Леонид Васильев - Лесные сказки

– Сорокам полагаются пух и перья!

– Бесстыдники! – обиделась Белобока. – Я на вас пожалуюсь Мохно. Он на вас найдет управу, косые, лопоухие, такие-сякие!..

Проснувшись, зайцы словно обезумели от перемены обстановки: все вокруг было белым-бело. На пнях белые шапки, на деревьях кружевные шали, да и сами они стали белыми, только кончики ушей черны, помечены для определения заячьей породы.

Уж как веселились длинноухие, любуясь шубами друг на друге, мягким и густым мехом. Зайцы, испытывая подарок на прочность, кувыркались, прыгали через кусты, без обиды толкали друг друга, но качество меха не вызывало подозрений, а только веру и надежду, что их зимняя одежда спасет от холода и врагов.

Только глупая сорока без умолка трещала на весь лес: «Не дали! Обманули! Осмеяли!»

Ее подозвал проголодавшийся вожак волчьей стаи Мохно и грубо спросил:

– Чего ты тут трещишь, надоела… чего, я спрашиваю?!

– Там зайцы собрались на поляне, получили белые шубы, а мне не дали! – пожаловалась несуразная птица.

– Зачем тебе шуба, у тебя и перья импозантные, а хвост такой же длины, как язык! – хохотнул волчара. – Ты лучше скажи-ко, там зайцев много?

– У-у, много!

– Сколько – много? – уточнил Мохно.

– Ну, как шишек на елке! – прикинула Белобока.

Серый разбойник глянул на густую ель, усыпанную блестящими как медь шишками и подумал: «А зайчатинки-то там в самом деле много. Надо бы навестить их, чтоб не зазнавались, здесь в лесу теперь правлю я, я и заказываю бал. Вот соберу завтра всех сородичей, и сделаем на них облаву, нападем разом. Ох, невесело будет ушастым!»

«Ох, невесело будет ушастым!» – повторяла сорока, трепеща и низко кланяясь волку глупой головой.

О прошлом своей разбойной жизни Мохно умалчивал, а рассказать было чего. Он слыл известным разбойником, потрошителем овечьих отар, страшилищем для пастухов. На него устраивали облавы с собаками, надеясь накрыть хищника в его логове, но все напрасно. Пытались застрелить во время нападения на овец – ничего не получалось. Зверь был очень хитер.

Мохно совершал набеги в полночь, пока люди и собаки опомнятся, зарежет несколько овец – и был таков, он и собак, защищающих стадо, разрывал беспощадно.

Однажды пришла суровая зима. В то время волк жил в стае, хищники, переловив в лесу всех зайцев, остались без корма, а голод, как говорят, не тетка, не накормит. В эту зиму сначала навалило очень много снегу так, что даже этим разбойникам передвигаться стало трудно, а позднее ударили мощные морозы. Добычи никакой. И тогда голодные волки растерзали и съели самого слабого. Дня через три съели второго, потом третьего…

Наконец, Мохно остался один, как самый сильный и выносливый зверь. Известно, что волк является представителем семейства собачьих. Внешне он похож на восточноевропейскую овчарку, но гораздо мощнее. На крупной скуластой голове – небольшие строго стоячие уши. Разрез глаз косой. Глаза желтые. Ноги высокие, сильные. Хвост пушистый; в отличие от собак волки никогда не закидывают его на спину. В нормальном состоянии он опущен вниз.

Со временем Мохно перебрался в другие края, образовал семью. Его подруга – такая же серая разбойница – весной родила шесть щенков, да еще были трое переярков, рожденные в прошлом году. В итоге семья состояла уже из одиннадцати членов – вместе с подрастающими, набирающими опыт хищниками.

Иногда Мохно, жалуясь на судьбу, имеет желание высказаться о наболевшем, о жизни и страданиях волчьих, а слов не находит и воет протяжно, задрав морду туда, где вызрела в ночном небе луна.

Утром, как всегда, Настенька подоила взрослых коз и первым делом с подойником подошла к конуре Шамана, налив полную миску парного молока, приговаривая:

– Ешь, ешь, Шаман! Набирайся сил! Лесное радио сказывает, что в заповеднике объявился злодей Мохно. Это тебе не тот волчишко, которого ты прошлой осенью победил; страшнее Мохно в лесу зверя нет.

Волкодав Шаман теплое молочко любит. Вот и сейчас, облизав миску широким языком, благодарно лизнул хозяйке руку.

Отдыхая, зажмурив глаза, добрый пес вспоминает прогулки по лесу с зайцами, песни птиц. Иногда, пытаясь повторить хотя бы одно колено из песни, сложив толстые брыластые губы свои в трубочку, приподняв голову кверху, он пытается повторить услышанные звуки. Но, к сожалению, кроме низких трубных звуков, у него ничего не получается. Он неоднократно давал слово, что музицировать больше не будет, но проходило время и, сложив брыластые губы в дудочку, снова пытался просвистеть мелодию пташки Лазоревки.

Вспоминая слова егеря Настеньки, Шаман думает о смысле жизни, о судьбе и значении каждого живущего на земле, о добре и зле. И, конечно, Шаман осуждает зубастых волков, ведь они тоже из отряда собачьих. Но однажды они ушли от человека: захотели свободы и в конце концов превратились в разбойников, а они, как известно, жестокие и хитрые. К такой судьбе их привела свобода без ошейников.

Каких только в мире собак не существует и к чему только они не приучены. Одни, как болонка Жужу, красуются перед хозяевами на задних лапках – такие живут в довольстве и добре, едят и пьют на серебре. Другие, как волкодав Шаман, охраняя добрый мир, борются с преступниками.

На взгорке, среди облезлых ивовых и осиновых кустов, перескакивая с ветки на ветку, осыпая морозный снег, надоедливо вертится сорока.

Вот она подлетела к свернувшемуся в клубок волку и, не переставая кланяться, протрещала:

– Ну, чего ты, Мохно, все лежишь, когда зададим косым жару? Ух, как печеночки поклевать охота!

Серый волчара, лежа в снегу, прикрывши нос пушистым хвостом, наблюдая за наглой Белобокой желтым глазом, огрызнулся:

– Что ты тут вертишься, кричишь на весь лес, хочешь, чтобы нас охотники обложили?

– Я хочу заячьей печенки! – вдруг заявила длиннохвостая.

– Хотеть не вредно, лети и возьми печень любого зайца. Скажи там, я разрешил!

– Не шути так, Мохно, обещал ведь? – обиженно застрекотала сорока.

– Мы днем не охотимся! – отвернулся серый разбойник.

– А я по ночам не летаю! – подпрыгнула сорока, стряхнув на волка ком снега.

– Отец, а я не хочу зайчатины, – пробормотал проснувшийся сын Холявый.

– Что ты хочешь, сынок? – спросил родитель.

– Хочу козочку Белку.

– Ого, чего захотел?.. Ее охраняют хозяйка с ружьем и этот урод без хвоста и ушей.

– Отец, но ты на свете всех сильней и умней, придумай что-нибудь. Для начала сходим на разведку, понаблюдаем, а вдруг момент подвернется?..

Отец искоса посмотрел на любимца, решая, что делать.

– Хорошо, пойдем. Иди за мной точно след в след, чтобы никто не понял, сколько наших прошло.

Вслед за вожаком увязались жена-волчица и остальные восемь детей, но Мохно на них оскалился, скомандовал: «Лежать!..»