Виктор Пажитнев - Русская армия 1812 года. Устройство и боевые действия

Все кирасирские полки обеих Армий должны во время действия стать позади Гвардейскаго Корпуса также в полковых колоннах.

Артиллерия, при резервах остающаяся, составляет в сем боевом порядке резервную артиллерию.

Правый фланг из 2-го и 4-го корпусов под командованием генерала от инфантерии Милорадовича.

Центр из 6-го корпуса под командованием генерала от инфантерии Дохтурова.

Левый фланг из 7-го корпуса и 27-й дивизии под командованием генерал-лейтенанта князя Горчакова 2-го.

Главнокомандующие Армиями предводительствуют как и прежде войсками, их Армии составляющими. Генерал-лейтенант князь Голицын 1-й командует 1-ою и 2-ою кирасирскими дивизиями, кои соединить вместе за 5-м корпусом.

В сём боевом порядке намерен я привлечь на себя силы неприятельския и действовать сообразно его движениям. Не в состоянии будучи находиться во время действия на всех пунктах, полагаюсь на известную опытность господ Главнокомандующих Армиями и потому предоставляю им делать соображения действий на поражения неприятеля.

Возлагая все упование на помощь Всесильнаго и на храбрость и неустрашимость русских воинов, при счастливом отпоре неприятельских сил дам собственные повеления на преследование его, для чего и буду ожидать безпрерывных рапортов о действиях, находясь за 6-м корпусом.

При сем случае не излишним почитаю представить г.г. Главнокомандующим, что резервы должны быть сберегаемы сколь можно долее; ибо тот генерал, который сохранит еще резерв, не побежден .

В случае наступательного во время действия движения, оное производить в колоннах к атаке, в каковом случае стрельбою отнюдь не заниматься, но действовать быстро холодным ружьем.

В интервалах между пехотными колоннами иметь некоторую часть кавалерии, также в колоннах, которая бы подкрепляла пехоту.

На случай неудачного дела офицерами Квартирмейстерской части открыто несколько дорог, которыя сообщены будут господам Главнокомандующим, и по коим Армии должны будут отступать. Сей последний пункт остается единственно для сведения господ Главнокомандующих.

Получив приказ, командиры начинают выдвигать свои части на исходные рубежи и готовиться к бою. Штаб внимательно следит за их действиями и вносит необходимые поправки, если того требует обстановка.

Бой, как правило, начинается в назначенное время по условному сигналу.

Но бывает, что всё летит кувырком, бой начинается внезапно, и на его организацию остаётся несколько минут. Тогда всё делается одновременно: оценивается обстановка, принимается решение, отдаются приказы войскам. Всё кипит. Нечего и говорить, что для действий в таких условиях нужна хорошо отлаженная система боевого управления, а войска должны всегда быть в боевой готовности.

Для управляя боем Главнокомандующий мог с какого-либо одного возвышенного места наблюдать за его ходом (вспомните сцену с чугунком и картошкой из фильма «Чапаев»: «Где должен быть командир?»). Любые изменения обстановки он видел мгновенно, и при надобности слал к войскам адъютантов с приказами (непременно нескольких, да ещё по разным дорогам, чтобы неприятель не мог всех перехватить или подстрелить). Адъютанту полагался конь, и на путь к самому дальнему полку на хорошем аллюре уходили всего несколько минут. Этого было достаточно.

Сделаем несколько замечаний о вещах, как бы не относящихся прямо к управлению боем.

Первое – о военной форме одежды . Кроме удобства и красоты, она должна отвечать боевому управлению. Командующий даже на большом расстоянии должен отличать свои войска от чужих, и один полк от другого. Поэтому форменная военная одежда издавна была разноцветной, яркой, с крупными деталями, перьями на шляпах и тому подобным. Каждый полк имел свою форму. Со временем поле сражения ширилось, угодило за горизонт, и особые различия в форме теряли былую надобность. Она становилась более стандартной, но традиционно в ней долго ещё сохранялись разноцветные петлицы, канты, султаны на шляпах и киверах, яркие пуговицы, эмблемы и другие детали.

Русская армия носила мундиры обычного для неё тёмнозеленого цвета. Только гвардия и кавалерия отличались некоторым цветовым разнообразием. Можно вспомнить, как в известном кинофильме "Гусарская баллада" поручик Ржевский говорит переодевшейся корнетом Шурочке Азаровой: "Мундир на Вас, я вижу, павлоградский", имея в виду мундир Павлоградского гусарского полка. В русской кавалерии 1812 г. гусар было немного, всего 10 полков, и каждый полк имел форму своей расцветки.

Строгая и красивая военная форма подчеркивает достоинство офицеров и солдат. Тем более, что некоторые детали военной формы полагались полкам, как награды за доблесть в боях, и почитались очень высоко. Шейные знаки офицеров лейб-гвардии Преображенского и Семёновского полков мы уже упоминали. Другим предметом отличия Преображенского, Семеновского и Павловского полков был необычный для пехоты морской белый кант на мундирах, пожалованный за победу при Гангуте в 1714 году, где эти полки действовали на галерах – гребных судах Балтийского флота.

С 1808 года офицеры отличившихся в боях частей армейской артиллерии получили право носить на воротниках мундиров золотые петлицы гвардейского образца. Первыми эту награду получили офицеры 1-й и 11-й конно-артиллерийских рот.

Во время Отечественной войны 1812 года была введена еще одна награда, ставшая потом самой распространенной: знаки на кивера и шапки в виде металлических ленточек или щитков с надписью “За отличие”.

Рисунок 4–3. Наградные знаки на кивера

Первым был награждён 20-й егерский полк, а всего за время Отечественной войны и Заграничных походов 1812–1814 годов знаки на шапки получили 44 пехотных и кавалерийских полка, 25 артиллерийских и 1 понтонная рота.

Но, пожалуй, самые необычные и памятные награды имел Павловский гренадёрский полк, один из доблестнейших в русской армии. Солдаты этого полка до 1917 года выходили на торжественные построения в остроконечных медных шапках-гренадёрках, оставленных полку в память о сражении при Фридланде 2 июня 1807 года. В царском указе о награждении было сказано:

“В почесть онаго полка состоящие в нем шапки-гренадёрки оставить в нём в том виде, в каком сошел он с места сражения, хотя бы некоторые из них были повреждены. Да пребудут они всегдашним памятником отменной его храбрости и Монаршего к нему благоволения”.