Саша Черный - Детский остров

Можетъ быть слыхали всѣ вы — и не разъ,
Что на свѣтѣ есть поэты?
А какія ихъ примѣты,
Разскажу я вамъ сейчасъ:

Ужъ давнымъ давно пропѣли пѣтухи…
А поэтъ еще въ постели.
Днемъ шагаетъ онъ безъ цѣли,
Ночью пишетъ все стихи.

Беззаботный и безпечный, какъ Барбосъ,
Веселъ онъ подъ каждымъ кровомъ,
И играетъ звонкимъ словомъ
И во все суетъ свой носъ.

Онъ хоть взрослый, но совсѣмъ такой, какъ вы:
Любитъ сказки, солнце, елки, —
То прилежнѣе онъ пчелки,
То лѣнивѣе совы.

У него есть бѣлоснѣжный, рѣзвый конь,
Конь-Пегасъ, рысакъ крылатый,
И на немъ поэтъ лохматый
Мчится въ воду и въ огонь…

Ну такъ вотъ, — такой поэтъ примчался къ вамъ:
Это вашъ слуга покорный,
Онъ зовется „Саша Черный“…
Почему? Не знаю самъ.

Здѣсь для васъ связалъ въ букетъ онъ, какъ цвѣты,
Всѣ стихи при свѣтѣ свѣчки.
До свиданья, человѣчки! —
Надо чайникъ снять съ плиты…

По лиловымъ дорожкамъ гуляютъ газели
И апостолъ Ѳома съ бородою по грудь…
Ангелята къ апостолу вдругъ подлетѣли:
„Что ты, дѣдушка, бродишь? Разскажи что-нибудь?
Какъ шалилъ и игралъ ты, когда былъ ребенкомъ?
Разскажи… Мы тебѣ испечемъ пирожокъ…“
Улыбнулся апостолъ. „Что жъ, сядемъ въ сторонкѣ,
Подъ тѣнистой смоковницей въ тѣсный кружокъ“.

„Былъ я мальчикъ румяный, веселый, какъ чижикъ…
По канавамъ спускалъ корабли изъ коры.
Со стѣны ребятишки кричали мнѣ: „Рыжикъ!“
Я былъ рыжій — и билъ ихъ и гналъ ихъ съ горы.
Прибѣгалъ я домой весь въ грязи, босоножкой,
Мать смѣялась и терла мочалкой меня.
Я пищалъ, а потомъ, угостившись лепешкой,
Засыпалъ до румянаго, новаго дня“.

— А потомъ? „А потомъ я учился тамъ въ школѣ, —
Всѣ качались и пѣли, — мнѣ было смѣшно,
И учитель, сердясь, прогонялъ меня въ полѣ.
Онъ мнѣ слово, я — два, — и скорѣй за окно…
Въ полѣ я у ручья забирался подъ мостикъ,
Рыбокъ горстью ловилъ, сразу штукъ по семи“.
Ангелята спросили: — За хвостикъ? „За хвостикъ“.
Ангелята вздохнули: — Хорошо быть дѣтьми…

Длиннохвостая шинель.
На щекахъ румянецъ.
За щекою карамель,
За спиною — ранецъ.

Онъ ученый человѣкъ.
Знаетъ, что ни спросимъ:
Гдѣ стоитъ гора Казбекъ?
Сколько трижды восемь?

Въ классѣ онъ сидитъ сычемъ
И жуетъ резинку.
Головенка куличемъ,
Уши, какъ у свинки.

А въ карманахъ — цѣлый складъ:
Мохъ, пирогъ съ грибами,
Перья, ножикъ, мармеладъ,
Баночка съ клопами.

Въ перемѣнку онъ, какъ тигръ,
Бьется съ цѣлымъ классомъ.
Онъ зачинщикъ всякихъ игръ,
Онъ клянется басомъ.

Возвращается домой:
На — бекрень фуражка,
Гордый, красный, грудь кормой,
Въ кляксахъ вся мордашка.

