Михаэль Энде - Момо

— А вот я, — сказала маленькая девочка, — могу теперь ходить в кино, когда только захочу, хоть каждый день: надо, чтобы я была чем-то занята, а то у родителей совсем нет времени. — И после небольшой паузы она добавила: — Но меня совсем не тянет в кино. Поэтому я тайком прихожу сюда, а деньги экономлю. Когда я накоплю побольше, то куплю билет и поеду к семи гномам.

— Какая ты глупая! — воскликнул еще один ребенок. — Их же нет на самом деле!

— Нет, есть! — нахмурилась девочка. — Я их видела в туристическом проспекте!

— У меня уже одиннадцать пластинок со сказками, — вступил в разговор другой мальчик, — слушай — не хочу! Раньше мой отец после работы всегда сам рассказывал мне сказки или просто что-нибудь интересное. Хорошо было! А сейчас он почти не бывает дома или приходит усталый, не в настроении.

— А твоя мама? — спросила Мария.

— Она тоже целыми днями где-то пропадает.

— Да, — вздохнула Мария, — и у нас такая же история, но, к счастью, у меня есть Деде. — Она поцеловала маленькую сестренку, которая сидела у нее на коленях, и продолжала:-Вот я прихожу из школы и разогреваю обед. Потом делаю уроки. А потом… — она дернула плечиками, — потом мы просто так бегаем, пока не наступит вечер. А чаще всего приходим сюда.

Собравшиеся дружно закивали в знак согласия, ибо все или почти все проводили время так же.

— А я в общем-то вполне доволен, — высказался Франко, который выглядел вовсе не таким счастливым, — что у предков нет на меня времени. Как только речь заходит обо мне, они начинают спорить, а потом меня же и лупят.

Теперь в беседу включился малыш с приемником.

— А я… я стал получать гораздо больше карманных денег, чем раньше!

— Ясно! — кивнул Франко. — Они все делают, чтобы избавиться от нас! Они нас больше не любят. Они сами себя больше не любят. Они теперь вообще никого не любят. Я так считаю.

— Это неправда! — сердито закричал малыш. — Меня мои родители очень любят. Они же не виноваты, что у них совсем не стало времени. Тут уж ничего не поделаешь. Зато они подарили мне радиоприемник. Он очень дорогой. Разве это не доказательство?

Все замолчали.

И внезапно новенький мальчуган, который все послеобеденное время портил игру, заплакал. Он всеми силами сдерживал себя, тер глаза грязными кулачками, но слезы пробивали чистые бороздки на испачканных щеках.

Одни дети сочувственно смотрели на него, другие уставились в землю. Теперь они понимали его. В общем, у всех было похожее настроение. Все они чувствовали себя брошенными.

— Да, — снова повторил старый Беппо после длинной паузы, — становится холодно.

— Наверное, меня больше не отпустят сюда, — сказал Паоло, который носил очки.

— Почему же? — удивилась Момо.

— Мои родители заявили, — объяснил Паоло, — вы здесь только бездельничаете и прожигаете жизнь. Они говорят, что вы воруете у Бога время. Поэтому у вас его так много. А поскольку у людей вашего сорта времени прибавляется, у других оно пропадает. Вот я и не должен сюда ходить, чтобы не стать таким же, как вы.

Кое-кто из детей опять согласно закивал, потому что им тоже говорили нечто подобное.

Гиги оглядел всех собравшихся.

— Вы что, так же о нас думаете? Почему тогда вы к нам приходите?

И тут, немного помолчав, свое мнение высказал Франко:

— Мне на все наплевать. Потом я все равно стану уличным воришкой, как говорит мой предок. Я на вашей стороне.

— Ах, вот как? — поднял брови Гиги. — Значит, вы принимаете нас за воров?

Дети растерянно отвернулись в сторону. Наконец Паоло посмотрел Беппо прямо в глаза.

— Но мои родители не могут врать, — сказал он тихо. Потом спросил еще тише: — Или все же вы не такие?

Тогда Беппо-Подметальщик встал во весь свой не очень внушительный рост, поднял вверх три пальца и проговорил:

— Я еще никогда — ни разу в жизни — не украл ни у Бога, ни у людей ни мгновения. И в этом я клянусь перед Богом!

— Я тоже! — присоединилась к нему Момо.

— И я! — серьезно сказал Гиги.

Потрясенные дети молчали. Никто из них не сомневался в искренности трех друзей.

— И, вообще, я хочу кое-что добавить, — продолжил Гиги. — Раньше люди постоянно наведывались к Момо, чтобы она их выслушала. Здесь они сами себя находили, понимаете? А теперь это их не очень интересует. Раньше они и за моими историями являлись. При этом они забывали себя. Теперь и это их не тревожит. Они говорят, что совершенно не имеют времени на подобные вещи. И для вас его тоже не остается. Вы это заметили? Ну, конечно, такое сразу увидишь!

Он прищурил глаза, кивнул и продолжил:

— Недавно в городе я встретил старого знакомого, парикмахера по имени Фузи. Я его давненько не видел и почти не узнал, так он изменился, сделался нервным, раздражительным, безрадостным. Раньше он был славным парнем, любил петь, и на все имел собственный взгляд. Теперь у него абсолютно нет времени на такие вещи. Этот человек теперь лишь его призрак, он вообще не Фузи, понимаете? Если бы только один Фузи стал таким, я бы решил, что он малость свихнулся. Но куда ни глянешь — везде видишь подобных людей. И их становится все больше. Даже старые друзья начинают меняться! Иногда я всерьез спрашиваю себя, что за зараза напала на людей?!

Беппо кивнул.

— Точно, — сказал он, — это какая-то зараза.

— Но тогда, — совершенно подавленно произнесла Момо, — нам нужно как-то помочь нашим друзьям!

В тот вечер они еще долго обсуждали, что конкретно могли бы предпринять. Но они ничего не знали о серых господах и не подозревали об их деятельности.

В один из следующих дней Момо отправилась к старым друзьям, чтобы выяснить, почему они перестали навещать ее.

Сперва она пошла к Николо-каменщику. Она хорошо знала дом, в котором он занимал комнатушку на чердаке. Но там его не оказалось. Соседи сообщили только, что он сейчас работает на строительстве кварталов в другом конце города и получает большие деньги. Он теперь редко приходил домой, да и то очень поздно, часто не совсем трезвый и непереносимый в общении.

Момо решила подождать Николо. Она присела у двери его комнаты на ступеньки. Постепенно стемнело, и она заснула.

Стояла, видимо, уже глубокая ночь, когда ее разбудили топанье и громкая песня. По лестнице с трудом поднимался Николо. Заметив девочку, он растерянно остановился.

— Хе, Момо! — пробормотал он, явно расстроенный тем, что Момо застала его в таком виде. — Сколько лет, сколько зим! Что ты здесь ищешь?

— Тебя, — робко ответила Момо.

— Ну, ты даешь! — захихикал Николо, качая головой. — Пришла среди ночи, чтобы навестить своего старого друга Николо. Да я бы тоже давно к тебе наведался, только нет у меня сейчас времени на такие… личные дела.

Он как-то неопределенно махнул рукой и тяжело рухнул возле Момо на ступени.