Максимилиан Дюбуа - Восточное путешествие

В сборник «Марселла»автор включил четыре детективных рассказа. Здесь читатель найдет все, что заставляет часто биться сердце любителя детективов: таинственные исчезновения, коварные планы, похищения, любовь и смерть. По следу преступников идет знаменитый сыщик граф де Грюйер, Шерлок Холмс мышиного мира.

До встречи в издательстве Smashwords!

Написано пером

Какое-то время я стоял, совершенно потерянный. В голову лезли самые невероятные мысли, и, чтобы как-то отогнать их, я решил подумать о чем-нибудь более приятном, например, о еде, и у меня тут же засосало под ложечкой. Я вспомнил, что где-то неподалеку должна находиться небольшая пиццерия, работающая допоздна. Ее основными посетителями были грузчики с набережной — как раз тот контингент, что надо. В более шикарном заведении я бы в своем странном наряде, скорее всего, не прошел фейс-контроль.

Пиццерию я отыскал не сразу. Видимо оттого, что хозяин сменил вывеску. Теперь заведение называлось «У лягушачьего болота». Я толкнул тяжелую дверь. (Никакого швейцара в этом заведении и в помине не было.) Едва я сделал шаг внутрь, как меня чуть не сбил с ног тяжелый аромат жареного мяса. «Очевидно, здесь вместе с названием сменили и меню», — подумал я. Интерьер тоже был довольно необычным. Часть помещения занимал огромный очаг, в котором на вертелах жарились мясные тушки. Пламя от очага освещало центр комнаты, оставляя углы в полумраке. Дополнительного освещения не было. Посетителей было немного. За самым дальним столиком я приметил двух влюбленных, которые миловались, не обращая внимания на разместившуюся неподалеку шумную компанию из шести мышей. Я заметил, что все они были в головных уборах, до удивления похожих на мой. Видимо, черные шляпы с белыми перьями опять входили в моду.

Я облюбовал себе столик в другом конце зала, поближе к официантке в белом фартуке и чепце. Та как раз обслуживала троих господ, на головах которых красовались такие же черные шляпы. Вели себя эти господа (если это слово вообще применимо к субъектам подобного рода) довольно развязно: бросали обглоданные кости прямо на пол, чертыхались и смеялись громче, чем того допускают приличия, не иначе, как над какими-то не совсем пристойными комплиментами, которые один из них, здоровенный детина ростом с взрослую крысу, отвешивал пышногрудой официантке. Последняя не столько обслуживала их, сколько старалась увернуться от простертых к ней лап.

Понимая, что официантки мне не дождаться, я привстал, чтобы привлечь к себе внимание другого официанта или самого хозяина, который колдовал над вертелами. Но тот меня уже заметил и сделал знак, что сейчас подойдет. И действительно, через несколько минут передо мной уже стояли бутылка вина и не очень чистый стакан. Я взглянул на этикетку: «Бургундское. Урожай 16 709 года». [2] Даты указываются в мышином летоисчислении . — Примечание переводчика с мышиного. Вот так-так! Уж чего-чего, но я никак не ожидал, что в этом третьеразрядном заведении такие хорошие погреба. Такого старого вина я не пробовал никогда в жизни. Я взглянул на хозяина, не скрывая удивления:

— Кажется, вас можно поздравить. Вашим погребам может позавидовать сам король.

Хозяин поклонился:

— Всегда к вашим услугам.

В этот момент верзила за соседним столом привлек к себе официантку и силой усадил себе на колени. Мышка пыталась высвободиться, да где там!

— Вам не кажется, что эти господа ведут себя слишком вольно? — спросил я хозяина.

— Вольно? Да полноте! Они все себя так ведут, — ответил он, даже не взглянув в сторону обладателей дурных манер.

— Но девушке это, кажется, не нравится.

— Вам-то что за дело? Ну, потискают они ее немного, ее от этого не убудет. Зато эти господа отменно платят. Вы вот лучше скажите мне, какой соус подать к лягушачьим лапкам? Могу предложить бешамель, провансаль или, может быть, господин предпочитает тартар?

— Все равно, — ответил я. — Принесите что-нибудь на ваше усмотрение.

Как только хозяин удалился, притихшая на время официантка, предприняла еще одну отчаянную попытку вырваться из объятий своего обольстителя.

— Пустите, сударь! Ну пустите же! — услышал я ее умоляющий голос.

— Не раньше, чем ты меня поцелуешь, моя красавица, — ответил верзила, запуская свои длинные усищи в ее декольте.

Двое его приятелей, как ни в чем не бывало, продолжали потягивать вино. Их кривые усмешки говорили о том, что ситуация их немало забавляет.

Решив, что кто-то должен урезонить хулигана, я поднялся и сделал несколько шагов по направлению к веселой компании.

— Немедленно отпустите девушку, сударь, — сказал я, едва сдерживая гнев.

Верзила поднял голову. Я видел, как менялось выражение его лица по мере того, как до него доходил смысл моих слов. Лапы его разжались, и он, стряхнув с колен девицу, начал медленно приподниматься со стула, опираясь лапами о стол, уставленный пустыми бутылками.

— А это еще что за букашка? — спросил он, наставляя на меня свои страшные усищи длиной с абордажную саблю.

Клянусь семью святыми мышами, вторых таких усов я не встречал за всю свою жизнь. Я невольно сделал шаг назад, как будто мой грозный противник действительно мог проколоть меня ими.

— В самом деле, кто вы такой, сударь, и по какому праву вы вмешиваетесь? — подал голос один из приятелей верзилы, вставая из-за стола.

Он доставал своему другу до плеча, но, тем не менее, тоже выглядел довольно воинственно. Только теперь я обратил внимание, что на моих противниках были не только такие же шляпы, что и у меня, но и такие же мундиры и ботфорты.

Я назвал свое подлинное имя и титул, добавив, что я целиком и полностью к услугам своих новых знакомых.

Услышав мое имя, приятели недоуменно переглянулись.

— С кем имею честь? — спросил я в свою очередь.

— В гвардии Его Величества меня знают под именем Фромаж, — вежливо ответил второй мышкетер, — а это мои друзья, Сассенаж, — он указал на верзилу, — и Шабишу.

Мы вежливо поклонились друг другу.

Тут я заметил, что в комнате вдруг стало как-то непривычно тихо. Слышно было лишь как потрескивают дрова под вертелами. Потом раздался звук отодвигаемых стульев, за которым последовал стук каблуков по каменному полу.

— Граф N? — спросил вежливый голос за моей спиной.

Я обернулся и узнал одного из господ, кутивших в компании товарищей в противоположном конце комнаты. На нем тоже был костюм королевского мышкетера, однако я успел отметить про себя, что его мундир был обшит не золотыми, а серебряными галунами.