Варвара Давлятшина - Рубежники [litres]

– Великолепно! Просто великолепно! Вы даже не представляете, Корде, какие у меня на вас планы.

Он вновь вдохнул воздух и затрясся, словно эпилептик, но быстро успокоился. Затем как ни в чем не бывало отстранился, окинул меня жадным взглядом и со вздохом отступил.

– А пока выздоравливайте, видящая. И ни о чем не беспокойтесь.

Королев хохотнул над чем-то, понятным только ему, и удалился, оставив меня в полной прострации.

Что это сейчас было? Куда я попала? Как есть в психушку, где пациенты изображали врачей. Какие-то видящие… Ведены… Печати и метки… Что за бред?!

Укрывшись простыней с головой, как когда-то в детстве, я закрыла глаза. То, что врач мне попался «с браком», сомнения не вызывало. И как теперь быть дальше? Пожаловаться медсестре и попросить, чтобы его поменяли? Тогда как объяснить причину? А если и Иваненко такая же безумная? Что делать в таком случае?

Я чуть слышно застонала. Покалывало плечо, а еще заболела голова. То ли от переживаний, то ли от дум. Наверное, стоило уснуть, возможно, произошедшее показалось бы сном, но спать не хотелось. Меня мелко-мелко трясло от волнения, а сердце бешено билось. Раз за разом, ощущая себя закоренелой мазохистской, я восстанавливала в памяти слова Королева и пыталась понять их смысл. Однако смысл не находился. Хотя какой может быть смысл в речах сумасшедшего? Никакого.

Я так ушла в себя, что не услышала, как открылась дверь и в палате появился кто-то еще. Лишь когда этот кто-то отогнул простыню, поняла – уединение нарушено.

– Как вы, Елизавета Николаевна? – спросила Иваненко, деловито раскладывая инструменты. – Как спали?

– Нормально, хорошо, – прошептала я, подспудно ожидая того момента, когда медсестра начнет чудить.

Пока что женщина вела себя нормально.

– Плечо болит?

– Не особо, колет только.

– Понятно, давайте посмотрим.

Иваненко принялась разматывать бинты. Я немного понаблюдала за ее действиями, а потом прикрыла глаза и приготовилась к боли. Но боли не было, так, неприятные ощущения, и только.

– Хм! – Возглас медсестры заставил напрячься. – Королев, так понимаю, вас еще не успел осмотреть?

Неужели все так плохо, что даже боли нет?

– Что случилось?! – спросила я дрожащим голосом, одновременно желая услышать ответ и боясь ужасного известия.

– Плохого ничего, – поспешила успокоить Иваненко. – Просто поразительно, Елизавета Николаевна! Если смотреть на вид повреждений, скажешь, что кусали вас давненько, с месяц назад, и за это время все успело хорошенько зарасти. Хотя я прекрасно помню, как они выглядели еще вчера.

– Да? – неуверенно протянула я. – Не понимаю.

– Взгляните сами.

Я нехотя открыла глаза, ожидая увидеть страшную рану, вместо этого взору предстала молодая розовая кожа, испещренная красными полосами и торчащими, практически отторгнутыми организмом нитками. Смотрелось это дико, поэтому я сразу же отвернулась.

– И что делать дальше?

– Извлекать шовный материал. Думаю, здесь он больше не нужен.

Но вместо того чтобы начать, Иваненко отложила инструменты и метнулась к двери.

– Подождите минуточку. Я сейчас вернусь.

И исчезла.

Некоторое время медсестра не появлялась, потом началось паломничество. Желающие посмотреть на чудо заполонили палату. Казалось, сюда стекались все сотрудники больницы, разве что безумного Королева видно не было. Вернулась и Иваненко, все-таки решившая взяться за работу. Пока она убирала нитки, до меня то и дело доносился шепот прибывших медиков:

– Не может такого быть… просто невероятно… уникальный случай… нужно всесторонне обследовать… собрать консилиум… изучить…

Меня передернуло от ужаса. Вот кем-кем, а подопытным кроликом я становиться не желала.

Спас меня сумасшедший врач. Королев появился будто из ниоткуда и выставил коллег за дверь. Вот только потом так многозначительно ухмыльнулся, что я мгновенно пожалела об отсутствии свидетелей.

После ухода безумного доктора начались новые мучения. Вернулась Иваненко и принялась выкачивать из меня кровь, казалось, литрами. Возила на всяческие процедуры, где со мной что только не делали, разве в микроскоп не рассматривали. Хотя я не сомневалась, надо будет – засунут под стекло и моего мнения не спросят.

В голове зрела уверенность – из больницы нужно бежать. Любыми способами. Вот только как это провернуть, я пока не придумала. Бессовестные эскулапы так и не отдали сумку. Телефон тоже не вернули, якобы беспокоясь о моем самочувствии. А тетка, обещавшая прийти, где-то запропастилась. Я понимала, что моя персона – последний человек, кого она хотела бы видеть, но легче от этого не становилось. В общем, радовало лишь одно – меня все же покормили и на некоторое время оставили в покое. Ровно до четырех часов дня, когда все повторилось заново. В общем, к вечеру я ощущала себя как выжатый лимон.

Вязкая трясина искусственного сна не желала отпускать даже утром. Я едва продрала глаза, когда меня пришла будить медсестра. Не Иваненко, другая, но столь же повернутая на желании исследовать феномен под названием «Лиза обыкновенная, ничем не примечательная». Как ни хотела я сопротивляться беспределу, да только сил не было. Руки-ноги двигались с трудом, в голове царила пустота. А еще я почти не чувствовала уколов и других малоприятных манипуляций. Будто бы тело действовало отдельно, само по себе, а я сама по себе. Уснула быстро, едва голова коснулась подушки.

Посреди ночи я вдруг проснулась ни с того ни с сего. Просто открыла глаза и уставилась в полоток. Холодок прошел по открытым рукам, отчего тонкие волоски на них встали дыбом. Меня передернуло от липкого ощущения чужого взгляда. Я хотела было перевернуться, но увидела их: трех черных чудовищ с хоботами вместо носа.

Крик ужаса застрял где-то в горле, тело застыло, будто кусок льда. Только мысли, яркие и колючие, бились в мозгу.

– Она проснулась, – проговорило женским голосом одно из чудовищ. – Что будем делать? Заорет ведь.

– Неважно, пусть орет, никто ее не услышит, – отмахнулось второе, повыше и покрупнее. – Будет даже сытнее.

Меня заколотило от страха. Но не только из-за слов, сказанных монстром, сколько из-за того, что я узнала голос. Королев!!!

Неужели тогда я видела врача?! Вернее, его настоящее лицо. Как же так?! Ведь чудовищ не существует в реальной жизни.

Монстры окружили койку и, будто примериваясь, куда лучше пристроить хоботы, стали меня разглядывать.

– Папа, ну можно уже? – визгливо поинтересовалось самое мелкое из существ. – Я голодна.

– Секунду, дорогая. Сейчас придержу нашу еду, и начнешь.

И, больше не медля, протянул ко мне лапы. Вот тут уж я не выдержала, завизжала так сильно, что сама оглохла. Монстры только поморщились, продолжив начатое. Королев прижал лодыжки к койке, а вторая взрослая особь сжала запястья. Мелкая распустила хобот, из которого вырвалось нечто похожее на язык муравьеда с присоской на конце, и впилась в едва зажившее плечо.