. Устал даже. Ну а поскольку никого рядом не было, снова принялся мыть. Так и трудился до тех пор, пока не увидел на середине реки парусную лодку. Ветра не было, а потому гребцы сидели на веслах. Тут Педро стал кричать и махать им руками. В лодке решили, что что-то случилось, и, борясь с течением, двинулись к берегу. Когда же они подошли совсем близко, Педро спросил их:

— Ну-ка, скажите, я чисто вымыл потроха?

Находившиеся в лодке люди выскочили на берег и пустили в ход кулаки. Отделали его как следует, а потом сказали:

— Теперь твое дело молиться, чтобы скорее ветер подул. А ну кричи: дай бог, чтобы сильный-сильный ветер подул.

Оставив его, они сели в лодку и уплыли, а Педро Бедолага пошел к дому через поле, где крестьяне сеяли пшеницу. Идет и, глядя на них, кричит: