Леонид Васильев - Лесные сказки

Прежде чем лечь, медведь очищает кишечник: ест определенные травы и корни их, так что ложится с пустым желудком, и берлога всю зиму остается чистой. Удобная предусмотрительность, ведь лентяй не копает себе норы с отдельными уборными, как это делает чистюля Барсук.

Жизнь научила медведя хитростям и осторожности. Спать и сны видеть приятно с чувством полной безопасности. Косолапый не ждет декабрьских морозов, торопится залечь в зимней квартире до снега, чтобы не оставить следов для врагов.

Как только Михайло Потапыч уйдет на покой, этому событию будет рада волчья семья Мохно: теперь хозяевами в лесу становятся, уж они-то заставят лесных жителей существовать по их волчьим законам. Разбойник Мохно мечтает быть и прокурором, и судьей, и тогда сытая будет жизнь у его семьи и у его любимого сыночка Холявого, мечтающего полакомиться мясом козочки Белки…

Совсем другая жизнь у племени Рваного Уха, у них жизнь трудная, грозящая опасностями, грубой пищей, зимой и летом под открытым небом. Но зайцы не отчаиваются, радуются теплу редких ясных дней, проводят время в играх, бегая наперегонки, прыгая в высоту через барьер. Зверушки часто приходят к вождю, который щедро делится опытом жизни, у него проводят время за умными разговорами, слушают сказы, иногда задавая вопросы.

– Дедушка, а скоро нам выдадут белые теплые шубы?

Дом вождя на краю Поляны под многовековой елью; высока она и широка в обхвате. Под ее густыми раскидистыми лапами тепло, словно в чуме, сквозь густую зелень пахучих иголок и ветру не всегда пробраться.

Рваное Ухо всех выслушает и даст вразумительный ответ:

– Сынки мои и дочки, пока тропы черные, не резон нам одеваться в белое, белое хорошо видят враги, вот выпадет снег, леса и земля покроются пушистым белым снегом, тогда нас всех Лесная Дева одарит зимними шубками.

– Ох, уж поскорей бы! – вздыхают девочки-зайчата.

– Дедушка, – просит Лапочка, – помнишь, ты однажды хотел рассказать про охотника Мазая, как он вас весной от половодья спасал?

– У-у, как это было давно! Но сей факт помню, хотя я тогда еще был мальцом.

– Дедушка, дедушка! – нетерпеливо запрыгали зайчата. – Расскажи нам, пожалуйста, как все было?

От просьбы ребятишек у старого уши блаженно опустились на плечи, глаза засветились прежней удалью, решительностью, с которой он когда-то ударил волка по наглой морде, отчего тогда чуть остался жив.

Рваное Ухо глядит в большие глаза зайчат, вспоминая:

– Давно это было… очень давно. В ту зиму выпало очень много снега, а весеннее тепло нагрянуло неожиданно рано, начался паводок. Вода залила всю округу: луга, леса, земли не видать. Мы, зайцы, умеем плавать, но в ледяной воде далеко не уплывешь. Собрались на островке, а вода все ближе. «Ну, – думаем, – все, конец заячьему роду. В лесу погибали в волчьих зубах, а тут на родной земле – в воде». Глядим, лодка плывет, а в ней человек в старом волчьем малахае, кричит:

– А ну, зверишки-зайчишки! Прыгайте ко мне в ботник.

Тут уж выбирать не пришлось – или жизнь, или смерть. Про того дедушку Мазая по фамилии Мазаев потом поэт Некрасов стихи написал. Вот я помню отрывочек:

– Так это, ребятишки, ведь на пенечке-то я стоял! – по-детски засмеялся Рваное Ухо.

Все, кто был в чуме, весело захлопали и лапами, и ушами, требуя продолжения стихов про заячье племя и охотника Мазаева:

– Дедушка, ну пожалуйста, расскажи еще? Ой, как интересно!

Рваное Ухо, скромно почесывая раненое ухо, отнекивался:

– Ребята, я ведь не поэт, чтобы помнить всю поэму, вот про что слышал, про это и рассказал.

– Ну пожалуйста? – упрямо просила молодежь.

– Ну ладно, кажется, еще вспомнил чуток:

– Как это все романтично! – торжествовала сильная половина заячьего племени, но к рассказу дедушки не осталась равнодушной и вторая, прекрасная, половина; девчонкам тоже захотелось развлечься на лодочке. Вдруг с места встал младший сын семьи Лопоуховых Лопушок и сказал:

– Дедушка, вы жили в интересные времена романтики, интригующих событий. Но теперь не те времена, нет тех продолжателей традиций, спасающих зайцев в трудные минуты жизни. Некому нас пожалеть, некому заступиться.

Рваное Ухо нахмурил брови, заспорил:

– Как же так – нет? Есть земная Лесная Дева – егерь Настенька Мазаева, она пра-пра-правнучка того самого охотника Мазаева. Она продолжает славные традиции, помогает заячьему племени, выкладывая разные корма, да и при случае в волка из железной трубы пальнет! Так что, я думаю, ты, Лопушок, в своих выводах неправ, – подытожил Рваное Ухо.

– Конечно, неправ! – зашумели зайцы. – Ты, Лопушок, сам не хлопай ушами, а Настенька нам помогает, потому что она егерь Мазаева.

И вот однажды Барабанщик громко подал сигнал, удары по деревянной колоде разнеслись по лесным окрестностям, сзывая зверей на сход. Многие собравшиеся на Поляне предчувствовали причину сбора, но, ожидая речь вождя, понимающе глядя друг на друга, молчали. На такое событие, шумно хлопая крыльями, слетелись и птицы, на время оставив поиски пищи.

Когда на Поляне воцарилась достойная тишина, Рваное Ухо, как всегда находившийся на пне-трибуне, подняв лапу, сказал:

– Уважаемые сограждане, сегодня ночью наступит время долгожданных перемен, ночью придет белая зима. Все покроется снегом. Лесная Дева, живущая на небе, всем-всем подарит белые теплые шубки, они согреют вас в мороз и спрячут от врагов. Утром проснетесь и будете любоваться подарками.

– А мне, мне шубу дадут? – надоедливо трещала сорока.

Под громкий хохот ей кто-то ответил из толпы: