Софья Прокофьева - Пока бьют часы

- Принцесса, уф, сказала, что высечет нас крапивой! - тяжело дыша, доложил он.

- Что?! - Цеблион так вытаращил глаза, что всем показалось, что его глаза сейчас упадут на пол. - Крапивой?! Где? Когда это она сказала?

- А вот когда она постучала, а мы с Горчицей не сразу открыли дверь... А она рассердилась... Вас, говорит, папочка, говорит, крапивой...

- Что?! Вы ее впустили во дворец?

Дверь в комнату снова открылась. Вбежал еще один невидимый стражник. На этот раз это был Трухлявый Пень.

- Принцесса, уф, в Белую Башню, уф, побежала через две ступеньки!

- Что?! Через две ступеньки? Не может быть! - закричал Цеблион.

- А потом принцесса сказала: "Папочка король отрубит вам головы". Тут Трухлявый Пень немного смутился, но все же добавил: - И хвосты...

- И хвосты? - повторил Цеблион, хватаясь за сердце. - Нет, кажется, я с хожу с ума. Но, надеюсь, нет, я уверен, вы не пустили ее в Белую Башню? Ну, говори же, болван!

- Пустили... - виновато сказал Трухлявый Пень и обреченно опустил голову. Этого, впрочем, никто не мог видеть.

- А-а! - отчаянно завопил Цеблион. Оттолкнув невидимых стражников, он бросился к двери. Огромными скачками промчался он по подземному переходу. Летучие мыши в обмороке падали на мраморные плиты. Он распахнул дверь и бросился вверх по ступенькам. Вдруг он поднял голову и замер как вкопанный. Нос его позеленел, руки сжались в кулаки. Он увидел, что потолок над ним совершенно прозрачен. Видны были связки сухих трав и кореньев, распахнутые шкафы и пустые полки.

- Мой невидимый эликсир! О!.. Мой невидимый эликсир!.. - Голос его осекся, он пошатнулся.

Татти, которая стояла, прижавшись к стене, замерла, не дыша.

- Кто? Кто его пролил? - взвыл Цеблион и, раскрыв руки, ринулся вверх по лестнице.

"Боже мой, он сейчас увидит меня!" Татти в последний момент дрожащими руками натянула на голову колпак-невидимку. "Здесь такая узкая лестница. А он все ближе".

Цеблион бежал прямо на Татти.

Ай! Сейчас левая рука заденет ее. Татти увидела на волосатом пальце кольцо с синим камнем, как будто на пальце у Цеблиона был глаз.

Но тут случилось вот что. Раздался страшный крик и визг. Это Цеблион наступил ногой на невидимого Ногти-Когти. Злобный кот в ярости отчаянно вцепился в ногу своего хозяина. Цеблион с трудом оторвал кота и не глядя отшвырнул его. Невидимый зверь угодил прямо в окно, пробил стекло и с жалобным мяуканьем полетел вниз.

Но Татти не стала попусту тратить время. Пока Цеблион сражался с котом, Татти проскользнула мимо него и стремглав бросилась вниз по лестнице.

Цеблион упал на колени. Он ползал по прозрачному полу, жадно ощупывая его руками.

- Мой эликсир, мой бесценный эликсир... - со стоном, как безумный, повторял он. - О, хотя бы несколько капель, одну каплю... Мой эликсир...

Но за это время эликсир успел испариться.

- Как это мило! - с удовлетворением сказала госпожа Круглое Ушко. - Я слышала голос НогтиКогти. Он вывалился из окна Белой Башни. Ну, если он не разбился, мы с ним разберемся по-своему. Укоротим ему коготки. Устроим над ним суд и решим, что делать дальше.

- Мой эликсир! - по-волчьи бешено выл Цеблион.

За окном появилась огромная разноцветная голова.

Она завертела глазами.

Нос у нее оторвался и полетел куда-то в сторону. Потом вся она рассыпалась. Во все стороны полетели звезды.

Это был фейерверк.

Во дворце начинался бал.

