Лариса Неделяева - На земле и под землей

Когда я вхожу в кабинет начальника, он открывает рот и говорит волшебные слова. И вот, услышав эти слова, я начинаю превращаться, честное слово! Сначала становлюсь обезьяной, потом — собакой, из собаки превращаюсь в кошку, из кошки — в мышку, а уж из мышки — в листочек бумаги. Начальник берет этот листок, пишет на нем слово «НЕТ», ставит подпись и отдает помощнику. Помощник вкладывает листок в конверт и отсылает его по моему домашнему адресу. Когда листочек в конверте покидает кабинет начальника, волшебные слова начинают потихоньку терять свою силу и я постепенно превращаюсь в мышку, потом в кошку, собаку и обезьяну. А где-то через неделю я уже снова становлюсь человеком.

Тебе наверное хотелось бы узнать — что же это за волшебные такие слова знает начальник? Ах, дружочек, мне очень жаль, но я не могу сказать тебе эти слова! Ведь если ты их услышишь или прочтешь, ты тоже превратишься в листок бумаги, и твоя мама ужасно огорчится! Поверь, быть листком, на котором написано слово «НЕТ», ужасно скучно, а главное — это вредно для здоровья. Видишь, какой я бледный да худой? Слышишь, как я все время кашляю и шмыгаю носом? Это все оттого, что мне слишком часто приходилось быть листком бумаги… Вот когда ты вырастешь большим и сам станешь начальником, ты, конечно, узнаешь эти волшебные слова. Тебе их выдаст самый главный начальник в специальном конверте, на котором будет написано «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО». Я знаю, ты хороший мальчик и тебе совсем неохота превращать людей в бумагу. И поэтому я тоже открою тебе секрет, который самому главному начальнику ни за что не рассказывай. Есть одно волшебное слово, которое сильнее тысячи других волшебных слов — это слово «ДА». Оно может превратить слезы в улыбку, а грусть — в радость. А это ведь намного приятнее, чем превращать человека в бумагу, правда?

В стародавние времена, когда самый старый дуб был еще зеленым желудем, а дерево, на котором желудь тот рос, было выше гор, люди не ходили, как сейчас, а на брюхе ползали, навроде змей. Только змее-то удобнее — у нее от головы и до хвоста брюхо сплошное. А у человека ноги-руки уже тогда наблюдалися. Очень они ползать мешали — вечно цеплялись за камни да корни древесные.

Вот, бывало, сползутся люди на песочек горячий косточки погреть и плачутся друг дружке на конечности распроклятые, и молят идола своего дикого, на змея огромного похожего: «Сделал бы ты нам, Змей Змиевич, дело доброе! Отсушил бы ты нам рученьки-ноженьки бесполезные!» Змей слушает, да ничего не делает — то ли лень ему, то ли неможется.

А с неба смотрит на это Господь и вздыхает тяжко. Вот ведь, думает, глупые какие! Я их творил-надрывался, по своему, так сказать, образу и подобью лепил, — а они ползают, яко змеи, и идолищу пресмыкающемуся поклоняются… Тьфу!

Но все ж таки добрый Господь, жаль ему дураков. Спустился он с неба-то — и к людям. «Так, — говорит, и так, мать вашу за ногу! Я, стало быть, вас сотворил, по своему, можно сказать, образу-подобию, ноги вам дал, чтобы, значит, ходили, а руки чтобы, значит, хватали! А вы, такие-сякие, брюхом землю пашете, глаза бы мои на вас не смотрели!» И пошел Господь по земле, а по дороге плоды с деревьев срывает да ест, срывает да ест! И увидели люди, для чего и впрямь им руки-то да ноги дадены. «Спасибо, — говорят, — Господи, что надоумил нас дураков! А то мы, понимаешь, намучалися червяков да букашек-то исть. Оно, конечно, калорийно, да уж слишком невкусно!» «Вот так-то!» — сказал им Господь, пальцем погрозил, да и обратно в небо улетел. А люди с земли встали и ногами ходют. И все же изредка берет их сомнение и они пробуют на брюхе ползать. И у некоторых это неплохо получается. Есть даже партия такая — партия ползунов. Она зовет вернуться к старым добрым временам, к непреходящим, так сказать, ценностям. Издает эта партия свою газету, «К счастью — ползком!» называется. Тираж небольшой — зато нарасхват.

В далекой стране Дурляндии очень преступников много развелося. До того дошло, что средь бела дня из дому выйти страшно. Хорошо, коли просто ограбят да разденут, а то ведь и прибьют — жизнь-то человечья там стоила три рубля с полтиною, не больше. Полиция с бандитами ничегошеньки поделать не могла — у нее своих проблем хватало. Так что пришлось гражданам самим о себе заботиться. Поскольку не имели они права пистолеты да автоматы покупать, то и начали они жилища свои в натуральные крепости превращать. Железные двери и решетки стальные на окнах — вот о чем мечтал теперь каждый житель Дурляндии.

А те, кто побогаче, везде где только можно устанавливали нылки-завывалки, а по нашему — звуковую сигнализацию. Завывалки были сделаны и в дверях, и окнах, и конечно, в машинах. Появились даже и махонькие такие завывалочки для разной мелкой собственности — кошек там всяких, собак, детских колясок и прочего. Мало того, что люди дверей понаставили железных — я видел в той стране целые дворы, перегороженные железными воротами, которые только тот открыть может, кто секрет специальный знает. Повелось в гости ходить только в определенное время, предварительно по телефону позвонив, Так что все бедолаги, у которых телефонов не было, по гостям-то шляться перестали.

Вот идешь бывало, по улицам, — а кругом нылки-завывалки так и ноют, так и завывают! Натуральная музыка! Из окон зарешеченных детишки бледные на улицу глядят — ну прямо как заключенные из своих камер. А преступники по улице туда-сюда гуляют наподобие надсмотрщиков тюремных. Воздухом дышат, да ключиками позвякивают, да джин пьют, чипсами закусывая. Работать, конечно, им стало трудновато. Пришлось техникой обзаводиться да привлекать к сотрудничеству специалистов всяких. Прямо соревнование началось между тихими гражданами и бандитами. Только научатся воры ворота с запорами секретными открывать — а уж в магазинах новые замки появляются, совершенно загадочного устройства. Только новые пули сделают, такие, чтобы стекло бронированное пробивали, а народец хитроумный из-за границы новые стекла волочет, да такие, что кажись и граната не возьмет!

Появилась в Дурляндии куча разных контор по изобретениям. В одной конторе, скажем, новый металл изобретают для решеток, а в другой, через дорогу, новую пилу делают, чтоб решетки из того металла разрезала в один момент, как ножичек масло. Много потребовалось специалистов: химиков — чтобы бомбы новые химичить, электронщиков, чтобы нылки-завывалки совершенствовать, портных — пиджаки пуленепробиваемые шить, да строителей — дома строить, какие и бомба атомная разрушить не смогла бы. Коли спрос есть — будет и предложение. И вот открылось в стране той множество новых учебных заведений — ну просто учись не хочу! В общем, и трех лет не прошло, а уж в газетах заграничных пишут: «Удивительный технический прогресс развивается в нашей северной соседке Дурляндии! Экономика растет, как на дрожжах! Повальная высшая образованность — изумляет!»