Георгий Граубин - Избранное

Нарвать травы, убрать костёр,

Пройтись по углям веником

И бросить сверху белозор,

А лучше клевер с вейником,

Поставить дом походный свой,

Гостиницу дорожную.

И тут в палатке, под травой,

Задышит печь таёжная:

Пахнёт, как летом на лугу

Духмяным зноем клевера,

И ты забудешь про пургу,

Про мокрый ветер с севера.

Ты можешь в дождь костёр разжечь?

Ах, нет? Тогда не жалуйся,

Забудь про эту чудо-печь

И дома спи, пожалуйста!

— Что ты, охотник, принёс из тайги?

— Шкуру оленя, клыки кабарги.

— Ну, а ещё?

— Косача, глухаря.

— Значит, ты вёрсты отмеривал зря

Как твой товарищ?

— Вернулся пустым:

Всё любовался пейзажем лесным.

Белку — смешно! — не стрелял — рисовал,

Нюхал пионы, подснежники рвал,

Щёлкал на плёнку оленей и коз…

— Вот кто с охоты богатство принёс!

В жизни встречались мне почерки разные:

Ровные, рваные, чистые, грязные,

Быстрые, добрые, злые и прочие.

Но полюбил я всех больше — рабочие.

Вот вырастает кирпичная кладка -

Красная, в мелкую клетку тетрадк а,

Чёткая скоропись каменных строчек.

Кто тут работает, чей это почерк?

Память моя, я готов поручиться:

Этот же каменщик строил больницу,

Плот ную кладку — кирпич к кирпичу -

Я от других за версту отличу!

Вот за окном прогудели машины,

Словно галоши, прошлёпали шины.

Кто-то газует, сцепление рвёт,

Кто-то спокойно машину ведёт.

Память моя, поручиться готов я:

Эта машина шофёра Петрова,

Он проработал на ней до седин,

Так её водит он только один!

В брызгах, в сиянии огненных точек

Сварщик находит свой собственный почерк:

Пекарь — в пекарне,

В забое — проходчик,

В небе за тучами — штурман и лётчик.

Чистый ли, ровный, косой ли, кривой -

Почерк в работе у каждого свой!

Кем был твой прадед на Руси -

Свою фамилию спроси.

Есть в каждом классе Кузнецов.

Кто прадед Кузнецова?

Он был из рода кузнецов,

Отец отца отцова.

У Гончарова прадед знал

Гончарный круг и глину.

У Дегтярёва — дёготь гнал,

В дегтярне горбил спину.

Быть может, юный Столяров

И с долотом не сладит,

А прадед был из мастеров,

Он столяром был, прадед.

С пилою Пильщиков дружил,

Мял Кожемякин кожи.

В атаки Воинов ходил,

Стрельцов сражался тоже…

Звучат, как музыка, как стих

Фамилии простые.

Вглядись — и ты увидишь в них

Историю России.

В дни тревоги и печали

Без торжественных звонков

Школы раненых встречали,

Молодых и стариков.

Переполненные болью

Приползали поезда

В чисто вымытые школы,

В тыловые города.

Школы всё тогда прощали:

Крики, слёзы, громкий смех.

Школы к жизни возвращали.

К сожалению, не всех.

Помню, как над нашей школой

Появился красный крест:

Школа стала невесёлой,

Но шумливой, как разъезд.

Замаячили халаты,

Лампы вспыхнули в ночи.

В классах — белые халаты,

А в учительской — врачи.

Школы как бы с полем брани

Породнились в те года.

Их солдаты-ветераны

Не забудут никогда.

Стоит им проехать мимо

И на школу бросить взгляд -

Швы и раны нестерпимо,

Как в те годы, заболят…

Устало на стыках

Состав громыхал.

Составу мальчишка

Рукою махал.

Так делают

Чуть ли не все малыши.

Но этот усердно махал,

От души.

— Забавный мальчонка! -

Сказал машинист.

Помощник добавил, шутя:

— Активист!

И сразу глаза

Потеплели у них:

Припомнили славных

Мальчишек своих.

Наутро опять

Громыхал эшелон.

И снова стоял

Возле насыпи он.

И снова махал

Изо всех своих сил,

Хоть небо намокло

И дождь моросил.

— Замёрз ведь,

Дрожит как осиновый лист.

Сидел бы у печки! -

Сказал машинист.

— Здесь пост у мальчишки,-

Помощник сказал.

И оба нажали

На кнопку "сигнал".

Узнали про мальчика

Все поезда.

Солидно и веско

Гудели всегда.

В окно машинисты

Кричали: "Привет!"

И он энергично

Махал им в ответ.

Однажды,

Когда закапелило с крыш,

На место своё

Не явился малыш.

И сразу замедлили ход

Поезда:

Наверно, с мальчонкой

Случилась беда!

Диспетчер встревожен:

Наметился сбой -

Застряли составы,

Один и другой.

Работу

Таёжный разъезд

Тормозит,

Таёжный разъезд

Остановкой грозит!

Не знает диспетчер,

Что вот уже год

На этом разъезде

Мальчонка живёт.

Что болен мальчонка,

Что жар у него,

Спешат машинисты

К постели его…

Летят телеграммы

Сквозь ветер и ночь:

Мальчонке немедленно

Надо помочь!

И опытный врач

Сквозь чернильную тьму

На быстрой дрезине

Несётся к нему…

Ты слышишь -

Грохочут опять поезда?

Врачи помогли,

Отступила беда.

Разъезду гудят

Поезда за версту,

Ведь друг их, мальчишка,

Опять на посту.

По дороге скачет суп

Из картофеля и круп.

Скачет полем и опушкой,

Через лужи, через брод

С мясом, перцем и петрушкой

И крупой невпроворот.

Посолили суп в Касторной,

Помешали в Тербунах.

Положили перец чёрный

Через сорок вёрст — в Грязцах.

В Седмиховке разогрели,

В Золотухино поели,

А на станции Оскол

Чисто вымыли котёл.

Вьётся дым кудлатой тенью,

Искры сыплются из труб:

На военное ученье

По дорогам скачет суп.

Эти кухни полевые,

В старых шрамах и пыли,

Все дороги фронтовые

В годы грозные прошли.

Под бомбёжками бывали

И в сплошных разрывах мин.

Севастополь штурмовали,

Шли с "катюшами" в Берлин.

Любопытные судачат:

— Это что за бочки скачут,

Сизый дым валит из труб?-

Это с перцем и укропом

К едокам летит галопом

Сытный, вкусный, ароматный,

Боевой солдатский суп!

Самолёт остывал

На весеннем ветру.

Пассажиры досмотр

Проходили в порту.

Как всегда,

Под широкой магнитной дугой

Загорался глазок

То один, то другой.

Вот встревоженно звякнул

Сигнальный звонок.

Человек торопливо

Достал кошелёк.

На подставку широкую

Высыпал медь.

Но звонок продолжал

Беспокойно звенеть.

Человек

У невидимой той

Полосы

Оставлял и пальто,

И пиджак, и часы.

Проходил осторожно,

Как будто летел.

Но тревожный звонок

Всё звенел и звенел!

То была не своя,

А чужая вина:

Это вдруг о себе

Заявила война.

Человеку она

Через множество лет

Как бы вдруг посылала

Печальный привет.

Не гадал и не думал он,

Бывший солдат,

Что осколки с тех пор

В его теле сидят.

И не ведал солдат,