Сергей Щуковский - Залавруга, или Все фантазии воплощаются в жизнь… Повесть

О предстоящем событии были извещены все друзья и одноклассники. Знали об этом и учителя, но не придали серьезного значения «невинной» детской забаве. Фонари летели красиво, светясь в сумерках мартовского вечера, но коварная северная погода испортила всё замечательное впечатление от столь шикарной картины. Невесть откуда налетел борей – северный ветер и понёс неконтролируемые фонари в сторону частного сектора. Друзья бежали вслед за ними, петляя по тропинкам и дорожкам между домами и огородами, пытаясь отследить место возможного падения красивого, но опасного подарка. Потихоньку паника началась и среди зрителей. Поначалу восторженные крики детворы привлекли внимание взрослых, они-то и смогли по-настоящему оценить возможные последствия этого фестиваля. Тимоха потом рассказывал тем, кому не посчастливилось наблюдать это волшебное зрелище, что по городу метались люди с вёдрами и огнетушителями, туда-сюда разъезжали с сиреной пожарные машины, и даже кружили вертолёты. Один фонарь приземлился на окраине во двор заброшенного дома, чем и приговорил этот дом к сожжению. От искр полыхающего строения загорелся еще десяток домов, и Тимоха всю ночь помогал бороться с огнем и спасать имущество пострадавших.

На самом деле, к счастью для всех, ни один светящийся фонарь не опустился на деревянное строение либо в лесной массив. Все они по приземлении были обезврежены, а с организаторами фестиваля проведён разбор полётов в прямом и переносном смысле.

На своё двенадцатилетние друзья задались идеей устроить парад бездомных кошек. Преследовали исключительно благородные цели: пробудить в людях сострадание к братьям нашим меньшим. Во всяком случае, так они объясняли потом.

В доме, где жил Степашкин, были подвалы, которые ранее использовались жильцами под сараи для хранения дров. После того, как благодаря научно-техническому прогрессу, многоквартирный дом был газифицирован, и дровяные печи нашли своё последнее пристанище на свалке, сараями перестали пользоваться и, попросту, забыли про них. Покинутую людьми территорию быстро заселили бездомные коты. Об их количестве можно было только догадываться. Но судя по тому, что котята различной масти не переводились, население этой своеобразной подвальной кошачьей республики неуклонно росло. Усатые—полосатые умело пользовались добрым расположением к себе жильцов дома и дружной разноцветной толпой выскакивали на первый же «кис-кис» из всех окон. Толпясь и толкаясь вокруг многочисленных банок, с урчанием поедали добровольные пожертвования братьев старших. Главных своих кормильцев коты и кошки знали, что называется, в лицо и сбегались к ним сразу, едва завидев издалека. А в жаркий, летний день обитатели подвалов, развалившись на всех газонах около подъездов, предавались лени и позволяли себя погладить.

Тимоха предложил устроить парад этих самых бездомных кошек, чтобы «была веселуха». Идею встретили с восторгом. Рассудительный Сергушкин сразу к «веселухе» Перископа добавил своё «пробуждение добрых чувств». О параде, как водится, известили всех, кого только можно. Всё-таки интернет – великая сила. Трудности организационного характера не пугали. Предполагалось надеть на усатых – полосатых ошейники и связать их вместе. Затем с «кисканьем» идти впереди кошачьей толпы, завлекая её за собой. Ведь, в конце концов, отдельный кот в таких случаях идёт за человеком, так почему бы им всем вместе не двигаться в одном направлении. Логика железная. Исполнение подкачало. Сначала ребята накупили кошачьего корма и противоблошинных ошейников. После еды будущие звезды кошачьего парада, очевидно, пребывая в благодушном настроении по случаю неожиданного пиршества, с легким недоумением восприняли новое украшение на шее. А когда свобода их передвижения оказалась ограниченной длинной веревки, которой они были привязаны друг к другу, началось что-то невообразимое. Никакое «кисканье» не могла успокоить эту вопящую, очевидно, на кошачьем матерном языке толпу. Коты и кошки всех мастей рвались в разные стороны, шипели и царапались. «Веселуха» привлекла всех соседей и жителей близлежащих домов. Что-то, а до пробуждения добрых чувств было очень далеко. Детвора восторженно визжала, а взрослые кинулись разнимать и отвязывать друг от друга котов. Такого количества перецарапанных взрослых мужиков Сергушкин ещё не видел, как, впрочем, и не слышал в свой адрес такого количества нелестных эпитетов. Освободившиеся коты, шарахались в разные стороны. Одни взлетали на деревья и столбы электропередачи и уже оттуда жалобно взывали о помощи, другие мчались в родной подвал, чтобы отсидеться в темноте и прохладе, третьи уносили лапы и хвосты долой со двора. Следующим этапом проявления человеколюбия стала операция по съёму с верхушек деревьев забравшихся туда животных. В ход пошли призывы, приманки и лестницы. Пришедшие в себя коты, осознавшие всю тоску времяпровождения на деревьях, прыгали прямо на головы своим спасателя, когда те приближались к ним. К расцарапанным рукам прибавились ещё и раны на головах и плечах. «Гуманистов» Сергушу, Тимоху и Женьку назвали живодёрами, лишили телефонной связи и интернета и заперли по домам. Общаться они могли целую неделю только в школе. Добрый Костик служил посыльным, передавая друзьям записочки, в которых, в общем-то, не было никакой необходимости. Но так было положено по законам жанра.

Женька жила в одном доме с Сергушкиным, в соседнем подъезде. Она увлекалась бальными танцами и каратэ, любила цветы, рэп и, как ни странно, мечтала о принце. Ни Сергушкина, ни Степашкина, сколько бы они ни прилагали усилий, в качестве кандидатов на роль принца, она даже не рассматривала. Это были друзья с самого детства, от которых нет и не может быть секретов. А что же это за принц, если он всё будет о ней знать, если она не будет для него тайной, загадкой. Это будет чепуха, а не принц. Когда Женька сказала об этом ребятам, они сначала очень обиделись на чепуху, но потом согласились, что так, наверное, будет правильно. Они дружат в самого детского сада, и все эти сопли-шмопли, любовь-морковь только помешают их настоящей дружбе. Женькины родители были не в восторге от такой дружбы. Одно дело наблюдать, как их замечательный ребёнок, который легко и непринуждённо только что кружился в ритме вальса на танцевальном конкурсе, становится в стойку и выполняет команду «отагай ни рэй» прежде чем приступить к «кумитэ». И другое дело видеть, как Женька в компании мальчишек носится по крышам сараев, а потом выслушивать жалобы возмущённых соседей. Правда, училась Женька хорошо, а все претензии, который касались её поведения, она отвергала решительно, как вмешательство в личное пространство и нарушение «индивидуального гражданского суверенитета». Она сама придумала это определение, и родители были вынуждены согласиться на мирное сосуществование «лиц с разными мировоззренческими принципами».