Автор неизвестен - Сказ про невероятных лесных жителей и Клеща-Вруна

«ШШШШШШШШШШШШШШШШШШШ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!»- доносилось из трубки, и жабы, трясущиеся от ужаса, не всегда понимали, это змеиный спасательный шум, или это шипение допотопной связи в проводах.

Нужно сказать, что за несколько дней до выборов перед змеёнышами выступила их начальница - гюрза Каратель. Была она родом из далёких гор, но там не прижилась, и приползла к Клещу-Вруну, чтобы за услужливую пайку, заменявшую ей забытых тушканчиков, жалить местных обитателей, к которым она не испытывала никаких чувств, кроме презрения и ненависти. «ШШШШЖирные обыватели! - шипела она на честных светлолесов, - Туповатый и недалёкий шшшшнарод!». И вот Каратель смотрела в глаза подчинённых гадюк, и гипнотизировала их: «ШШШШделайте ШШШШто хотитеШШШШ!!! ЕШШШШьте, ШШШШжальте, убивайтеШШШШ!!! СпиШШШШем всёШШШШ!!!»

И злые бесчестные змеёныши, у которых был в этот вечер шанс обернуться назад честными обитателями, окончательно предали Светлолесье. Теперь государством для них стал только Клещ-Врун, только его приказов они слушались, и лишь его одного защищали своим ядом! И не от разбойников, а от честных светлолесов.

И поползли орды гадёнышей к участкам, чтобы вывести оттуда перепуганных жаб. И принялись жалить и лупить тупинками мирно стоявших там честных обитателей. А всех, кто не смог от их укусов убежать, кидали в душегубки на колёсах, где перед тем, как отвезти в темницу, несчастных жестоко избивали.

Лесной народ разбежался от участков кто куда. Но не все помчались прятаться в норки. Многие были в таком возмущении, что направились к ближайшим полянам, где надеялись встретить других честных светлолесов. Кое-где их собралось очень много, и жители бурно обсуждали, что случилось, и что же делать дальше. И к каждой такой поляне стали сползаться армии змеёнышей. Вся рать Клеща-Вруна выползла защищать его от лесной совести. И так как слов для обмана у холуев уже не осталось, потому что обман этот стал понятен совершенно всем, Клещ-Врун объявил войну лесному народу и приказал змеёнышам всех разогнать по норам, при этом никого не жалея.

И грянул гром в мирном небе Светлолесья. То, чего не было со времён коричневой чумы, вернулось в этот край снова. Отовсюду слышались выстрелы, разрывы гранат, шипение змеёнышей и крики негодования светлолесов. И накрыло болью всех тех, чьи родители и бабушки лепетали «абы не было войны». Потому что когда какой-то народ вместо борьбы за свободу выбирает тёплую норку, он теряет и то, и другое.

Это была страшная ночь - ночь длинных тупинок. Змеёныши жалили и избивали, не зная пощады. На всех, кто попадался на их пути, сыпались безжалостные удары. Те трусливые зайчики, которые не пошли на участки, были избиты по дороге в магазин за морковкой. Другие надеялись, что надёжно спрятались в норку, но пули и осколки от гранат прилетали им в окошки и на балконы. И даже глупые яврушки, попавшиеся рядом со своей норкой, когда поправляли антенну, и орали при этом, что они свои и выбирают Клеща-Вруна, тоже получали наравне с остальными. Честные жители не могли в происходящее поверить. Как же так? Они выстраивались перед змеиным клубком, и выкрикивали: «Эй, мы же один народ! Неужели вам самим не надоело это безобразие? Давайте вместе посчитаем честно голоса, и будем после этого выстраивать честную жизнь! Змеи - с народом! Змеи - с народом! Змеи - с народом!».

А змеёныши в ответ шипели пуще прежнего, и швыряли в гущу светлолесов гранаты, от которых те слепли, глохли и получали другие тяжёлые увечья. А если кто-то из честных жителей медленно и в одиночку подходил к змеёнышам, чтобы заглянуть в их бесчестные глаза и спросить у них про клятву лесному народу, он поднимал вверх лапки, показывая пустые, без оружия, ладошки. Но его не слушали, а тотчас набрасывались, избивали особенно яростно и закидывали в душегубку. А некоторых смельчаков змеёныши, сами будучи трусливыми пресмыкающимися, из мести и зависти расстреливали в упор, помня обещание Карателя о том, что им за это ничего не будет.

И на каждой лесной тропинке, на каждой лесной опушке проходила бойня, где мирных светлолесов избивали и убивали предавшие их холуи Клеща-Вруна.

32. Глава о распутье и глухой слепоте.

Ты знаешь, мой друг, спустя какое-то время многие упрекали светлолесов за то, что они не стали давать змеёнышам сдачи.

- Что же вы разбегались, а не били в ответ? Ваших зубов и копыт хватило бы и на всё войско ССмеёнышей, даже если бы оно прикрывалось гусеницами, - слышали в свой адрес светлолесы.

Что тут ответить?.. В этих словах есть своя правда. Ведь был в эту ночь и пример, когда на одной из пристаней, у запруды, светлолесы не стали никуда разбегаться и умолять змеёнышей вспомнить свои клятвы перед ними. Как только жабы спрятались, а змеёныши принялись разгонять светлолесов, местные разъярённые зубры, фыркая гневным паром из ноздрей, выставили рога и опустили головы в боевую стойку. После чего двинулись на змеёнышей, и от их ярости скамейки вокруг разлетались в щепки. И змеёныши ретировались по добру по здорову.

И если бы то же самое в ту ночь случилось на каждой поляне Светлолесья, то, пожалуй, власть Клеща-Вруна тогда и закончилась бы. Ведь когда ты стоишь на берегу и тебе нужно переплыть на другую сторону, ничего не значит даже тысяча слов. А нужна только крепость руки. И если до бандита не доходят слова, честный житель обязан защищать себя и близких кулаками.

Но иногда в недостатке можно увидеть и скрытое сокровище достоинства. Светлолесы были не трусливее любого другого народа в мире. Просто они видели честь и совесть в себе, и до последнего верили в честь и совесть в других. Даже в жабах и змеёнышах. И если честный житель верит в добро, и не хватается сразу же за палку - разве можно считать это пороком?

Одно только худо: хулиганы считают слабостью твою доброту, и им плевать на неё.

Жестокая ночь длинных тупинок закончилась, а утром все те, кто пытался заснуть, очнулись в другой стране. В краю страха, где не до закона.

Весь этот день молчала разорванная лесная паутина, так что остановились не только новости и телеграммы, но и работа. Впрочем, сложно было трудиться после таких событий, и лесные жители - кто шёпотом, кто не боясь, - делились мнениями, что же случилось этой ночью. Самые смелые призывали: «Нельзя это так оставить. Пойдёмте сегодня снова, чтобы показать, что мы не дадим себя обмануть. Пусть жабы перестанут врать, потому что наш новый домоправитель - Лучик».

Но вечером всех, кто снова осмелился появиться на полянах, или даже маленьких тропинках, опять нещадно избивали и жалили змеёныши. И везде сновали душегубки.

Так повторилось и на третий день.

Стон и плач накрыли Светлолесье. Жители не могли отыскать своих близких. Тысячи были унижены, избиты и увезены душегубками в темницы, где их снова терзали и мучили. А иные оказались убитыми. И каждый чувствовал, как его обокрали. Жители закрывали глаза, надеясь, что это всего лишь страшный сон, и сейчас они проснутся всё в том же своём милом Светлолесье. Но глаза приходилось открывать, потому что уши слышали крики боли да мольбы о помощи.