Вилен Гай - Сказки-рассказки бабушки Вики

Одного дня, когда у нее уже и надежда на приход зимы ослабла, произошло нечто неожиданное. Женщина, разгребая сор во дворе, решила и совсем высохшие ветки рассортировать. Что бросить в сарай для растопки печи, а что сжечь сейчас, и наткнулась на маленькую, грязную Калошку. Подняла ее, покачала головой и понесла во двор. Помыла под проточной водой, положила на завалинку**.

– И зачем она тебе? – спросил у нее муж.

– Надо! – категорично ответила женщина.

– А кроме «надо», еще что-то сказать можешь?

– Не приставай, старый. В хозяйстве все пригодится.

– Интересно это для чего?

– Да хоть для крана в огороде, что течет постоянно.

– Он не течет, а увлажняет грядки.

Отмахнулась от него женщина и ушла, а Калошка, почувствовав себя чистой, вздохнула легко, словно заново родилась. И опять потянулись дни ожидания. Любовалась она переменами вокруг, да знакомилась со всеми, кто пролетал, проползал мимо, не уставая узнавать про зиму и спрашивать, не встречал ли кто ее сестрицу.

– Привет! – гавкнул Пес. – Чего сбежала?

– Здравствуй, уважаемый Пес. Я не хотела, так получилось. Как поживаете?

– Служу, да на охоту хожу.

– Интересная у вас жизнь.

– Не жалуюсь!

– Может, поиграем, как раньше? – спросила Калошка. – А вы поведайте мне про лето.

– Некогда мне играть, я теперь взрослый. Про лето… Можно. Только вечером. Ты, главное, не уходи.

– Я сама не хожу. Вот когда у меня сестра была, мы даже бегали, а сейчас…

– Сестра… Помню, рассказывала. Не нашла значит?

– Нет, пока. – и она вздохнула горько. – Зимы надо ждать, говорила Кошка.

– Кошка?! – насторожился Пес и, рыча, побежал по своим делам.

Калошка смотрела ему вслед, пока могла, а затем закрыла глаза, принялась вспоминать все, что узнала, да гадать, далеко ли до зимы.

– Стаарая знакоомаяя! – на распев промурлыкали рядом, и Калошка радостно заулыбалась своей подруге Кошке. – Где пропадала?

– Это не я пропала, это меня мыши утащили!

– Мыши?! – Кошка зашипела, округлила спину, и даже шерстка встала дыбом. – Гоняешь их, гоняешь, а они все не уймутся. Видно придется придушить парочку, да съесть одну.

– А может не надо, ну это, съедать?

– Еще как надо! А чего ты их жалеешь? Вот и тебя стащили. Кстати, а куда?

– В подвал.

– То-то я смотрю у тебя вид не очень.

– Это дети Мыши, я для них колыбелью была.

– Ну вот, одна беда от них. А еще говоришь, не надо их есть.

– Вам виднее… – как-то неуверенно отозвалась Калошка.

В это время снова раздался лай и Пес бежал к ним, размахивая своими длинными ушами. Кошка запрыгнула на забор и принялась его дразнить.

– Все равно поймаю! – лаял пес.

– Не бахвалься***! – отзывалась кошка.

– Пожалуйста, не ссорьтесь! – попросила Калошка и они оба уставились на нее. – Вы же такие замечательные, умные. Столько мне рассказывали, поучали.

– Да, я такой! – гавкнул Пес и сел, гордо задрав голову.

– Ну, насчет тебя вопрос спорный, а вот я… – Кошка прогулялась по забору, держа хвост трубой, затем спрыгнула чуть ниже, готовая в любой момент умчаться. – Красива и умна.

– Дорогая Кошка. – снова заговорила Калошка. – Уважаемый Пес! Далеко ли еще до зимы и что такое лето? Какое оно.

– Жаркое и веселое! – отозвался Пес.

– Не могу не согласиться. Жаркое, нежное, расписное. – мурлыкала кошка.

– А долгое? – уточнила Калошка.

– Нет! – гавкнул Пес. – Как и все, три месяца.

– Точно. – подтвердила Кошка.

– Три месяца… – задумалась Калошка. – Дождусь ли?

– Н-да! – буркнул Пес. – Тут тебе трудно будет. Давай, унесу тебя в свою конуру.

– И ее опять утащат мыши! – насмешливо заявила Кошка и подошла к Калошке ближе. – Нет, все-таки я сама доброта! Отнесу-ка я тебя к себе, на чердак. Там целее будешь. Если конечно, этот ушастый, тебя снова не унесет.

– Не буду. Мне некогда! – пролаял Пес и побежал на зов хозяина.

___________________________________________________________________

*Кресник или креса (огня), еще одно название июня, пошло от дня Иоанна Крестителя

(Ивана Купалы).

** Завалинка – насыпь из земли, досок либо жердей.

***Бахвалиться – Самонадеянно хвастаться, преувеличенно восхвалять свои силы и способности.

В этот раз Кошка положила Калошку у самого чердачного окошка, с отколотым уголком. И снова началась у Калошки спокойная жизнь, с беседами по вечерам, когда Кошка, сытая и довольная, в прекрасном расположении духа, возвращалась домой. Из этих разговоров, Калошка, узнала, что время бежит и все меняется по кругу, что неизменно, за Зимой приходит Весна, за Летом – Осень. И люди это называют циклом, временами года. В каждом цикле три месяца.

– Значит, – вздыхала Калошка, – мне ждать еще целое Лето и Осень?

– Ага! – умываясь, кивала Кошка. – До зимы пять месяцев.

– Это больше, чем мы знакомы.

– А ты умнеешь.

– Спасибо вам. А насколько больше?

– Что же ты такая приставучая? Сама считай – в году двенадцать месяцев, ровно по три в каждом цикле. У месяца есть дни. У дней – часы.

– Спасибо! И сколько же это дней?

– Торопыга! В году триста шестьдесят пять дней. В високосном больше, на один. У месяца тридцать или тридцать один день. И только февраль короткий, в нем всегда двадцать восемь дней и очень редко двадцать девять.

– Февраль! – неожиданно перебила Калошка. – Я его помню. Я в нем потерялась. А потом мы с вами познакомились.

– Да, так и было.

– Так сколько дней мне ждать?

– Я тебе что, счетная машина? Придет время, сама все поймешь. – устав от долгой беседы, Кошка свернулась калачиком и заснула.

А Калошка, сосредоточив свое внимание на верхушке дерева, подросшего выше ее окна у которого она лежала, стала ждать и подсчитывать дни. Вроде вокруг ничего не менялось – все так же тепло, шелестит листва, щебечут птицы. Кошка, то хвалит себя, то рассказывает ей что-то забавное и обязательно поучительное. А вечерами, когда закат окрашивал чердак в малиновые оттенки, повторяла: «Ну вот, еще один день прошел.» И Калошка, обязательно, шептала, боясь разбудить подругу: «Еще на один денек меньше».

Этим утром юркие стрижи раскричались звонче обычного. Калошка, скосила глаза в одну сторону, затем в другую – все на месте. Все та же листва шелестит у оконца, все тоже голубое небо, мелькает за вереницей проплывающих облаков. Все так же солнечный зайчик прыгает по ее носу, старясь как можно сильней оттолкнуться и доскакать до самого дальнего угла.

– Значит еще не время. – подумала Калошка и не заметила как произнесла это вслух.

– Не время, не время. – повторили за окном и постучали.

– Кто там? – насторожилась Калошка.

– Чик-чирик! – показалась юркая голова.

– Здравствуйте! – сказала вежливая Калошка. – Заходите в гости.