Глава 16

ДВЕ ПРИНЦЕССЫ

В главном зале Дворца слуги зажгли множество свечей. Дрожа и сияя, они уходили в зеркала и, вспыхивая, снова выбегали оттуда.

Двери поминутно открывались и закрывались. В зал входили все новые и новые невидимки. Придворные здоровались.

- А, это вы?

- Да, это я! А это вы? Как приятно!

На балконе невидимые музыканты настраивали свои инструменты.

- Что это за жизнь, - жаловалась скрипка. - Разве это настоящая музыка? Возьмите, к примеру, любимую песенку нашего короля:

Буби, пупи, буби,

Бом!

Буби-бом!

Буби-бом!

Где мелодия? Где благородство линий?

- И денег не платят, - вздохнула старая труба. Труба позеленела от времени и была похожа на огромную улитку. - Я уже целый год хожу без рубашки.

- Подумаешь, без рубашки, - грустно сказал контрабас. - Я хожу без... Ну, в общем, я кутаюсь в одеяло. А дети у меня уже два года не ходят в школу. Я укладываю их спать в футляр от контрабаса. На ночь я закрываю футляр, чтобы им было теплее...

- Тише! Тише! - зашипел невидимый дирижер. - Идет король! Как только я скажу: "Раз-два-три!" - сейчас же начинайте. Учтите, я поднимаю палочку! Раз-два-три!

Раскрылись высокие двери в глубине зала.

Оркестр заиграл, а все придворные громко подхватили:

Буби, пупи, буби,

Бом!

Буби-бом!

Буби-бом!

Тупи, пупи, глупи,

Глом!

Глупи-глом!

Глупи-глом!..

- Прекрасно, прекрасно! - воскликнул король. - Восхитительная музыка! Но пока довольно. Сегодня великий день, и все должны знать об этом! Элексирневидимка готов! Братья ткачи уже ткут материю. Двадцать три королевских портных вне себя от нетерпения, вдели нитки в иголки и готовы приняться за работу. Скоро у нас будет много новых колпаков-невидимок!

- О, счастье! О, радость! - хором закричали придворные.

- Мы начнем войну!!! Такую хорошенькую победоносную войну!!! Но пока тс-с-с!!! - с восторгом завопил Министр Войны.

- Ох! - печально сказала труба.

Невидимый Трубач сказал "Ох!" совсем тихо. Но он не рассчитал и сказал "Ох!" прямо в трубу. Получилось очень громкое "Ох!".

- Мерзавец! - прошипел начальник невидимых стражников. - Я покажу тебе, как охать по поводу нашей будущей войны!

- Я нечаянно!

- Это мы выясним. В тюрьму его! - Дирижер постучал невидимой палочкой.

- Вальс! Вальс! Сейчас принцесса будет танцевать вальс. Попрошу расступиться, - торжественно объявил дирижер.

Оркестр заиграл вальс.

Послышался легкий стук каблуков и шелест шелковой юбки.

- Она танцует!

- Какая грация, легкость!

- Прелестно!

- Я восхищен!

- Само изящество! - послышался хор подобострастных, льстивых голосов. - Художник, где Художник? Это надо немедленно запечатлеть на полотне!

Неожиданно дверь со стуком широко распахнулась, и в зал шатаясь вбежал Хранитель Запахов. Скрипка фальшиво взвизгнула, захлебнулся фагот, музыка рассыпалась.

Цеблион был страшен. Всклокоченные волосы стояли дыбом. Глаза горели, и, казалось, из глазниц идет дым клубами. Злоба и ненависть придали его лицу нечто волчье.

Цеблионок, уплетавший пирожное, поперхнулся и закашлялся.

- Невидимого эликсира больше нет! Его пролили! Конец всему! Надежда умерла. Прощай, колпак! Прощай, мечта...

Цеблион без сил рухнул на стул и принялся со стоном раскачиваться из стороны в сторону.

Что тут началось!

Крики, рыдания, проклятия - все смешалось в один невообразимый вопль!