Галина Корсакене - Живые дела

«Выдал!» — решил Петя. Он сел на стул и обреченно опустил глаза.

— Нечего ходить по комнате! — сердито сказал Миша Ване. — Садись. И ты тоже, Маша. Надо обсудить.

Все опять сели за стол.

— Ну, герой, объясни, как это тебя угораздило.

— Что? — попытался Петя сделать вид, что не понял.

— Двойку кто в табель заработал?

Петя глотнул воздуха и не ответил.

— Так нельзя, — вмешалась Маша. — Он, может, больше нашего переживает. Надо выяснить все спокойно… Как это случилось, Петя? Расскажи.

Петя поднял повлажневшие глаза:

— Ну как! Она спрашивает: «Петя Гущин, чему равняется вычитаемое?»

— Какое вычитаемое? — не понял Миша. — В задаче, что ли?

— Да нет! Вообще, чему равняется вычитаемое. Я сказал: «Вычитаемое равняется уменьшаемому плюс…» Ну, не помню, как я сказал, только неправильно сказал. Она мне: «Подумай». Я подумал и опять неправильно сказал. Она опять: «Подумай». А как тут думать, когда все на тебя смотрят и ждут, а Сенька Жмыхов рожицы строит!

— Значит, не знал, — строго сказал Миша. — Если б знал, так ответил, хоть бы на тебя вся школа смотрела, хоть бы весь мир.

— Не знал, — уныло признался Петя.

— Дальше.

— Она и говорит: «Я тебе никакой отметки сейчас не поставлю, а дам тебе время исправиться. Обещаешь?» Я сказал: «Обещаю». И больше про вычитаемое не спрашивала. А позавчера опять спросила…

— Про вычитаемое?

— Да.

— Ну?

— Ну, я… опять не ответил.

— Да почему же? — развела Маша руками.

— Я думал, что она забыла…

Миша встал и заходил по комнате.

— Вот он — сознательный товарищ! «Я думал, что она забыла»! А если забыла, так и учить не надо? Значит, если учитель забудет спросить меня о слоне, например, так я могу до седых волос не знать, что это за птица такая?

— Птица?! — изумился Ваня. — Разве слон — птица?!

— Ну, так говорится… Дальше!

Дальше выяснилось, что Петя еще и примеры, заданные на дом, не решил.

— Да почему же? — опять спросила Маша.

Петя засопел и не ответил.

— Вопрос усложняется, — многозначительно сказал Миша. — Надо проанализировать положение. Прежде всего выясним, нет ли тут случая перегрузки общественными поручениями. Ты кто в отряде?

— Член совета отряда.

— Это мы знаем. А еще? Есть другие поручения?

— Нет.

— Отпадает. Анализируем дальше: с кем дружишь?

— С Валей Козлюком. Ты же знаешь.

— Мальчишка превосходный! Отпадает. Так в чем же дело? Ужасно запутанное положение! А может, ты много читаешь? Это тоже бывает.

— Да, он читает много, — подтвердила Маша. — Что это у тебя за книжка была, такая толстая? Где она?

Петя еще ниже опустил голову и что-то неясно прошептал.

— Что? — в один голос спросили Миша и Маша. — Говори громче.

Петя вздохнул и поднял голову:

— Надежда Ивановна отобрала.

— Так вот оно в чем дело! — с торжеством воскликнул Миша. — Товарищ, оказывается, даже на уроках читает! Здорово!

— Увлекся, — снисходительно сказала Маша. — Это правда бывает. Вот у нас одна девочка, тоже очень хорошая ученица, — так много читала, так много, что всю географию запустила! Теперь догоняет. Петя тоже догонит. Тут, главное, у мамы сердце…

— Почему это — главное? — пожал Миша плечом. — Вот у тебя всегда с логикой так. Ну, ты подумай: если это главное, то при хорошем у мамы сердце можно и на двойках учиться? Совсем не в этом дело! Тут — честь, понимаешь? У старшего брата по всем основным предметам пятерки…

— Положим, по русскому у тебя четыре, — напомнила Маша.

