Георгий Почепцов - Золотой шар (Художник К. Сулима)

На прощание гномы дали Белояру волшебный обруч. И теперь вечерами, развлекаясь перед зеркалом, он то надевал его, то снимал. Ведь стоило надеть обруч, как Белояр сразу уменьшался и становился не больше самого рослого из гномов.

Вернувшись домой, Белояр с увлечением занялся своим огородом. Садил, поливал, выпалывал сорняки.

Алактонушка печально смотрела на него своими большими голубыми глазами. Она была встревожена долгим отсутствием жениха.

— Я всё это время был у гномов, клянусь, — оправдывался Белояр. — Вот и обруч мне дали, смотри. Надеваю — и я как гном. Где бы я такой взял?

Алактонушка сквозь слезы соглашалась с ним, удивлялась какой он становится маленький, а на следующий день опять смотрела на него с укоризной.

Ладно, дочка, прости уж его, — пытался помирить их будущий тесть. — Правда, у других людей зятья как зятья, а у нас будет предводитель гномов. Но ничего, свыкнемся с этим.

Белояр возмущался, надевал обруч и, став совсем маленьким, садился на подоконник и смотрел в окно. Где-то там, за лесом, была Страна Гномов…

Веселел он только тогда, когда трактирщик звал его пить чай с вареньем.

После третьей чашки они начинали обсуждать дела в Стране Гномов.

— Первым делом ты должен ихних министров поменять, а назначить своих, — наставлял трактирщик будущего зятя. — Меня можешь сделать министром финансов, я страсть как люблю деньги считать. Брат мой лошадей любит — пускай он будет лошадиным министром.

— Нет такого, пап, — говорила Алактона, краснея.

— Не мешай, дочка! Для хорошего человека всегда место найдётся. Министров много, а хороших людей — раз, два и обчёлся.

Белояр только вздыхал. Хорошо было дома, но ему явно не хватало друзей-гномов. Хотелось снова увидеть их добрые лица и седые бороды.

Да и не так-то спокойно было в родной деревне. Белояр с удивлением узнал, что люди в стране всё ещё пропадают. Теперь, правда, реже, но всё же пропадают. Почему? Кто может их похищать, если нет больше пугачей?

Однажды подозрительные чёрные всадники в кромешной тьме быстрее молнии пронеслись по деревне. Кто они? И почему все в чёрных плащах? Явно не с доброй целью ворвались они в Страну Людей. Но, может, всадники просто спешили, а чёрными они казались во тьме?

Люди боялись в сумерках выходить за порог. Чёрные всадники были или серые, но, промчавшись в ночной темноте, они вновь растревожили односельчан Белояра. Ведь люди всегда страшатся непонятного, если не знают, как от него защититься.

Страху этому поддался и Белояр. Вечерами он начал тренироваться владеть мечом. И так как боялся, что во дворе его увидят односельчане, то занимался он дома.

— Раз! Два! — командовал он, сам себе и рубил что было сил колоду, которую ставил посреди комнаты. Через некоторое время колода разваливалась на части, и Белояр тащил обрубки в сарай. Научился ли он владеть мечом, неизвестно, но, по крайней мере, дров на зиму нарубил предостаточно: полсарая завалил.

И, помахав мечом, Белояр чувствовал себя увереннее.

Однажды ночью раздался настойчивый стук в дверь. Белояр помнил, что гномы любят путешествовать именно ночью, когда их никто не видит, но всё-таки пошел открывать с опаской.

На крыльце стоял курьер из Гномии, сверкая золотыми узорами на шапке и камзоле. Белояр возвышался над ним в ночной рубашке и ночном колпаке.

Курьер почтительно поклонился и протянул пакет, запечатанный большими сургучными печатями.

Белояр сорвал печати и быстро пробежал письмо глазами. Оно было невероятно красиво — на розовой, благоухающей бумаге, и каждое слово начиналось с золотой буквы. Никогда ещё Белояр не получал таких писем. Оно гласило:

«Наш предводитель! Гномия в опасности. Нужна твоя помощь. Первый министр Светозар».

— Гм! Гм! — пробормотал Белояр. — Придётся запрягать гнедую, а она у меня расковалась. Да и телега не смазанная, — почесал он в затылке.

— Что вы?! — воскликнул курьер. — За вами выслана роскошная карета. Я приехал верхом, чтобы вас предупредить, а она мчится следом.

Действительно, к воротам подлетела карета с гербом Гномии на дверцах.

— Ладно, поеду, — вздохнул Белояр и стал стягивать с головы ночной колпак.

— Я выйду, пока вы будете одеваться, — сказал почтительно курьер и поставил перед Белояром сундук с вещами.

Белояр с любопытством открыл его. Что такое? Плащ величиной с детскую курточку. Рубашки как распашонки. Туфли с золотыми пряжками совсем малы. Смеются над ним, что ли?

Белояр растерянно копался в этой груде вещей.

В дверь снова постучали.

— Не нужна ли помощь? — На пороге стояли два гнома.

— Но оно всё мало! — в недоумении пожал плечами Белояр.

— А обруч?

Как он мог забыть! Белояр быстро натянул на голову обруч, оделся и сел в карету, усыпанную драгоценными камнями — изумрудами, топазами, рубинами и сапфирами. Конечно, такая карета могла приехать в деревню за Белояром только ночью. Днём она ослепила бы сельских жителей своим блеском.

Гном-курьер с бородой, заправленной за пояс, хлестнул лошадок, и те понеслись, как ветер. А курьер скакал впереди с радостной вестью:

— Предводитель гномов возвращается!

На границе был переезд из Страны Людей в Страну Гномов. В избушке были проделаны такие большие двери, что туда могла въехать карета с лошадьми.

Всю дорогу, пока Белояр мчался по Гномии, её жители стояли возле своих домов и забрасывали его цветами. Так что Белояр ехал по цветочной дороге. Первые лучи солнца освещали возделанные поля, кузницы, стада коров. После долгих лет изгнания гномы с радостью отдавались своему любимому занятию — работе.

То и дело Белояр видел отстроенные дома и замки. Снова вокруг домов цвели цветы, опять звучал смех.

А вот и дворец собраний с зелёной крышей.

Кучер резко осадил лошадей, и во дворце зазвенело множество серебряных колокольчиков. Под этот мелодичный звон министры повели Белояра в тронный зал. Здесь висели портреты всех гномов, прославивших свою страну. Среди них были портреты учёных Никеля и Кобальта: они оказались столь знамениты, что их именами люди даже назвали металлы. И там же Белояр увидел свой собственный портрет. На портрете была допущена одна неточность: Белояр был с обручем на голове и одновременно держал в руках золотой шар. То, что обруч появился у него после шара и вместе он их никогда не держал, об этом художник забыл.