Саша Черный - Детский остров

А вотъ предъ вами клоунъ Пикъ.
Похрюкай, Пикъ, немножко…
Сейчасъ издастъ онъ адскій крикъ
И дрыгнетъ правой ножкой.
Онъ можетъ выть, какъ крокодилъ,
И пѣть, какъ тетя Нэта
Король голландскій подарилъ
Ему часы за это.

Я самъ, извѣстный рыцарь Му.
Вѣсъ — пудъ семь фунтовъ въ латахъ,
Зубами съ пола подыму
Двоюроднаго брата.
Онъ очень толстый и живой:
Прошу васъ убѣдиться, —
Онъ можетъ двигать головой,
Пищать и шевелиться.

Вниманье! Дѣвочка Тото́
Пропляшетъ вальсъ бандита.
Она хоть дѣвочка, зато,
Ужасно знаменита.
Тото́, не бойся, не бѣда!
Такъ надо по программѣ…
Вѣдь въ львиной клѣткѣ ты всегда
Плясала въ Амстердамѣ!

Вотъ дядя Гриша. Не визжать!
Онъ ростомъ выше шкафа
И очень любитъ представлять
Алжирскаго жирафа.
Гопъ, дядя Гриша, на дыбы!
Бей хвостикомъ по тальмѣ!
Онъ можетъ кончикомъ губы
Рвать финики на пальмѣ…

Эй, тамъ на сценѣ, всѣ назадъ —
Отъ кресла до кроватки.
Смотрите! Это акробатъ
„Вынь-Глазъ — стальныя пятки“.
Онъ хладнокровенъ, словно ледъ!
Онъ гибче шведской шпаги!
Онъ ходитъ задомъ напередъ
Въ корзинкѣ для бумаги…

Конецъ! Артисты, вылѣзай —
Морковка, Пупсъ и Куки.
Въ четвергъ мы ѣдемъ въ портъ Ай-Яй,
Показывать тамъ штуки…
Бей, дядя Гриша, крѣпче въ тазъ!
Тото́, не смѣй щипаться…
Семейство мальчиковъ „Вынь-Глазъ“
Уходитъ раздѣваться.

Мишка, Мишка, какъ не стыдно!
Вылѣзай изъ подъ комода…
Ты меня не любишь видно?
Это что еще за мода?
Какъ ты смѣлъ удрать безъ спроса?
На кого ты сталъ похожъ?
На несчастнаго барбоса,
За которымъ гнался ежъ…
Весь въ пылинкахъ, въ паутинкахъ,
Со скорлупкой на носу…
Такъ рисуютъ на картннкахъ
Только чертика въ лѣсу.
Цѣлый день тебя искала:
Въ дѣтской, въ кухнѣ, въ кладовой,
Слезы локтемъ вытирала
И качала головой…
Въ коридорѣ полетѣла, —
Вотъ — царапка на губѣ…
Хочешь супу? Я не ѣла:
Все оставила тебѣ.
Мишка-Мишъ, мохнатый Мишка,
Мой лохматенькій малышъ!
Жили-были котъ да мышка…
Не шалили! Слышишь, Мишъ?
Извинись. Скажи: не буду
Подъ комоды залѣзать.
Я куплю тебѣ верблюда
И зеленую кровать.
Самый мой любимый бантикъ
Повяжу тебѣ на грудь:
Будешь милый, будешь франтикъ, —
Только ты послушнымъ будь…
Что, молчишь? Возьмемъ-ка щетку, —
Надо всѣ соринки снять,
Чтобъ скорѣй тебя, уродку,
Я могла расцѣловать.

У пруда по мягкой травкѣ
Ходитъ маленькій Васюкъ.
Ходитъ — смотритъ: здѣсь паукъ,
Тамъ дерутся двѣ козявки,
Подъ скамейкой красный грибъ,
На мосткахъ сидятъ лягушки,
А въ водѣ такъ много рыбъ
Мельче самой мелкой мушки.
Надо все пересмотрѣть,
Перетрогать, повертѣть…
Вѣдь лягушки не кусаютъ?
Пусть попробуютъ… Узнаютъ!

А лягушки на мосткахъ
Не спускаютъ глазъ съ мальчишки:
Страшный, толстый… Прутъ въ рукахъ.
Ярко-красныя штанишки…
Изъ подъ шапочки крючкомъ,
Вьется, пляшетъ чубикъ рыжій…
Самъ къ мосткамъ бочкомъ, бочкомъ,
Подбирается все ближе.
Вѣдь мальчишки не кусаютъ?
Пусть попробуетъ… Узнаетъ!

