Ксения Пашкова - Ник и Ясмина

– Я не могу перестать спрашивать себя, – она, прикусив нижнюю губу, ненадолго замолкает, а затем продолжает, – почему сама не догадалась так сделать?

– Что? – я настолько шокирован услышанным, что с трудом держусь на ногах.

– Не переживай, Ник, – успокаивает она меня и уходит. – Говорить – это все, на что я способна.

– Подожди! – я вижу, как она возвращается в кабинет, и понимаю, что должен сказать что-то еще. – А как же…

Она оборачивается и прерывает меня.

– Обещаю больше на тебя не смотреть.

Я оказываюсь не в силах идти вслед за ней, у меня нет так нужных ей слов. Пропустить чужой крик о помощи тяжелее, чем свой собственный. Но я по-прежнему бессилен и ничего не могу изменить. Ни для себя, ни для нее, ни для кого-либо на этой планете. Мы все не более чем никто, и быть нам никем до конца этой гребаной жизни.

Случаются дни, когда я не чувствую. Знаю, что должна сказать, в какой момент улыбнуться, а в какой расстроиться. Знаю, когда следует радоваться, а когда предаваться печали. Знаю, но не могу заставить себя почувствовать. Я – чайник без воды, который пытается закипеть. Сегодня как раз один из таких дней.

Еще вчера мне казалось, что Ник никогда не узнает о том, что творится у меня в голове, а уже сегодня я выливаю на него все без остатка. Он так сильно напуган из-за моих слов, будто прежде никто не говорил с ним о смерти. Стоит остановиться, перестать напоминать ему обо всем, через что ему пришлось пройти, но я не могу.

Ник не сразу возвращается в кабинет, а когда, наконец, появляется, на нем нет лица. Еще более бледный, чем обычно. Я вижу, как он замыкается в себе, как не реагирует на прикосновения Лу и не отвечает ни на один из ее вопросов. Из-за меня он тоже лишается чувств и, наверное, думает, что я сделала это специально. Больно ранить людей – это ведь так на меня похоже.

На следующем перерыве я остаюсь на месте, а Ник молча собирает вещи и уходит с занятий. Лу пытается его остановить, но безуспешно. Он, что для него не свойственно, грубо вырывается из ее рук и, ни с кем не попрощавшись, пулей вылетает из кабинета. Как только он исчезает из виду, бывшая подруга переводит взгляд на меня. Мне в новинку подобная ярость в ее глазах. Похоже, случившееся с Ником, оставило отпечаток и на ее душе.

– Что ты ему сказала?! – она никогда не говорила со мной в подобном тоне, но я понятия не имею, что чувствую по этому поводу. Она может взять нож и полоснуть мне им по руке. Сейчас я, наверное, даже не вздрогну.

– Ничего.

– Теперь, когда нет возможности донимать меня, ты решила переключиться на него? – Лу бесцеремонно кладет руку на мое плечо и легонько толкает. – Ты же знаешь, что с ним случилось, почему ты такая жестокая, Яс?

Ее темно-карие глаза блестят от выступивших слез. Она одергивает руку, будто вспоминает, что я чумная, а моя кожа ядовита. Может, так оно и есть.

– Ник явно поехавший, вот и все, – говорит один из наших недоумков-одногруппников. – Думаю, ему стоит вернуться туда, откуда его недавно выпустили.

– Что ты сказал? – Лу оборачивается, и я вижу, как подкашиваются ее ноги, но она продолжает стоять и смотреть обидчику в глаза. В этом вся она.

– Он прав, – равнодушно говорю я, – Нику нужна помощь.

– Может, нужна, и он ее получит. А кто поможет вам с вашими гнилыми сердцами? – она снова поворачивается ко мне и почти шепотом говорит, – Не смей на него смотреть, не смей напоминать ему о произошедшем, не смей с ним даже говорить, ты меня поняла?

– Могу сказать тебе то же самое, – я поднимаюсь с места, небрежно сбрасываю все вещи в сумку и направляюсь к выходу, напоследок бросив еще пару фраз для бывшей лучшей подруги, – забудь о моем существовании Лу.

Уже за дверью я слышу, как кто-то говорит, что в группе завелось сразу два психованных неадеквата. Очевидно, речь обо мне и Нике. Видимо, мои попытки все скрыть с треском провалились. Какое счастье, что мне по-прежнему плевать.

Я выбегаю из института и через пять минут уже сижу в своей мазде. Бросаю сумку на заднее сидение, включаю музыку и закрываю глаза. Как по заказу играет «Меня не будет» ANIKV feat. SALUKI.

Сколько всего ещё ты сломаешь?

Как лавина скрыла метель

Половину наших недель.

К сожалению, я ломаю не только свою жизнь, но и паразитирую на окружающих. Лу должна сказать мне «спасибо», что мы перестали общаться. Как только она избавилась от нашего с Савой общества, ей определенно стало лучше. Наша семья вся такая. Отравляющая и насквозь прогнившая.

Неожиданно дверь в машину открывается, и в салон врывается ледяной ветер, а вместе с ним на пассажирском сидении появляется Ник.

Я растерянно хлопаю глазами, не веря, что он действительно здесь.

– Что тебе нужно? – спрашиваю я, но он на меня даже не смотрит. – Эй, ты меня слышишь? Я с тобой говорю, але!

– Думаешь, это забавно? – хриплым голосом говорит он. – Тебе лишь бы поддеть, да? Вот что ты делала с Лу. Говорила слова, от которых ей становилось хреново. Ты и твой брат…

– Что? – выкрикиваю я, и мой голос перебивает музыку из динамиков. – Кто мы, по-твоему?

– Я не знаю, что с вами не так, – он находит в себе смелость посмотреть мне в глаза. – Как и не знаю, что за фигня творится со мной.

– Уходи, Ник.

– Почему?

– Лу считает, что я на тебя плохо влияю.

– Так и есть, – он небрежно проводит рукой по волосам. Я смотрю на него и вдруг осознаю, что никогда не видела его таким: с невзрачной русой шевелюрой и без ярких изумрудных линз в глазах. Ник, которого я знаю, оказывается иллюзией; человек, сидящий в нескольких сантиметрах от меня, – незнакомец.

Мы молчим. Тишину прерывает лишь тревожная музыка. Пронзительные, временами становящиеся истеричными, ноты погружают в подобие гипнотического транса. Закрыв глаза и откинув голову на спинку сиденья, я слушаю «Circles Out Of Salt» Snow Ghosts и изо всех сил стараюсь не подпевать, как вдруг еще недавно бесцветный и глухой голос Ника обретает приятные певучие бархатные мотивы.

And you hold the pieces that cut through the night

The very last moment of light

As I open my arms to the depths below.

Tear it from my heart.

Теперь он повторяет уже напетое ранее, но на русском.

И ты держишь осколки, которые прорезают ночь,

Самый последний момент света,

Когда я открываю свои объятия глубинам внизу.

Оторви это от моего сердца.

– В этой песне так часто повторяется фраза: «Tear it from my heart», – мои глаза остаются закрытыми, – и сколько бы я ее ни слушала, мне каждый раз хочется кричать на этом моменте.

– Есть что-то такое, что бы ты хотела оторвать от своего сердца? – спрашивает он так, будто вовсе не нуждается в пояснении. – Можешь не отвечать. Сегодня в коридоре я сам все видел.