Михаил Гершензон - Головоломки профессора Головоломки. Сборник загадок, фокусов и занимательных задач

– Стойте! – Я бросил ручку. – А лев-то бежит на пулю!

– Лев?

– На пулю?

– Ну да! Ведь лев тоже летит вперед вместе с поездом. Значит, пуля стоит на месте, а лев как налетит на нее… И убьется!

– Как это может быть, чтобы лев – на пулю! – Вытаращила глаза Маша. Но мы с Всезнайкой ей вмиг объяснили: что в лоб, что по лбу – какая разница? Ты налетишь на пулю или пуля на тебя, все равно тебе крышка.

Я дописал к ответу:

«А лев убьется об пулю, если поезд не очень длинный».

– При чем тут длина поезда? – спросил Всезнайка.

– Что же, по-твоему, пуля так и будет висеть в воздухе? Воздушный шар она, что ли? Если поезд очень длинный, она не станет льва дожидаться и упадет на крышу какого-нибудь вагона.

– Это правильно, – согласился Всезнайка.

И мы взялись за новую задачу.

«Вез один человек волка, козу и капусту. Волк все хочет козу съесть, а коза – капусткой полакомиться. А он им не дает. Приехали к реке. Нужно ему перевозить их на тот берег. А лодка маленькая, больше двоих не возьмет: либо ему брать с собой волка, либо козу, либо капусту. Придется несколько раз ездить. Задумался человек: «Как же мне их перевезти, чтобы беды не вышло? С волком уеду – коза капусту съест. С капустой уеду – волк козу задерет. Козу повезу – а второй раз как?»

Спрашивает человек всех встречных и поперечных: как тут быть, как тут волка, козу и капусту на тот берег переправить?»

– Это старинная задача, – сказала Маша. – Мне ее еще бабушка рассказывала. Давайте на нее ответа не писать лучше.

Мы раскрыли страницу пятнадцатую, где Всезнайка кое-как нацарапал для памяти задачи про разных зверей. Он обвел карандашом льва и машиниста, а потом волка, козу и капусту в лодке.

– Кого бы нам выбрать теперь, а? – спросил он, разглядывая свое художество.

– А чего это ты нарисовал про мартышку?

– Сейчас вспомню.

Всезнайка наморщил лоб и внимательно всмотрелся в свой рисунок.

– Чего же это я про мартышку хотел написать? Прямо из головы выскочило.

Он так долго вспоминал, что Маша успела и ответ про волка с козой нарисовать, и – на ненужной бумажке – мартышку, которая выскакивает у Всезнайки из головы. «Держи, лови!» – подписала она под мартышкой, а Всезнайка на этот рисунок посмотрел и сразу вспомнил.

– Есть, – говорит, – я ее поймал!

– Кого, Всезнайка?

– Да эту проклятую обезьяну. Давайте писать.

«Мартышки – очень веселый народ. Одна мартышка гуляла по лесу и увидела свою бабушку. Она и говорит бабушке:

– Давай устроим качели и покачаемся.

А бабушка спрашивает:

– Как же мы устроим качели?

– Очень просто, – говорит мартышка. – Возьмем бревнышко, перекинем его через камень. Ты, бабушка, садись на один конец, а я – на другой, вот и будут качели.

Так и сделали. Выбрали бревнышко, перекинули через камень и уселись. Только бабушка была вдвое тяжелей внучки и сразу перетянула. Внучкин конец поднялся высоко, а перетянуть бабушку она не может.

– Что же нам делать? – говорит внучка.

– А я знаю, – сказала бабушка – Слезь на минутку!

Мартышка спрыгнула на землю, а бабушка поправила качели, и потом они долго-долго качались, и мартышке было очень весело. Спрашивается: как бабушка поправила качели?»

Эту задачу мы решили на опыте, или на практике, – это все равно, как сказать. Посреди комнаты мы поставили табуретку, на табуретку положили полено; Всезнайка притащил с чердака доску. Я был бабушкой, а Мурка – это я Машу так иногда звал, ну и сердилась же она! – мартышкой. Всезнайка все записывал, и потом пришлось только зачеркнуть «Костя» и поставить «бабушка», зачеркнуть «Мурка» и поставить «мартышка». И получился готовый ответ.

«Нужно передвинуть доску так, чтобы Муркин конец был вдвое длиннее Костиного. Тогда получается равновесие, хотя Костя вдвое тяжелей, чем Мурка. И очень хорошо можно качаться на качелях».

– Постой, – сказал я Всезнайке, – доска-то ведь тоже имеет вес!

– Ну и что же? – спросил Всезнайка.

– Значит, два метра доски перетянут один метр?

– Перетянут.

– Значит, ответ твой неточный.

Всезнайка нахмурил брови и наморщил нос.

– Ну, это очень маленькая неточность, она не в счет.

Я, конечно, тяжелее, чем Маша, но все-таки не вдвое. Так что мне пришлось все время, пока мы делали опыт, держать в руках довесок – десять кило картошки, Всезнайкину сумку (мы ее взвесили в кооперативе, заведующий разрешил) и три пачки кофе «Здоровье» по двести граммов. И я очень устал от этого опыта.

– Давайте больше не писать ответов, – сказал я. – А то ребята будут их сразу читать. Пусть лучше помучаются, вот как я с этими проклятыми пачками. Мы принесем тетрадку с одними задачами, пусть сами решают, – ладно?

– Хорошо, – согласился Всезнайка. – Только нам все равно нужно сперва решить их. А в тетрадке оставим место, чтобы можно было потом вписать ответы.

– И только тому позволим вписывать, кто первый решит, – сказала Маша. – Кто первый решит и правильно объяснит свой ответ.

Так и постановили. Но вышло все по-другому, потому что Всезнайка – выдумщик. И даже лучше вышло, по-моему.

На другое утро Всезнайка точно сразу оглох, онемел и ослеп. Он прошел мимо меня, можно сказать, локтем задел, а меня не заметил. Он так посмотрел на меня, будто я прозрачный какой – из стекла там сделан или из желатина. И Машу тоже не заметил, хотя она его окликнула.

Сел, раскрыл свою тетрадку и ну строчить. Всю первую перемену писал не переставая (и даже, кажется, на уроке не бросил).

Мы с Машей тихонько к нему подошли.

– Всезнайка, – спрашиваем, – а Всезнайка! Чего это ты пишешь? А как же наш «Звериный задачник»?

Всезнайка внимательно посмотрел на нас, но видно было, что он о чем-то другом думает. Потом, наконец, понял, чего мы хотим от него.

– А-а-а… Вы про «Звериный задачник»! Я придумал другую штуку, гораздо интересней. Я пишу новую книгу – «Путешествие вокруг света». Честное слово, мне недолго, я скоро кончу. И, как только кончу, сейчас же прочту.

Он работал целую неделю, а потом сказал:

– Ну, у меня книга готова.

Мы остались после уроков в классе и заперли дверь на ключ, чтобы нам никто не мешал.

Всезнайка строго посмотрел на нас, чтобы мы не шумели, и поправил очки.

– «Пре-ди-сло-ви-е», – прочел он очень серьезно.

А мы переглянулись, потому что всякий знает: самая скучная вещь в книгах – это предисловие. Но Всезнайкино предисловие оказалось совсем коротеньким.