Воробьи въ кустахъ дерутся.
Свѣтитъ солнце, снѣгъ, какъ пухъ.
Въ васильковомъ небѣ вьются
Хороводы снѣжныхъ мухъ.
Гриша — дома, у окошка.
Скучно въ комнатѣ играть!
Даже, вонъ, — лѣнтяйка кошка
Съ печки въ садъ ушла гулять.
Мама гладитъ въ кухнѣ юбку…
„Гриша, Гриша, — ты куда?“
Влѣзъ онъ въ валенки и въ шубку,
Шапку въ руки и айда!

Руки въ теплыхъ рукавичкахъ,
Подъ лопатой снѣгъ пищитъ…
Снѣгъ на лбу и на рѣсничкахъ,
Снѣгъ щекочетъ, снѣгъ смѣшитъ…
Выросъ снѣгъ копной мохнатой,
Гриша бѣгаетъ кругомъ,
То бока побьетъ лопатой,
То, пыхтя, катаетъ комъ…
Фу, усталъ. Еще немножко!
Брови — два пучка овса,
Глазки — угли, носъ — картошка,
А изъ елки — волоса.
Вотъ такъ Баба! Восхищенье.
Гриша пляшетъ. „Ай-да-да!“
Воробьи отъ удивленья
Разлетѣлись, кто куда.

Въ тихой дѣтской такъ тепло.
Стекла снѣгомъ замело.
Синеглазая луна
Вылѣзаетъ изъ окна…
Вѣтеръ прыгаетъ по крышѣ…
Отчего не спится Гришѣ?
Всталъ съ кроватки босикомъ
(Ай, какъ скользко на полу!)
И по комнатѣ бѣгомъ
Поскорѣй-скорѣй къ стеклу:
За окномъ — сосульки льду…
Страшно холодно въ саду!
Баба, бѣдная, не спитъ,
Посинѣла и дрожитъ…

Разъ! Одѣться Гришѣ — мигъ:
Въ уголъ шмыгъ,
Взялъ въ охапку
Кофту, дѣдушкину шапку,
Старый коврикъ съ сундука,
Два платка.
Чью-то юбку изъ фланели
(Что тутъ думать, въ самомъ дѣлѣ!)
И скорѣй-скорѣе въ садъ…
Черезъ бревна и ухабы,
Черезъ дворницкую Шавку,
Черезъ скользкую канавку,
Добѣжалъ — и сѣлъ у Бабы:
„Вотъ! Принесъ тебѣ нарядъ…
Одѣвайся… Разъ и разъ!
Десять градусовъ сейчасъ“.

Вѣтеръ смолкъ. Въ саду свѣтло.
Гриша Бабу всю закуталъ,
Торопился, — перепуталъ,
Все равно вѣдь, ей тепло:
Будетъ юбка на груди,
Или кофта позади…
„До свиданья! Спи теперь“.
Гриша маршъ домой и въ дверь,
Пробѣжалъ вдоль коридора,
Вмигъ раздѣлся, скоро-скоро,
И довольный — хлопъ въ кровать, —
Спать!

Визгъ и слезы. По дорожкѣ
Мчатся голенькія ножки,
Пляшутъ бантики на юбкѣ,
Носъ горитъ, раскрыты губки.
Вотъ блоха!

Уронила съ макомъ пышку, —
Испугалась пѣ-ту-ха!..
То ли дѣло быть мальчишкой —
Ха-ха-ха!

Зимою всего веселѣй
Сѣсть къ печкѣ у красныхъ углей,
Лепешекъ горячихъ поѣсть,
Въ сугробъ съ голенищами влѣзть,
Весь прудъ на конькахъ обѣжать
И бухнуться сразу въ кровать.

Весною всего веселѣй
Кричать средь зеленыхъ полей,
Съ барбоской сидѣть на холмѣ
И думать о бѣлой зимѣ,
Пушистыя вербы ломать
И въ озеро камни бросать.

А лѣтомъ всего веселѣй
Вишневый обкусывать клей,
Купаясь, всплывать на волну,
Гнать бѣлку съ сосны на сосну,
Костры разжигать у рѣки
И въ полѣ срывать васильки…

Но осень еще веселѣй!
То сливы сбиваешь съ вѣтвей,
То рвешь въ огородѣ горохъ,
То взроешь рогатиной мохъ…
Стучитъ молотилка вдали —
И рожь на возахъ до земли…