Владимир Рутковский - Бухтик из тихой заводи

Сам Барбула так и не выучился никаким превращениям. Разве что, изрядно попыхтев, превращался в такие лохматые и бесформенные водоросли, каких не увидишь ни в одной заводи мира.

Между тем у сучка стали прорезываться сухонькие плечи, жилистая шея, и, наконец, появилась морщинистая голова с хитро улыбающимися глазками.

— А вот и я, — сказал Даваня и присел было на ветке. Но сразу же вскочил и обежал вокруг ствола.

Барбула поневоле улыбнулся: таков уж был его приятель. Никто еще не мог похвастаться, что хотя бы минуту видел хозяина леса неподвижным.

— Вот и я, — повторил Даваня, появившись с другой стороны. — Если бы ты знал, сколько у меня новостей! Да что это с тобой? Неужели ты мне не рад?

— Тебе я всегда рад, — ответил Барбула. — Слушай, ты мне друг?

Даваня попрыгал на одной ноге, затем на другой.

— Ну, друг…

— Тогда нужно немедленно бежать в сано… санаторий! Нужно узнать, не случилось ли чего с Бухтиком.

— А разве он там?

— Там. И уже давно пора бы ему вернуться.

— А зачем он туда пошёл?

— Э, да ты же ничего не знаешь! — наконец сообразил Барбула.

Выслушав новость, Даваня несколько секунд сидел в неподвижности. Затем воскликнул: «Оп-ля!» — и ловко перескочил на другую ветку.

— Я сейчас же иду в санаторий. Вот только в каком обличье покажусь я перед тамошними детьми? А ну, Барбула, закрой глаза. Только, чур, не подглядывать!

Барбула крепко зажмурился. А когда снова открыл глаза, Давани на дереве не было. Только на рыжем песчаном обрыве одиноко расцветал пышный цветок.

Барбула покрутил головой во все стороны. Не найдя нигде друга, спросил:

— Ты куда делся?

— Здесь я, здесь, — прошелестел цветок. — Вот он я!

Цветок тут же плавно поднялся в воздух и стал бабочкой. А когда он подлетел к ветке, на которой недавно сидел Даваня, это был уже не цветок и не бабочка, а самый настоящий филин.

— Можно стать оленем или волком, — заворочав глазами, сказал филин. — Можно напустить туману в глаза… Нет, лучше всего, наверное, стать скромным цветком. Тогда никто из детей не обратит на меня никакого внимания и я смогу узнать всё, что нужно… Будь здоров, Барбула, и не волнуйся. Всё будет в порядке!

Филин плавно оторвался от ветки и бесшумно полетел в сторону лесного санатория.

Достигнув опушки, Даваня присел на дерево, чтобы немного осмотреться и решить, как быть дальше. И тут он увидел Бухтика, который со всех ног бежал от санатория к реке. Его голова была замотана полотенцем, и сын Барбулы больше всего походил на медвежонка, у которого заболели зубы.

— Постой! — крикнул Даваня, когда Бухтик поравнялся с ним. — Что это ты напялил на голову?

Но Бухтик только махнул рукой и помчался дальше.

— Странно… — озадаченно пробормотал Даваня. — И всё же… И всё же я должен побывать там!

Наверное, это путешествие окончилось бы для Давани благополучно, если бы не Витя Капустин и его соперник по драмкружку Васёк Никуличев. Они как раз возвращались с репетиции и от нечего делать спорили, кто больше знает разных загадочных случаев.

— А ещё есть «летающие блюдца», — говорил Васёк.

— Пхе! — презрительно отозвался Витя. — Об этом сейчас каждой курице известно… А я вот своими глазами видел фотографию следов снежного человека.

— Этих следов я тебе могу сделать сколько хочешь, — не сдавался Васёк. — А знаешь ли ты, что в Англии скоро поймают доисторическое чудовище?

— В озере Лох-Несс, — уточнил Витя. — И назовут его Васей Никуличевым.

— Как дам! — сказал Васёк.

— А известно ли тебе, что цветы такие же живые существа, как я и ты?

Этого Васёк не знал и потому промолчал.

— Врёшь, — подумав, сказал он.

— Вот и не вру. Я тебе даже журнал могу показать, где написано об этом… Понимаешь, недавно в одной стране учёные решили узнать, могут ли цветы что-нибудь чувствовать или нет. Они выбрали самый красивый цветок и начали над ним проводить опыт. Одни учёные поливали этот цветок, рыхлили землю вокруг, удаляли увядшие листья. У других была иная задача: они кололи цветок иголками. И вот все стали замечать, что когда к цветку подходили учёные, ухаживающие за ним, цветок прямо-таки расцветал. А когда подходили те, которые кололи его, цветок сразу же съёживался… Ну, что ты на это скажешь?

Витя пожал плечами.

— Надо бы проверить, — сказал он.

Долго им искать не пришлось. Чуть в сторонке от тропинки рос одинокий цветок. Он так и просился, чтобы над ним провели опыт.

— Что-то я этого цветка раньше не видел, — заметил Витя.

Васе тоже показалось, что этого цветка не было, когда они шли на репетицию. Однако вслух он сказал:

— Мало ли чего ты не видел. Пошли за вёдрами!

Ребята наперегонки помчались к зданию. Через минуту, пыхтя, они с полными вёдрами возвращались обратно.

Вода двумя ручьями полилась на цветок. Вылив полведра, Витя спросил:

— Ты ничего не видишь?

— Нет, — сказал Васёк. — Чепуха всё это.

— Давай лить ещё!

Опорожнив вёдра, они присели на корточки и стали пристально наблюдать за цветком.

В эту минуту налетел ветер, и цветок еле заметно покачнулся.

— Видел? Он благодарит нас, — торжествующе заметил Витя Капустин. — А я тебе что говорил!

На этот раз Васёк промолчал. Но когда ветер налетел снова, он взволнованно прошептал:

— Кажется, цветок потянулся ко мне.

И склонился ещё ниже, чтобы окончательно убедиться в этом.

— Подумаешь, к нему! — оскорбился Витя. — И отодвинься, а то ещё придавишь!

И толкнул Никуличева в плечо. Тот, потеряв равновесие, полетел вверх тормашками. Но тут же вскочил:

— Чего толкаешься? Думаешь, я не могу, да?

Через мгновение оба исследователя, сцепившись в драке и забыв об опыте, покатились по земле. Наконец Васёк прочно уселся сверху и спросил:

— Ну как, будешь ещё толкаться?

— Пусти, — сердито сказал Витя. — Я же это сделал для того, чтобы ты не примял цветок.

Вспомнив о цветке, Васёк поспешно вскочил и оглянулся.

Но цветка не было. Только небольшая лужица блестела на солнце. На всякий случай ребята подняли вёдра и посмотрели под ними. Не найдя ничего и там, оторопело уставились друг на друга.

— Куда же это он делся? — спросил Васёк.

А в это самое время одинокий и красивый цветок со всех ног (если только у цветов бывают ноги) улепётывал в лес, подальше от санатория. Остановился он только в глухомани и сразу же превратился в Даваню.

— Вот так история, — ошарашенно пробормотал Даваня, ощупывая бока и стряхивая с себя капли воды. — Ну погодите, я вам… — Но тут же поправился: — Нет, ничего я им не сделаю. Они же не со зла, они для моего здоровья старались. — И он расхохотался: — Они думали, что я самый настоящий цветок! Нет, зря волнуется Барбула. Я встречу детей с большим гостеприимством.