„Ну, что новаго, Васюкъ?“ —
Выбѣжитъ сестренка.
Онъ надувшись, какъ индюкъ,
Пробурчитъ: „Дѣвченка!“…

Схватить хлѣба толстый комъ,
Сброситъ поясъ съ блузы
И раскроетъ милый томъ —
Робинзона Крузе.

Эй, ребятишки,
Валите въ кучу
Хворостъ колючій,
Щепки и шишки,
А на верхушку
Листья и стружку…
Спички, живѣй!
Огонь, какъ змѣй,
Съ вѣтки на вѣтку
Кружитъ по клѣткѣ,
Бѣжитъ и играетъ,
Трещитъ и пылаетъ…
Шипъ! Кряксъ!

Давайте руки
И будемъ прыгать вкругъ огня,
Нѣтъ лучше штуки —
Зажечь огонь средь бѣла дня.
Огонь горитъ,
И дымъ глаза ужасно ѣстъ.
Костеръ трещитъ,
Пока ему не надоѣстъ…

Осторожнѣй, дѣтвора,
Дальше, дальше отъ костра —
Можно загорѣться.
Превосходная игра…
Эй, пожарные, пора,
Будетъ вамъ вертѣться!
Лейте воду на огонь.
Сыпьте землю и песокъ, —
Но ногой углей не тронь,
Загорится башмачекъ.
Зашипѣли щепки, шишки,
Лейте, лейте, ребятишки!
Разъ, разъ, еще разъ…
Вотъ костеръ нашъ и погасъ.

Кто пришелъ? Трубочистъ.
Для чего? Чистить трубы.
Чернощекій, бѣлозубый,
А въ рукѣ — огромный хлыстъ.

Сбоку ложка, какъ для супа…
Кто навралъ, что онъ, злодѣй,
Въ свой мѣшокъ кладетъ дѣтей?
Это очень даже глупо!

Развѣ мальчики — творогъ?
Развѣ дѣвочки — картошка?
Видишь, милый, даже кошка
У его мурлычетъ ногъ.

Онъ совсѣмъ, совсѣмъ не страшный:
Сажу высыпалъ на жесть.
Бубликъ вытащилъ вчерашній, —
Будетъ ѣсть.

Рано утромъ на разсвѣтѣ
Онъ встаетъ и кофе пьетъ,
Чиститъ пятна на жилетѣ,
Куритъ трубку и поетъ.

У него есть сынъ и дочка, —
Оба бѣленькіе, да.
Утромъ спятъ они всегда
На печи, какъ два комочка.

Выйдетъ въ городъ трубочистъ —
И скорѣй на крыши къ трубамъ,
Гдѣ играетъ вѣтеръ съ чубомъ,
Гдѣ грохочетъ ржавый листъ…

Чиститъ, чиститъ — цѣлый день,
А за нимъ коты гурьбою
Мчатся жадною толпою,
Исхудалые, какъ тѣнь.

Разсказать тебѣ зачѣмъ?
Онъ на завтракъ взялъ печенку,
Угостилъ одну кошенку,
Ну — а та сболтнула всѣмъ…

Видишь, вотъ онъ взялъ ужъ шапку.
Улыбнулся… Видишь, да?
Дай ему скорѣе лапку, —
Сажу смоешь, — не бѣда.

За воротами на лавочкѣ сидимъ —
Петя, Нюша, Поля, Сима, я и Климъ.
Я — большой, а остальные, какъ грибы.
Всѣхъ насъ бабушка прогнала изъ избы…
Мы рябинками въ избѣ стрѣляли въ цѣль,
Ну, а бабушка ощипывала хмѣль.
Что жъ… На улицѣ еще намъ веселѣй:
Вѣетъ вѣтеръ, солнце въ елкахъ все алѣй,
Изъ-за лѣса паровозъ дудитъ въ гудокъ,
Подъ скамейкой ловитъ за ноги щенокъ…
Воробьи усѣлись кучей на бревно.
Отчего намъ такъ сегодня все смѣшно?
Червячекъ ли влѣзетъ къ Симѣ на ладонь,
Иль напротивъ у забора фыркнетъ конь,
Иль за выгономъ заблеетъ вдругъ овца, —
Все хохочемъ, все хохочемъ безъ конца…