— Правильно, четыре, но в следующей четверти будет пять — это я обещаю твердо. Дальше: сестра — круглая отличница, младший брат — отличник. А, главное, отец — известный новатор! Каково ему будет узнать, а?

— Так, — язвительно сказала Маша. — Только у тебя логика. Если главное — отец известный новатор, то дети неизвестных могут и на двойках учиться?

— Я этого не говорю… Впрочем, с тобой запутаешься. Главное в том, чтобы хорошо учиться, — вот в чем главное! Какой из Петьки выйдет, скажем, конструктор, если он не знает, чему равняется вычитаемое? Кстати, Петя, как же ты этого не знаешь? Ведь это просто. Допустим, на столе у нас четыре яблока. Одно Ваня съел. Сколько осталось? Три. Значит, четыре — это уменьшаемое, единица — вычитаемое, три — разность. Чему же равняется вычитаемое? Если яблоко, которое съел Ваня, прибавить к разности…

— Прибавить? — опять удивился Ваня. — Как же его прибавить, если я его съел?

— Это — теоретически. Не перебивай. Ага! Не прибавить, а отнять. Если от четырех отнять три, то и получится один. Итак, вычитаемое равняется уменьшаемому минус разность — ясно? Ну, да тебе потом Маша объяснит: она будущий учитель. А теперь скажи: как же ты завтра будешь шагать на демонстрации? Как, а?

Петя поморгал и нерешительно сказал:

— Как все: правой, левой, правой, левой…

— Во-первых, не правой, левой, а левой, правой. Всегда надо начинать с левой, иначе ты всю колонну с ноги собьешь. А во-вторых, я тебя не о ногах спрашиваю, а о совести. С какой совестью ты прошагаешь мимо трибуны? Ведь на трибуне, может, и твой отец будет стоять. Ну, поставь себя на его место, представь, что ты отец, что у тебя четверо детей… Представляешь?

— Нет, — огорченно сказал Петя.

— Гм… положим, тебе это, действительно, трудно представить… Ну, как же на тебя воздействовать? А тут еще я роль не доучил… И чего мне дали этого Аркашку! Я б Несчастливцева куда лучше сыграл! — Миша приложил ладонь к груди и басом сказал: — «Я чувствую и говорю, как Шиллер, а ты — как подьячий! В дорогу, Аркашка! Руку, товарищ!» — И оглядел всех по очереди: — Здорово, правда?

— Правда! — живо отозвался Петя, довольный тем, что от него, кажется, начинают «отвязываться».

Но Маша и не думала менять тему.

— Хорошо, — сказала она, — я с ним позанимаюсь. Надо проверить все с самого начала. Может, у него есть и другие слабые места — правда, Миша?

— Конечно, — с готовностью согласился Миша. — Проверь, Маша, обязательно проверь! Я тоже помогу… И почему ты сам не сказал нам, Петя? Получил двойку — ну и сказал бы… Мужества не хватило, да?

Петя покраснел, наклонил голову и еле выдавил из себя:

— Я боялся вам… праздник испортить…

Все растроганы и сидят молча.

— Может, и я так сделала б, — после раздумья говорит Маша. — Разве легко?

— Ну, это у вас там, в женской школе, такие чувствительные, а мужчина должен быть…

— Эгоистом? — прищурила глаза Маша.

— Не эгоистом, а мужчиной, да!

Некоторое время Маша спорит, но в конце концов соглашается, что хотя и нелегко огорчить близких, а сказать надо, по крайней мере сестре.

— Да, — говорит Миша, — праздник ты нам того… Ну, ничего! Мы тебя вытянем. На круглых пятерках будешь учиться! А вот с мамой… Действительно, как же быть с мамой? Не хочется праздник ей портить. Да и сердце…