Габриэле Клима - Солнце сквозь пальцы

«Лето, море. Что еще нужно? Оставьте меня здесь. В покое. Одного».

До пляжа доносилась музыка. Звуки смешивались со свистом поднявшегося ветра.

Дарио открыл глаза. Он что, заснул?

Музыка, тени. Ветер в лицо. И влажный песок под ногами. Где он?

Дарио тряхнул головой. Он услышал стоны. Картинка в голове складывалась медленно. Наконец Дарио понял: это были стоны Энди, который лежал рядом с ним. Он лежал на боку. Его лицо было покрыто слоем песка, тело скрючилось, словно камыш после шторма. Он дрожал и бормотал что-то нечленораздельное. Песок на его щеке смешивался со слюной и превращался в кашу.

– Черт! – Дарио резко встал.

Он поднял Энди под мышки, надел на него футболку, снял свою и накрыл его ею как одеялом.

– Черт, – повторил он.

Кожа Энди была ледяной, как будто кто-то засунул его в холодильник.

– Спокойно, – сказал Дарио и начал массировать ему спину. – Спокойно. Сейчас ты согреешься.

Но Энди не согревался. Тогда Дарио обнял его.

Вечерний воздух становился все более колючим.

Внезапно вдалеке послышались голоса. Уличные фонари выхватили из сумерек компанию парней, гулявших по набережной.

– Эй! – закричал Дарио.

Парни остановились. Дарио аккуратно положил Энди на песок и побежал к ним по пляжу.

– Эй! – вновь крикнул он. – Со мной инвалид, он сильно замерз. Кто-нибудь может помочь мне?

Вперед вышел блондин. Он посмотрел на Дарио и вынул из его волос засохшие водоросли.

– Сколько ты выкурил этой фигни? – усмехнулся он.

Парни засмеялись.

В другой раз Дарио врезал бы ему. Но теперь он просто сказал:

– Ты идиот.

И пошел обратно.

Энди по-прежнему дрожал. Нужно было унести его с пляжа, в какое-нибудь кафе или в другое закрытое место.

Дарио улыбнулся.

– Спокойно, – сказал он. – Сейчас мы согреемся.

Он аккуратно поднял Энди и посадил в коляску.

Штаны Энди промокли насквозь. В области паха росло огромное темное пятно.

– Черт, – пробормотал Дарио.

Внезапно за его спиной возник тот блондин.

– Что случилось?

Дарио посмотрел на него и ответил:

– Он обмочился.

– В смысле?

– У него мокрые штаны.

– Это моча?

– Нет, лимонад. Он описался, ты что, не видишь? Помоги мне, я должен переодеть его.

Парень приподнял Энди, и Дарио стянул с него джинсы. Затем он снял свои и надел их на Энди.

– Ты что, останешься в трусах?

– Какая разница, всем плевать. Помоги мне.

Они подняли коляску, пронесли ее по пляжу и поставили на обочину дороги.

– Пойдем ко мне, – сказал блондин. – Я живу в двух минутах ходьбы.

Во дворе дома повсюду валялись тазики, лопаты, доски. В центре, словно тотем в индийской деревне, возвышался старый холодильник без дверцы. В нем стоял горшок с цветком.

Они вошли в дом.

– Подожди здесь, – сказал парень. Он исчез за дверью и вскоре вернулся с вешалкой и электрическим обогревателем.

Затем он открыл шкаф, вытащил плед, на котором были изображены красные шахматные фигуры, и протянул его Дарио.

– Укрой его.

Они вышли во двор. Обогреватель освещал их лица странным красным светом, похожим на искусственное пламя вертепа. Вокруг этого костра сидели Иосиф с вешалкой в руках, Дева Мария в трусах и дрожавший от холода младенец Иисус в инвалидной коляске.

Вскоре младенец согрелся и заснул в своих яслях.

Дарио посмотрел на парня. Теперь он увидел, что тот был гораздо старше, чем ему показалось на первый взгляд.

– Спасибо, – сказал он. – Я твой должник.

