Маргарет Рук - Ты можешь изменить мир. Как 57 подростков боролись за свои идеалы – и победили

Если мы сможем добиться перемен в подростковом возрасте, многое станет проще во взрослой жизни. Если мы не попробуем измениться сейчас, потом у нас не будет времени и наши жизни навсегда останутся прежними. Я считаю, что всем подросткам необходимо быть теми, кем им хочется. И если для этого необходимо изменить свою жизнь, именно это и надо сделать.

Всегда есть время для перемен. Просто делай то, что считаешь правильным. Я был на твоем месте и справился с этим, так что и у тебя получится. Старайся видеть хорошие стороны даже в плохих событиях. Это делает твою жизнь намного проще.

«Я ХОЧУ РАБОТАТЬ С МОЛОДЕЖЬЮ И ПОМОГАТЬ ЛЮДЯМ. ВСЯКИЙ РАЗ, КОГДА МНЕ ОКАЗЫВАЛИ ПОМОЩЬ, Я НАБЛЮДАЛ ЗА ЛЮДЬМИ, КОТОРЫЕ ПОМОГАЛИ МНЕ, И ОТМЕЧАЛ, КАК ОНИ РАБОТАЮТ».

@MOVEONSCOTLAND

«Всю жизнь люди твердили мне, что я пацанка, но я знал: это нечто большее. Мои чувства уходили намного глубже».

БЕН

23 ГОДА, ЛОНДОН, АНГЛИЯ

Мне всегда хотелось иметь возможность снять рубашку когда захочу, как делали мальчики. Кажется, я всегда чувствовал, что нахожусь в неправильном теле, но молчал.

Нас с братом забрали у родителей очень рано, и мы росли под опекой. Сначала нас направили в интернат. Потом, когда мне исполнилось четыре года, нас забрала тетя.

У моей тети было четверо детей, и мы росли вместе. Я вел себя как пацан, мне всегда хотелось походить на старшего брата и его друзей. Мне хотелось носить мужскую одежду, и я был не против испачкаться. Моя двоюродная сестра вела себя так же, но лет в десять – одиннадцать стала более женственной и начала выглядеть по-девчачьи, а я нет.

Всю жизнь люди говорили мне, что я пацанка, но я знал: это нечто большее. Мои чувства уходили намного глубже.

Я начал читать о том, каково это – быть запертым в чужом теле. В девять лет я набрался смелости и рассказал брату о своих ощущениях. Это был самый трудный разговор в моей жизни. Мы были вместе всю жизнь, и я считал, что могу довериться ему. Я сделал глубокий вдох и признался, что хочу быть его младшим братом, а не младшей сестрой.

К сожалению, он не понял. Он захотел «исправить меня». И это разбило мне сердце. Он был неспособен принять меня.

После этого я понял, что должен молчать. Мне не нравилось говорить о себе в женском роде, но ради безопасности я решил скрываться.

В одиннадцать лет я пошел в церковь при англиканской средней школе. Я набрался уверенности и попросил учителей называть меня «он» и использовать имя Бен. Из-за того что я не был похож на остальных девчонок, надо мной издевались. Я не вписывался в их мир, но ученики справились с этим лучше учителей. Ко мне относились не так, как к остальным, потому что я просто хотел быть собой. Я коротко остриг волосы, и за это меня наказали в школе. Столько разочарования и гнева. Я прошел периоды селфхарма, считая, что раз другие люди вредят мне, то и мне себя жалеть незачем. Я занимался этим несколько лет, затем начались депрессия, тревожное расстройство и перепады настроения.

Сильно помогло то, что один из учителей занял мою сторону. Он говорил коллегам: «Раз он этого хочет, надо попробовать сделать его счастливым. Когда он на уроке, почему бы нам не называть его Беном?» Я знал, что хотя бы один человек на моей стороне, и это многое изменило. Я до сих пор поддерживаю связь с этим учителем. Он даже помог мне открыться своей тете – однажды пригласил ее поговорить о том, что со мной происходило. Он показал мне статью в газете о том, как двое друзей, посещавших разные школы, позже встретились, и оказалось, что один из них сменил пол. Он действительно старался помочь мне.

Я помню момент, когда он позвонил моей тете. Я подумал: «Сейчас начнется». Но не началось. Она призналась потом, что сама думала: вдруг происходящее со мной – это больше, чем просто желание носить мальчишескую одежду, но не хотела сама подавать мне эту идею.

Бабушке, с которой я очень близок, на тот момент перевалило за 70 лет. В ее поколении о подобном не говорили. Было непросто объяснить ей, что происходит.

Когда я стал взрослее и нашел благотворительную организацию «Гендерный интеллект», я набрался смелости и сделал каминг-аут. Здесь меня поддержали, когда остальные повернулись ко мне спиной. Мне пришлось прятать письма из гендерной клиники, в которую я ходил. Я не мог принимать блокаторы полового созревания, так как тетя не позволила бы, а для этого требовалось разрешение опекуна. Если бы она согласилась, жизнь была бы намного, намного проще. У меня никогда бы не было месячных, моя грудь не выросла бы, и мне не пришлось бы делать операцию.

Наконец, когда мне исполнилось девятнадцать лет и я стал взрослым, мне позволили принимать собственные решения. Уже поздно было блокировать выработку женских гормонов, но я смог принимать мужской гормон – тестостерон. Отныне я мог чувствовать себя собой. В колледже меня приняли как парня. На лице начали расти волосы, голос стал ниже, а в 21 год мне сделали долгожданную операцию.

Я всегда размышлял так: «Я могу стать собой в большей степени. Я могу стать счастливее». Когда я перестал страдать из-за гендерной дисфории – мой гендер теперь не отличался от пола, которому мне следовало соответствовать, – жизнь изменилась. Я чувствовал себя так, как и должен был. Я был тем, кем себя считал. Я прошел через многое, и это позволяет мне помогать другим людям понять, как они хотят прожить свою жизнь. Надеюсь, им не придется столкнуться с таким количеством испытаний, как мне.

Большее понимание подарит им жизнь без тревоги, сопутствующей гендерной дисфории.

Сегодня люди совершают каминг-аут всё чаще. Я думал, что я такой один. Теперь у меня есть примеры для подражания. Об этом пишут в СМИ. В прошлом об этом умалчивали по разным причинам. Иногда мы боимся пойти против семьи, иногда – против религии. Что важнее: это или наше счастье? Дилемма.

Я человек с характером. Если я решился на что-то, то всё. Я не из числа тех людей, кто следует по чужим стопам.

Моя тетя успокоилась, видя, насколько счастливее я стал. Я не потерял ее, и это важно. Бабушка зовет меня Беном и обращается ко мне в мужском роде. Она не со всем согласна, но понемногу смирилась. Она знает: если бы я не сменил пол, то не жил бы в такой гармонии с собой.

У меня хорошая жизнь. Часть людей отпадает, на их место приходят другие.