Афанасий Фрезер - 100 волшебных сказок мира (сборник)

Парнезий поднялся и напряг слух.

– Похоже, это Дан, мой брат, – заметила Юна.

– Вместе с Фавном.

На опушке показались Дан и Пэк. После приветственных рукопожатий Парнезий продолжил свой рассказ:

– Итак, мне посчастливилось попасть в армию. Когда учения остались позади, Максимус вручил мне жезл центуриона Седьмой когорты Тридцатого легиона.

– А кто он, этот Максимус? – спросила Юна.

– Генерал Максимус – легендарный полководец. Когда был отдан приказ с тридцатью солдатами следовать к нашей когорте, я не согласился бы поменяться местами даже с императором. Возглавляя свой отряд, я оставил позади Северные ворота лагеря. Мы салютовали провожавшим нас взглядом охранникам и алтарю богини Победы.

– Как салютовали? – в один голос спросили Дан с Юной.

Вместо ответа Парнезий последовательно воспроизвел все движения римского салюта, традиционно завершив его глухим ударом щита за плечами.

– Мы выступили во всеоружии, – вел дальше Парнезий. – Но, свернув в лес, солдаты вознамерились сложить щиты на лошадей. «Нет, – запротестовал я, – пока я ваш командир, сами несите свое оружие и доспехи». – «В такой зной, – воспротивился один солдат, – без врача мы рискуем схватить солнечный удар и лихорадку». – «Ваша гибель, – отрезал я, – незначительная потеря для Рима. Поднять копья! Подтянуть ремни!» «Хватит здесь разыгрывать императора Британии!» – воскликнул он и оказался на земле, сбитый с ног тупым концом моего копья. Я дал понять этим коренным римлянам, что за такие речи недолго сложить голову!

Тем временем на дорогу почти бесшумно выехал Максимус. В пурпурном плаще и бело-золотых поножах из оленьей кожи он выглядел императором Британии – не больше, не меньше. «Выйдите на свет, ребята», – произнес он, прищурившись. Солдаты стали в шеренгу вдоль дороги. «Как бы ты поступил, – обратился он ко мне, – не окажись здесь меня?» – «Прикончил бы того солдата». – «Так убей. Он и не станет сопротивляться». – «Нет, теперь ты главный над ними. Прикончить его теперь – все равно что сделаться палачом на службе у тебя». Максимус нахмурил брови. «И думать не смей, что станешь императором, – произнес он. – Даже о генеральстве оставь мечты. До конца дней своих готовься служить офицером легиона. Идем, разделишь со мной трапезу. Твои солдаты никуда не денутся. А год спустя ты сможешь похвастаться, что обедал с императором Рима. Ты еще пожалеешь, что твои представления о справедливости значили для тебя больше расположения к тебе императора Рима! Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ты служил на Стене до недалекого конца твоих дней». – «Такова судьба, – был мой ответ, – я поведу отряд на Стену».

Солдаты ждали меня в тех же позах, в каких мы их оставили. Мы выступили и двигались без привалов до самого вечера. Чем севернее мы шли, тем безлюднее становились дороги. Вокруг – руины и дикие звери. Куда-то исчезли симпатичные девушки и неунывающие магистраты, славившиеся своим гостеприимством. Их сменили охотники и звероловы. Роскошные виллы остались далеко позади, а впереди – суровые крепости. Дороге, казалось, не будет конца, а ветер трепал перья на шлеме…

– Убежденный, что пришел на край света, ты только теперь замечаешь дома, храмы, лавки, театры, казармы, амбары по ближнюю сторону бесконечной линии башен. Это и есть Стена.

У детей перехватило дух.

– В городе ко мне приблизился всадник из офицеров и указал мне, где разместить солдат. На первых порах трудности неизбежны: в числе офицеров не было, за исключением меня, чистого перед законом человека. На Стену ссылали убийц, воров, богохульников. Солдаты не уступали офицерам. А еще здесь согнали народы и племена со всей империи. Что ни отряд – со своим языком и своими богами. Но мне повезло. Первый человек, с которым я повстречался на Стене, стал моим верным другом. Пертинакс возглавлял когорту Августа Победителя, и я еще не встречал такого честного человека.

– Что же он забыл на Стене? – поспешила задать вопрос Юна. – Ведь, по твоим словам, туда можно было попасть лишь за серьезную провинность.

– Случилось так, что после смерти отца Пертинакса родной дядя, богач из Галлии, попытался прибрать к рукам имущество вдовы. Пертинаксу стало это известно, и дядя обманом услал его на Стену, где тот до нашего с ним знакомства и прослужил два года. Пертинаксу я обязан своим искусством охотиться с вереском.

– С вереском? – не понял Дан.

– Это значит отправиться с одним из пиктов на охоту в их владения. Стоит повесить на видном месте веточку вереска, и ты на правах гостя можешь ничего не бояться. Одиночки обречены погибнуть: быть убитыми или утонувшими в болотах. Лишь пиктам известны проходы через темные необозримые болота. Мы завели дружбу со старым Алло. Этот седовласый и одноглазый пикт поставлял нам коней. С таким товарищем мы и вовсе пали в глазах римских офицеров, но мы не променяли бы охоту на все их развлечения, вместе взятые.

Стояла ранняя осень, когда мы втроем, не считая собак, пошли на волка. Получив десятидневный отпуск, мы углубились во владения пиктов до мест, где не ступала нога римлянина. Мы подстрелили волчицу и собирались позавтракать, когда ко мне обратился Алло: «Став Капитаном Стены, сынок, ты здесь больше не появишься!» Я расхохотался ему в лицо: «Я раньше умру, чем дослужусь до Капитана». – «Так нечего и время терять, – посоветовал Алло, – разъезжайтесь по домам оба. Я добра вам желаю». – «Не нам отсюда уезжать, – пустился в объяснения я. – Я в опале у своего императора, а Пертинаксу дома дядя не обрадуется». – «О дяде я не осведомлен, – согласился Алло, – а твоя беда, Парнезий, заключается как раз в благосклонности твоего императора». – «О Рим! – возопил Пертинакс. – Не читаешь ли ты мысли Максимуса, табунщик?»

Внезапно на горизонте появился громадный волк. Собаки кинулись за ним, и мы так увлеклись погоней, что опомнились лишь у моря, заметив на песке сорок семь кораблей. Они приплыли с Севера, куда не распространялась власть Рима. На палубе роились люди, и солнечные лучи отражались от их крылатых шлемов, нахлобученных на рыжие головы. До нас долетала молва о Крылатых Шлемах (так называли норманнов пикты), но увидеть своими глазами…

«Уходим! Немедля! – закричал Алло. – Мой вереск не остановит их! Мы все умрем!» Мы резко развернулись и проскакали без передышки до утренней зари, пока не достигли знакомых Алло мест. «Вчера мы наткнулись на лагерь купцов», – подытожил Алло. Пертинакс улыбнулся: «А вот еще один купеческий лагерь». Он смотрел в сторону вьющихся над холмом далеких облачков дыма – типичных сигналов пиктов. Одно облачко – перерыв, два – перерыв: влажную шкуру то натягивали над огнем, то откладывали в сторону. «Нет, – покачал головой Алло. – Это знак для нас. Ваша судьба предопределена. За мной».