Он протянул руку и представился.

– Рэк, – ответил новый знакомый.

Дарио поморщился, услышав это имя.

– Ну, я все равно твой должник, – сказал он, улыбаясь.

Ночь пролетела незаметно. Дарио лег рядом с Энди на матрас, брошенный на полу в центре комнаты, и моментально заснул. Ветер за окном не стихал до поздней ночи. Он пытался догнать облака, которые постоянно ускользали от него.

Когда Дарио проснулся, Энди все еще спал. На столе Дарио увидел кофейник и чашки.

В этот момент Рэк вошел в комнату с пакетом печенья в руках.

– Наконец-то. Ты проспал все утро.

– Сколько сейчас?

– Одиннадцать, двенадцать, около того. Пришлось позаботиться о твоем друге, я отвел его в туалет. Не так-то просто было, он залил там весь пол.

– Дело практики.

– А еще я обработал ему рану на руке. Ты должен купить какую-нибудь мазь. Здесь рядом есть аптека.

Дарио встал с матраса, сел на диван и огляделся. Ножку стула заменяла стопка книг. Сломанная тумбочка держалась на честном слове. По полу были разбросаны инструменты и коробки. Под окном валялось множество пустых жестяных банок.

Дарио взял кофейник, наполнил чашку и сделал глоток.

– Итак, – сказал Рэк, сев рядом с ним. – Рассказывай.

– Что рассказывать?

– Свою историю. Как ты здесь оказался?

– Разве я не могу приехать сюда на каникулы?

– И даже не знать, где ночевать. Как-то слабо верится.

Дарио улыбнулся.

– Ты прав.

Он снова отхлебнул кофе.

– Нет никакой истории. Я всего лишь идиот.

– Почему? Что ты сделал?

– Я похитил дурака в инвалидной коляске.

– Круто. И зачем?

– Не знаю, – Дарио пожал плечами. – Вот почему я идиот.

– Да ладно, каждый знает, зачем он что-то делает.

– Ну, не всегда. Не всегда есть причина.

– Конечно, всегда.

Дарио обвел рукой комнату:

– Ты знаешь, почему ты живешь в куче хлама?

– Конечно, знаю. Мне не нравится заканчивать начатое. Закончить – это будто перекрыть себе дорогу. Мне нужно, чтобы дорога была открыта, чтобы не чувствовать себя загнанным в ловушку.

Он посмотрел на Дарио.

– Всем нужны открытые дороги.

Дарио встал, наклонился над Энди, вытер ему подбородок.

Ветер за окном усиливался. Кусок брезента ритмично стучал по окну.

– Это он? – спросил Рэк.

– Что «он»?

– Как что? Твоя открытая дорога.

Дарио нажал «отбой» и уставился в окно.

Слова директора школы стучали в голове. «Возвращайся! Немедленно возвращайся! Тебя ждет исправительное учреждение!»

Дарио не знал, что такое исправительное учреждение, но вряд ли оно было пятизвездочным отелем. Возможно, это интернат или что-то похожее на колонию. В общем, не лучшее место для проведения летних каникул.

Телефон снова завибрировал, но Дарио выключил его и убрал в карман. Энди и Рэк сидели на травке в саду. Перед ними на огромном мешке с цементом стояли две чашки. Со стороны казалось, что два старых друга встретились, чтобы поболтать и полюбоваться цветком, растущим в холодильнике.

Дарио улыбнулся. Кому придет в голову выращивать цветок в холодильнике? Но цветок рос и не жаловался. В гармонии со всеми и с самим собой.

Дарио рухнул на матрас. Матрас, сломанный холодильник, цветок, который не жалуется… Почему у него самого все не может быть таким же простым? Ему всего лишь хотелось, чтобы его оставили в покое те, кто говорит ему, что делать. Почему все не могло быть таким же простым, как цветок, которому для спокойной жизни всего-то и надо, что сломанный холодильник? Почему человек не может жить так, чтобы никто не вмешивался в его жизнь?