Энн Мэри Хауэлл - Дом с сотней часов [litres]

– Так назвала его мама, – тихо ответила она. Бой уставилась на неё, ожидая продолжения. – Она говорила… что он летает вокруг неё, словно по орбите, как Земля вокруг Солнца.

Бой наклонила голову и улыбнулась – ей явно понравилось это объяснение.

Орбит стал трепыхаться в руках Хелены, а его хозяйку распирало от любопытства:

– Почему тебя зовут Бой? Почему ты носишь мальчишескую одежду? Это ты рисуешь летательные аппараты и вешаешь рисунки на стену? Ты подарила Орбиту зеркало? И почему твой отец так одержим часами? – Хелена замолчала и втянула в себя воздух. Она знала, что задаёт слишком много вопросов.

– У моей мамы тоже был попугай, его звали Максимилиан, – сказала Бой, гладя амазона по голове. – Ему нравилось зеркало, и я подумала, что Орбиту тоже понравится. Это так грустно, что ему приходится весь день сидеть в клетке.

– А где теперь твоя мама? – осторожно спросила Хелена. Она боялась, что отпугнёт девочку и та сбежит, как в прошлый раз, но ей нужны были ответы на вопросы, чтобы разгадать тайну этого дома.

– Во Франции, – тихо ответила Бой. – Она уехала в октябре.

– Отдыхать? – уточнила Хелена. Странно, что эта женщина так надолго покинула семью.

Девочка заметно погрустнела.

– Прости, – сказала Хелена. – Я чересчур любопытна, да? Если бы мой папа это услышал, то отчитал бы меня за невежливость.

Бой некоторое время задумчиво смотрела на новую подругу.

– Очень жаль, что твоя мама так далеко уехала. Ты, наверное, скучаешь по ней? – сделала Хелена ещё одну попытку разговорить её.

– Да, очень, – кивнула девочка и провела рукой по хвосту Орбита. – А где твоя мама?

– Она умерла, – ответила Хелена.

Бой распахнула глаза.

– Это случилось почти год назад, и я уже почти привыкла жить без неё.

Бой бросила на Хелену недоверчивый взгляд и плотно сжала губы. Хелена вздохнула.

– На самом деле я никак не могу привыкнуть. Я скучаю по ней каждый день. Иногда я даже не могу думать ни о чём другом. – Хелена помолчала. – Но Орбит напоминает мне о ней. И у меня всё-таки есть отец, хотя он больше интересуется часами, чем мной.

– В этом наши отцы похожи, – печально проговорила Бой.

– Может, и так. – Хелена подумала, что на самом деле их отцы совершенно разные и она бы ни за что не хотела быть дочерью мистера Уэскотта, у которого такие ледяные глаза.

– Мой отец проводит бо2льшую часть времени в своей типографии, а дома всегда рассматривает часы, – сказала Бой, натягивая ночную рубашку на колени и обнимая их руками.

Хелена вспомнила, как в Лондоне отец засиживался на работе допоздна и часто возвращался под ночь, когда Хелена, накрыв клетку с Орбитом, уже ложилась спать. Может, Бой и права – у их отцов есть что-то общее.

Внезапно Бой вскочила и, раскинув в стороны руки, закружилась на месте.

– В этой комнате когда-то была библиотека. По вечерам мы сидели перед зажжённым камином и играли в настольные игры. Папа и мама часто смеялись.

– Придёшь в комнаты с часами завтра? – спросила Хелена. Девочка оказалась очень интересной собеседницей, и Хелена хотела поближе познакомиться с ней.

Бой кивнула.

– А ты? – смущённо улыбнувшись, поинтересовалась она.

– Да, – сказала Хелена с тёплой улыбкой. – Ладно, наверное, надо отнести Орбита в клетку, пока он не натворил что-нибудь ещё.

Выходя из комнаты, Хелена окинула взглядом холодный камин, пустые стены, голый пол и равнодушно тикающие часы. Не верилось, что когда-то здесь царил уют и звучал счастливый смех. С мистером Уэсткоттом и его семьёй наверняка случилось что-то страшное, раз дом так разительно изменился.

Хелена нетерпеливо взглянула на стул у двери комнаты с карманными часами. Бой этим утром не появлялась. Прошлой ночью на площадке лестницы она тихо пожелала Хелене спокойного сна и побрела к себе. Хелена мысленно отметила дверь, за которой исчезла новая знакомая. Какое диковинное имя – Бой. И как необычно, что её мама во Франции. Может быть, это из-за отсутствия жены мистер Уэсткотт выглядит печальным, потерянным и напоминает весы с одной нагруженной чашей? У Бой такие же маленькие сапфировые глаза, как и у отца. Наверняка они не всегда были такими грустными. Может быть, Хелене удастся развеселить дочь хозяина. Друг в этом странном доме ей бы не помешал.

– Хелена, иди скорее! – часто дыша, окликнул девочку отец из другого конца комнаты. Он уронил плоскогубцы, и они с глухим стуком грохнулись на пол.

Дочь тут же выбросила из головы мысли о Бой и со всех ног бросилась к отцу: он стоял, сгорбившись над столом. Может, он нашёл ещё одну записку от мистера Фокса?

– Взгляни на этот чудесный морской хронометр, – проговорил отец, жестом приглашая её подойти.

– Ах, хронометр. – У Хелены отлегло от сердца.

– Я нашёл его в самом нижнем ящике. Работа самого Джона Гаррисона [4]. Я знал, что семья Гаррисона продала его с аукциона, но увидеть его здесь… в этом доме… – Взгляд отца затуманился.

Хелена наморщила нос: из-за чего это папа так растрогался? Девочка взглянула на предмет, вызвавший его восторг. Серебряный хронометр лежал в простом деревянном ящичке и напоминал карманные часы великана. По сравнению с другими интересными вещицами из коллекции мистера Уэсткотта он казался ничем не примечательным.

– Симпатичные часики, – пожала плечами Хелена.

– Симпатичные?! – Отец искренне удивился такой скромной оценке столь редкого экземпляра. – Разве ты не помнишь, что я рассказывал тебе об изобретении прибора для определения географической долготы?

Хелена помотала головой. Она с раннего детства слышала от отца множество историй про часы – и все они забылись, испарились из памяти, как капли дождя, упавшие на брусчатку в жаркий день.

– До появления этого устройства тысячи моряков сбивались с пути и погибали в море, – возбуждённо продолжал отец. – Корабли разбивались о скалы или становились добычей пиратов, потому что не могли точно определить своё местоположение. – Он натянул хлопчатобумажные перчатки и взял часы в руки так бережно, словно они могли рассыпаться от прикосновения. – Послушай-ка, – он поднёс хронометр к уху дочери. – Что ты слышишь?

Тик-так-тик-так-тик-так-тик-так.

– Очень быстрый механизм, – ответила Хелена, с удивлением глядя на часы. – Тикает быстрее, чем остальные.

– Вот именно. Если точнее – то пять раз в секунду! – просиял отец. – Вот почему они показывают точное время в море. Этот механизм изменил мир и сделал Джона Гаррисона богатым человеком – он претендовал на награду, обещанную парламентом в 1714 году первому человеку, который создаст прибор для определения долготы в море. Надо сказать, Гаррисон добивался выплаты премии не без некоторых усилий, но это уже другая история.