Силен Эдгар - 42 дня

На вокзале никто и не думал веселиться. Пансионеры послушно делали всё, что им говорили. Они догадывались, что отправляются не в увеселительную поездку, а бегут от чего-то страшного. Поезд, прибывший из Кемпера [27] Кемпер – город в Бретани, столица одноименного округа. – Примеч. ред. , делал длинную остановку в Кемперле, и у пассажиров было время расположиться на своих местах. Скамейку погрузили в вагон для скота. Из окна поезда было слышно, как ругался Шарли:

– Еще эта скамейка! Что мы с ней будем делать?

Лошадь забрал один из знакомых Жана. Леандр опечалился. Он сел в угол и стал что-то недовольно бурчать себе под нос. Мод раздала всем бутерброды. Часы еще не пробили двенадцать, но обитатели замка встали рано и уже хотели есть. Они вовсю уплетали бутерброды, когда в вагон вошел Жан. За ним последовал контролер, окинувший пассажиров добродушным взглядом. Жан объявил:

– Едем до Тулузы. Если всё будет в порядке, уже вечером будем на месте.

Пока все уминали огромный пирог с вареньем, поезд с шумом тронулся. От свистка паровоза Жакоб подпрыгнул, а Шерхан зарычал. Пассажиры принялись доставать вещи, чтобы как можно лучше провести время в дороге. Шарли и Жан сели в стороне от остальных и стали что-то тихо обсуждать. Шерхан свернулся в клубок и приготовился уснуть. Дама-чайник, как обычно, застыла в безмолвии. Нефертити и оба Наполеона уселись у окна. Они, не отрываясь, рассматривали деревенские виды, проносившиеся за окном.

«Интересно, понимают ли они, что происходит?» – думал Саша. Мод достала книгу. Виктор Гюго последовал ее примеру. Леандр наклонился, чтобы прочитать, что написано на обложке.

– Виктор! Вы читаете собственные стихи?

– Да! Мне нравится себя перечитывать…

– Но это немного странно, вы не находите?

– Ну почему же? Ведь мои стихи прекрасны! Хотя они и не всегда просты для понимания. Иногда я сам себя не понимаю.

Дети смотрели друг на друга, кусая губы, лишь бы не расхохотаться. Наконец они решили сыграть в карты. Жакоб тут же принялся задавать всем вопросы:

– А почему ты оставляешь себе все карты с сердечками?

– Помолчи-ка, приятель! Никто не должен этого знать! – недовольно ответил Саша.

– Тогда объясни мне!

– Да нет же! Ты не поймешь!

Зато Леандр всё отлично понял. С помощью Жакоба ему удалось разузнать, карты каких мастей припрятали остальные игроки. В два счета Леандр выиграл партию.

– Так нечестно!

– Вовсе нет! Я просто позволил Жакобу участвовать в игре!

– Врунишка! – заявила Элеанора.

– Это кого ты сейчас назвала врунишкой? – взвился Леандр.

– Вы же не подеретесь из-за карточной игры, правда? – сердито спросил Саша.

Кажется, шутить больше никому не хотелось. Брат и сестра надулись друг на друга. Саша стал смотреть в окно. Поезд набрал скорость, и виды за окном менялись один за другим. Вот они проезжают речку Вилену около местечка Ла Рош-Бернар. Саша подумал, что он здорово изменился с тех самых пор, когда пересекал эту реку в первый раз. За этот месяц столько всего случилось! Ему очень хотелось поскорее встретиться с родителями, но при этом он был на них очень сердит. Почему они ему всё время лгали? Почему папа никогда не говорил ему, что он еврей? У Саши накопилось много вопросов.

В Нанте была длинная остановка. Но теперь им не нужно было, как Саше и Жакобу в прошлый раз, делать пересадку: поезд шел прямо на юг. В вагон поднимались новые пассажиры. Некоторые бросали на их компанию взгляды, полные неодобрения. Возможно, внимание пассажиров привлекал мяукаюший Шерхан. А может, дело было в двух Наполеонах и в их странных головных уборах.

– Вы не хотите снять шляпы, пока находитесь в помещении? – поинтересовался Саша.

– Это не шляпа, молодой человек! Это треуголка! Их делает для меня мой шляпник, господин Пупар. Все мои треуголки из бобра! – ответил первый Наполеон.

– Из бобла? – с удивлением переспросил Жакоб.

– Да, дружок! – ответил другой.

– То есть ты хочешь сказать, что твой мастер убил бобра, чтобы сшить тебе шляпу? – уточнила Элеанора. Она уже взяла в привычку разговаривать с двумя Наполеонами, как если бы это был один человек.

– Да… А что, это плохо?

– Бедное животное! Никто не должен убивать зверей ради таких глупостей! – воскликнула девочка.

Ее громкий голос привлек внимание остальных пассажиров. Кто-то засмеялся, а кто-то нахмурился. Жан, погруженный в свои бумаги с самого начала путешествия, поднял голову:

– Постарайтесь не шуметь! Мы здесь не одни!

Саша почувствовал, что дядя обеспокоен. Жан взглянул на него.

– Не хочешь прогуляться со мной?

– Хочу.

– И я! Я тоже хочу! – встрял Жакоб.

– Нет, дружок. Ты так можешь пропустить полдник! – ответил Жан, подмигнув Мод, которая уже доставала из сумки блины в надежде заинтересовать ими мальчика.

Жан и Саша встали и прошли в тамбур между вагонами. Там дул сильный ветер. Они уже проехали Нант. Поезд пересекал Вандею [28] Вандея – департамент на западе Франции. – Примеч. ред. . Саша прекрасно знал географию Франции. Он выучил наизусть названия всех департаментов!

– Саша, я заметил, ты чем-то обеспокоен.

– А ты разве нет?

– Разумеется! Не так уж просто перевозить наших друзей с места на место. Они все-таки немного странные.

– Да скажи уж просто, сумасшедшие!

– Не поспоришь! – засмеялся Жан.

– Нам ведь ничего не угрожает в этом поезде? Или нет?

– И да, и нет. У нас есть право путешествовать. У меня есть аусвайс, специальный паспорт. Всё оформлено как надо. Мне было непросто его получить: пришлось договариваться с приходом в Кемперле, чтобы они дали нам разрешение на путешествие в Лурд.

– А почему в Лурд?

– Мы едем туда как паломники! Это должно нам помочь пройти контроль. Но мне пришлось сделать тебе и Жакобу фальшивые паспорта.

– Правда?

– Да, теперь ты носишь фамилию своей матери. Папина фамилия сразу выдает твое происхождение.

– Бистрен? Мне всегда казалось, что это звучит немного как «бистро»!

– Все-таки нет. Теперь твоя фамилия Гийоне, такая же, как у меня и у твоей мамы. Тебе это неприятно?

– Вовсе нет! А Элеаноре и Леандру тоже приписали другую фамилию?

– Да, потому что на них в префектуре лежит карточка, где отмечено, что они ведут кочевой образ жизни. У них нет права путешествовать [29] 6 апреля 1940 года президент Франции Альбер Лебрен издал закон, запрещающий цыганам на всё время войны перемещаться по территории Франции. Цыгане не имели права покидать место, в котором они оказались в момент принятия закона. Так же, как и в 1914 году, цыган обвинили в шпионаже. 4 октября 1940 года нацисты специальным указом постановили помещать цыган в лагеря, которые находились под охраной французской жандармерии. – Примеч. авт. . Но всё должно быть в порядке, ваши паспорта совсем как настоящие, – уверил его Жан.