Софья Прокофьева - Пока бьют часы

Но без двадцати или без пятнадцати девять случилось вот что.

Чей-то маленький крепкий кулачок весело и твердо постучал в дверь.

Стражники вскочили. Карты, кружась, посыпались на пол.

- Кто это? Кто там может быть? - испуганно прошептал Черный Перец.

- Ну, чего ты, чего ты? Наверное, кто-нибудь из министров. Ведь сегодня бал в честь новых колпаков-невидимок, которые скоро будут готовы, - успокоил его Горчица. - Открой дверь. Только, как положено, сначала спроси: "Кто там?"

- Кто там? - закричал Черный Перец, вытягивая шею.

Ответ был ошеломляющий.

- Это я, принцесса! - ответил звонкий голос. И кулак снова громко и требовательно постучал в дверь.

Стражники замерли на месте. Они были потрясены.

- Эй, дураки, откройте немедленно! - опять послышался звонкий голос. - Ну что вы там стоите? Вот я скажу своему папочке, и он отрубит вам головы!

- Про папочку заговорила! - ахнул Черный Перец и бросился к двери. Это она, принцесса!

Но Горчица схватил его за невидимый рукав.

- Постой, постой! - прошептал он. - А вдруг это опять та девчонка? А? Давай откроем дверь и обнюхаем ее хорошенько. Если что не так - хватай сразу. Ты - слева, я - справа. Если это она, так нам еще мешок золота отвалят.

- Точно! - прошептал Черный Перец. - Нас еще наградят, если мы поймаем девчонку.

Он немного приоткрыл дверь.

И сейчас же вместе с вечерней прохладой, звездами и шумом деревьев в душный дворец ворвался свежий запах ландышей.

Стражники с поклоном распахнули двери. Татти вошла во дворец.

- Все равно я пожалуюсь папочке и мамочке! - сказала она. - Вас высекут крапивой.

Невидимые стражники упали на колени.

Татти почувствовала на голых ногах их частое, испуганное дыхание.

- Пропали мы с тобой... - заскулил Черный Перец, когда шаги Татти затихли. - Что мы наделали? Надо было ей сразу открыть! Что теперь с нами будет?

- Постой, постой. - В голосе Горчицы была недоверчивость и тревога. Тут что-то не то. Ты слышал, она сказала "крапивой". А разве принцессы знают, что такое крапива? Да они таких слов сроду не слышали!

- Конечно, нет!

- А она сказала: "Кра-пи-вой!"

- Слушай, тогда это не принцесса! Что мы натворили!

- Но ведь она пахла ландышами!

- Тогда это принцесса.

- Но почему она оказалась в парке? С чего это она туда отправилась? Одна, ночью.

- Тогда все. Это не принцесса.

- Но она сказала: вас высекут...

- Принцесса! Принцесса! Ясно, она. Больше так никто не скажет! Ох, пропали мы с тобой.

- Кра-пи-вой!

- Нет, это не принцесса!

- Слушай, Горчица! Я все-таки схожу к Цеблиону и доложу. На всякий случай. А вдруг...

Татти тем временем шла по дворцу. Она обула свой единственный башмак, а он громко стучал по паркету.

Невидимки расступались перед ней, подобострастно шепча: "Принцесса! Принцесса!" Кто-то невидимый даже ухитрился поцеловать ей руку. Двери распахивались сами собой, словно их открывал запах ландышей.

"Но как мне попасть в Белую Башню? Туда тоже ведет подземный ход, растерянно подумала Татти. - Дядюшка Гном, конечно, знает, но как его отыскать? Что же мне делать?"

- Ап-чхи! - вдруг услышала Татти и тут же увидела госпожу Круглое Ушко.

- Ха-ха-ха! - рассмеялась госпожа Круглое Ушко. - Вот умора. Никогда в жизни так не смеялась. Нечаянно капнула на себя духами принцессы и... ой, не могу, ха-ха-ха! Все мне кланяются, распахивают передо мной двери. А потом визжат: "Мышь, мышь!" и разбегаются кто куда. Ап-чхи!

- Госпожа Круглое Ушко, вы не знаете, где подземелье, которое ведет в Белую Башню? - У Татти от волнения перехватило дыхание.

