Александр Толстиков - Звезда Улугбека

Однажды в медресе Улугбек сам читал студентам лекцию по астрономии и в конце её сказал так:

— Религии рассеиваются, как туман. Царства разрушаются. А труды учёных остаются на вечные времена!

На другой же день это высказывание стало известно всему Самарканду.

Лютую злобу затаили шейхи на Улугбека, запомнили эти слова.

Религии рассеиваются? Как туман? Это уж слишком!

Шейхи знали, что старший сын Улугбека — Абдул-Лятиф, владетель города Кеша, не ладил с отцом. Стали они разжигать вражду:

— Вместо того чтобы ходить в походы и умножать богатства подданных, твой отец разоряет казну. По его милости мы все скоро станем нищими… А где золото великого Тимура? Этот вероотступник передал все богатства младшему сыну. По закону они принадлежат тебе…

Абдул-Лятиф поднимает мятеж. Между отцом и сыном началась война. В окрестностях Самарканда в жестокой схватке войско Улугбека было разбито. С остатками воинов он бежал к столице. Но многочисленные враги государя, оставшиеся в Самарканде, подняли восстание и заперли перед Улугбеком городские ворота. Улугбек искал убежища в крепости Шахрухия, но и там его ждала измена!

И тогда Улугбек решил добровольно отдать власть Абдул-Лятифу и посвятить оставшуюся жизнь науке. Ещё очень много предстояло сделать — ведь у звёздного неба столько загадок!

Абдул-Лятиф объявил о своём решении: Улугбек должен покинуть Самарканд.

Жестокий Абдул-Лятиф так и не допустил отца в обсерваторию. но не посмел запретить ему попрощаться с любимым учеником.

Крепко обнялись перед дорогой Улугбек и Али-Кушчи.

— Прошу тебя, Али, — сказал Улугбек, — сохрани «Звёздную книгу». Ты мой друг и ученик — останься им и сейчас, в самое трудное время. А если я вернусь и мы закончим наш труд, это будет означать, что прожили мы на земле не зря…

Они не знали, что видятся в последний раз. Не знали, что в Самарканде уже состоялся тайный суд над Улугбеком и шейхи выдали разрешение казнить бывшего государя. И это разрешение уже вручено убийце.

Чёрная была ночь. Как траурный бархат было небо, а на нём — тысячи звёзд. Больших, ярких, излучающих свет и тепло. Маленьких, колючих, как тлеющие угольки. Все они были знакомы Улугбеку, каждую он знал по имени. И весь этот небесный свод был во сто крат ближе и понятнее бывшему правителю Самарканда, чем земля, по которой он ехал сейчас в изгнание.

Шесть человек сопровождали Улугбека. Два из них, старые воины, преданные государю, ехали вровень с его конём, чутко вслушиваясь в ночь. Где-то в отдалении слышался вой шакала. Тревожно кричала ночная птица…

Улугбек глядел на небо. Вот созвездие Большой Медведицы, его называют ещё — Ковш. Вот ручка, вот сам ковшик… Улугбек знает: через несколько часов созвездие будет выглядеть иначе. Ручка поднимется вверх почти вертикально, а ковшик опустится. И нет в этом никакой воли Аллаха. Улугбек знает точно, почему это происходит. Потому что ничто во Вселенной не стоит на месте, всё находится в постоянном движении — а значит, звёзды просто обязаны менять своё расположение.

Сзади послышался приближающийся цокот копыт. Кто-то догонял ночных путников.

— Стой! — послышался властный окрик. — Именем нового государя, великого и непобедимого Абдул-Лятифа приказываем остановиться!

Два десятка вооружённых всадников окружили Улугбека.

— Что случилось? — спокойно спросил Улугбек. — Зачем вы ночью гнали коней? Или мой сын так печётся о моём здоровье?

— Твой сын, наш великий повелитель Абдул-Лятиф, велел прочитать тебе эту грамоту. — Всадник развернул свиток.

— «Повелевается тебе, мирза Улугбек, остановить своего коня. Не подобает внуку Тимура совершать поездку в таком скромном окружении. Ты не тронешься дальше, пока не закончатся приготовления к твоему далёкому путешествию».

Повернули коней. Вот и кишлак. Они узнали о его приближении по лаю собак. Но въехать в селение не удалось. Посланцы Абдул-Лятифа, неожиданно выхватив сабли, изрубили охрану Улугбека, а его самого, крепко схватив за руки, подвели к ближайшему арыку. Сзади кто-то ударил по ногам, и Улугбек упал на колени. Не поднимая головы, он смотрел в тёмные воды арыка. В нём отражались звёзды. Он попытался достать маленький бронзовый кинжал, спрятанный на груди. Лучше умереть самому, чем принять смерть от убийц, посланных своим собственным сыном!

— Не трудись, собака! — Кто-то ударом ноги вышиб кинжал из рук Улугбека

Блеснул в лунном свете клинок сабли. Звёзды, мерцающие в тёмной воде арыка, вдруг закружились в бешеном хороводе, вспыхнули ярким, ослепительным светом — и разом погасли…

С восходом солнца со скрипом отворились городские ворота и купеческий караван покинул Самарканд. Путь его лежал в Хорасан. Пройдёт не один месяц, прежде чем караван дойдёт до этой страны, где купцы с выгодой продадут свои товары и закупят новые. Важно вышагивали в караване верблюды, надменно подняв головы. Они шли друг за другом, связанные между собой тонкой железной цепью.

Тучи пыли клубились над дорогой. Кроме купеческого каравана по дороге двигались многочисленные повозки, овечьи гурты, шли люди, лошади, быки…

Среди этого скопища никто не обращал внимания на бедно одетого старца в вылинявшем халате. Да и кто мог признать в этой одежде знаменитого самаркандского учёного Али-Кушчи?

Двадцать лет прошло со дня гибели Улугбека. Много воды утекло с тех пор, много событий произошло в славном городе Самарканде. Через полгода после убийства Улугбека несколько его верных воинов, скрывавшихся в окрестностях города, выследили Абдул-Лятифа и казнили его. Власть перешла в другие руки. А тело учёного государя было с почётом захоронено в мавзолее Гур-Эмир, рядом с его дедом Тимуром.

По-разному жил Али эти годы. Бывало, попадал и в немилость к очередному правителю, и в городской тюрьме — зиндане сидел. Бывал осыпаем наградами со стороны потомков Тимура, имел и учеников, многие из которых стали хорошими учёными.