Наталья Иртенина - Пожарский – спаситель Отечества

Задумался Пожарский, поглядывая на Минина. Во взоре его, прежде потухшем, что-то загорелось.

– Кузьма, говоришь, отче? Может, и впрямь… Может, Господь знак подаёт. Я-то ведь тоже во крещении Кузьма.

А затем, встав с лавки, Дмитрий Михайлович уверенно договорил:

– Видно, надо впрягаться в этот воз. Постоим ещё, Кузьма, за святое дело!

– Вместе за одно, князь! – воскликнул Минин, удивлённый необычным совпадением и обрадованный таким исходом.

В Нижнем Новгороде закипела работа. На князе Пожарском лежал труд создания войска, снаряжения армии. Кузьма Минин стал казначеем нового земского движения. Деньги на спасение России собирали всем миром. Ни одна копеечка под суровым приглядом Минина не могла проскочить мимо общего дела, прилипнуть к чьим-то рукам.

В другие города полетели грамоты от нижегородцев и князя Пожарского: «По грехам нашим, всего православного народа, учинилась в Русском государстве междоусобная брань. Ныне же мы утвердились клятвою на кресте, чтобы нам всем быть в любви между собой и в единении, а изменного воровства, грабежей чтобы не было. А идти нам всем Отечество наше от польских и литовских людей очищать, стоять против них неослабно до смерти за православную нашу веру. Самозванцев же не слушать и своим произволом без приговора всей Русской земли нового царя на царство не сажать».

В феврале 1612 года Второе земское ополчение выступило в поход. Путь его лежал на север, через земли Поволжья, где города не подчинялись полякам. Всюду рать Пожарского встречали радостно, люди привозили и приносили продукты, деньги. Везде в войско вливалось пополнение. Подходили отряды из Казани, Коломны, Рязани, из других мест.

В Ярославле ополчение остановилось – на целых четыре месяца. Пожарский понимал, что наскоком Москву у врага не отбить. Нужно накопить силы, нужно переубедить города, присягнувшие полякам. Надо воссоздавать государственный порядок на землях, подчинившихся вождям Второго ополчения. В Ярославле возникло новое русское правительство! Его назвали Совет всей земли. Во главе его стояли Пожарский, Минин и несколько знатных аристократов, которые присоединились к ополчению.

Земская рать готовилась к решающему удару. В этот удар надо было вложить всю мощь русского духа и русского кулака. Если вторая попытка освободить Москву провалится, то третьей уже не будет. Это понимали все.

В августе армия Пожарского двинулась к столице. С её знамен смотрели на воинов лики Христа и святых. В Ростове Великом знаменитый монах-подвижник старец Иринарх благословил одного и другого Кузьму. Вручил им большой медный крест:

– С ним победите!

В особой повозке ехала главная святыня ополчения – Казанская икона Богоматери, давно прославившаяся чудесами. На помощь Царицы Небесной в одолении врага уповали и вожди земской рати, и простые бойцы. Схватка с неприятелем предстояла жестокая и тяжкая!

Из кого состояло войско Пожарского? Немного дворянской конницы, чуть-чуть стрельцов, некоторое количество казаков. А остальное – простые горожане и крестьяне, едва обученные держать в руках оружие.

В Первом земском ополчении, осаждавшем Москву уже больше года, было не лучше. Его основная масса – буйные, многомятежные казаки. Их вождь, князь Дмитрий Трубецкой, плохо умел справляться с этой полуразбойной вольницей. В те времена нрав и обычаи у казаков были совсем иные, лихие…

К полякам же, засевшим в московских крепостных стенах, шёл на выручку полководец гетман Ходкевич. С ним двигались отборные войска: тяжёлая польская кавалерия, немецкие и венгерские наёмники-пехотинцы. Они везли в Москву обоз с продовольствием, награбленным в русских землях, чтобы накормить осаждённый польский гарнизон.

22 августа полки Ходкевича показались у Москвы. Ядро войска Пожарского заняло оборону в районе нынешней улицы Старый Арбат. Польская конница, перейдя Москву-реку, двинулась тараном на русских. Это была грозная сила, против которой трудно было устоять нашему ополчению.

«С обеих сторон был беспощадный бой, – описывал позднее события их свидетель. – Друг на друга направив коней, смертоносные удары наносят. Свищут стрелы, разлетаются на куски мечи и копья, падают всюду убитые. Понемногу поляки берут верх…» Тогда Пожарский прибег к иной тактике. Он велел своим ратникам сойти с коней и биться пешими. Русские бойцы принялись расстреливать польскую конницу из укрытий. Ямы, рвы, печи сгоревших в прошлогоднем пожаре домов, построенные на скорую руку деревянные острожки – всё становилось подмогой нашим. Рукопашные схватки завязывались тут и там. Развалины сожжённой Москвы кипели смертным боем!

Семь часов уже длилась битва… Ополчение отбило вылазку поляков из Кремля… Десять часов!.. Изнемогал враг, обессилели русские… А Трубецкой и его казаки лишь наблюдали со стороны, не желая прийти на подмогу! Так силён был разлад между первым и вторым земским ополчением! Лишь вмешательство пяти свежих русских сотен оставило в тот день победу за Пожарским. После 13 часов боя гетман отступил.

Но это был ещё не конец сражения.

Через день всё началось заново. На этот раз Ходкевич ударил из Замоскворечья. Опять русская конница пыталась отбить лобовую атаку поляков. Теперь уж на помощь ей пришли казаки Трубецкого. Но снова русские бойцы не выстояли перед тяжёлой кавалерией, облачённой в панцири!

Половину этого дня ополченцы терпели неудачу за неудачей. Отступила наша конница, рассеялась пехота, скрылись казаки. У бойцов опускались руки:

– Всё кончено!

Казалось, уже не подняться русскому войску против врага, не освободить Москву. Ополчение понесло огромные потери, упало духом. А гетман продвигался всё ближе к Кремлю.

Но… сильна была вера в Божью помощь у князя Пожарского. Вера в правоту и святость освободительного дела не давала воеводе свалиться на дно отчаяния.

– Нет, не всё ещё кончено!

Он повелел священникам служить молебны, чтобы бойцы укрепились духом. Вместе с Мининым он собирал отряды конницы и пехоты – красноречие нижегородца помогало ему в этом. К казакам Трубецкого князь отправил монаха Троице-Сергиевой лавры Авраамия Палицына, чтобы тот убеждал их снова встать на бой.

Остатки нашего войска воодушевились. Сам Кузьма Минин попросил Пожарского:

– Дай мне людей, и я ударю на поляков!

– Бери кого хочешь.

С четырьмя сотнями конных бойцов Минин разбил польский отряд, который сбоку прикрывал основные силы гетмана. Эта удача стала сигналом для русского войска. Поляков начали теснить сразу со всех сторон! Дворяне-конники, стрельцы, казаки, пехотинцы атаковали врага из улочек и проулков, из ям и зарослей бурьяна. Стреляли из пищалей, рубились на саблях, сцеплялись с противником в рукопашной. До самой ночи продолжалась эта лютая брань. Всё-таки заставили Ходкевича убраться от Москвы! Нашему войску досталась и большая часть брошенного польского обоза.