- Только что там была, - беспечно ответила мышка. - Я сегодня обежала, наверное, весь дворец. Прямо лапы отваливаются. Ой, больше не могу смеяться, даже живот болит!

- Может быть вы покажете мне туда дорогу, - с мольбой сказала Татти. - Я была бы вам так признательна!

- Что ж, - мышка перестала смеяться, отряхнулась и кивнула головой. Изволь. Будь по-твоему. Полагаю, ты идешь туда не из глупого любопытства. Следуй за мной. Только не наступи на мой нежный, чувствительный хвост...

Мышка быстро побежала, мелко семеня лапками, а Татти - за ней. Один зал сменял другой, но Татти не смотрела по сторонам. Они спустились в подземелье, освещенное тусклыми дымными факелами. Здесь не было жирных жаб, только вспугнутые летучие мыши, как живые тряпки, бились о стены.

- Учти, они мне вовсе не родня, - на бегу шепнула госпожа Круглое Ушко. - Хотя, конечно, они были бы очень даже не прочь со мной познакомиться. Прийти ко мне в гости на чашечку чая. Но этой чести они от меня не дождутся... Ну вот. Дальше я не пойду. Видишь вон ту дубовую дверь, обитую медью? За ней - лестница. Поднимешься на самый верх и попадешь как раз, куда тебе надо. Я подожду тебя здесь. Туда меня не заманишь, нет! Там, ох, душа замирает, живет самый страшный зверь на свете...

Татти подошла поближе к обитой медью крепкой двери.

Невидимые стражники Чеснок и Трухлявый Пень упали на колени, но дверь и не подумали открыть.

- Принцесса! - в замешательстве прошептал Трухлявый Пень. - Простите великодушно! Не извольте гневаться! Но Цеблион запретил, запретил нам. Он сказал: никто не должен...

- Никто не должен, - подтвердил Чеснок. - Даже...

- Ах, никто! - звонко воскликнула Татти. - Это вы смеете говорить мне, принцессе! Я пожалуюсь папочке-королю, и он отрубит вам ваши глупые головы!

- И хвосты! - добавила из угла госпожа Круглое Ушко.

Стражники ахнули и распахнули дверь, окованную медью.

Татти бегом бросилась вверх по крутой мраморной лестнице. "Топ-топ-топ!" - застучал по ступеням ее деревянный башмак.

Невидимые стражники замерли, задрав головы.

- Надо было нам сразу открыть ей дверь, - обреченно простонал Чеснок. - Плохи наши дела. Ишь, сказала: папочке пожалуется. А он нам отрубит головы.

- И хвосты... - добавил Трухлявый Пень.

- И хвосты... - повторил Чеснок. - Погоди! Чудно что-то. Какие хвосты? Слушай, Трухлявый Пень, а вдруг это была не принцесса?

- Да ты что? Конечно, Принцесса! Ведь пахла она ландышами.

- Да, пожалуй, ты прав. Конечно, принцесса.

- Только вот одно, брат Чеснок. Слышал ли ты когда-нибудь, чтобы принцессы бегали так быстро, сразу через две ступеньки?

- Нет, - с сомнением сказал Чеснок, - но она сказала: нам отрубят головы.

- И хвосты, - подозрительно протянул Трухлявый Пень. - Что-то тут не то... Знаешь, мне пока что моя невидимая голова еще не надоела.

- И я к своей голове как-то привык, - добавил Чеснок.

- Вот что, брат Чеснок, сбегаю-ка я быстренько к Цеблиону. Просто так, на всякий случай.

Тем временем Татти, задыхаясь, поднялась на самый верх Белой Башни Вот он зал, где Цеблион готовит духи для всех невидимок. Наконец-то она тут!

Татти замерла на пороге Все стены были заставлены шкафами Между ними на полках стояли всевозможные реторты, пробирки и разноцветные флаконы. С потолка свешивались пучки трав, цветов и кореньев. Тут же висели связки сухих змей Посреди зала на треножнике горел и приплясывал синий огонек. На столе стояла позеленевшая медная ступка с пестиком, похожим на человечью кость.