Клэр Твин - Лунный шторм

Когда мне больно, я плачу. Это было нормальным – плакать. Но сейчас даже слёзы не способны избавить меня от чёрной дыры в груди, которая, засасывая все больше неприятных ситуаций, воспоминаний, слов, становится шире и огромно в размерах, что, непременно, смущает. Я была трусливой, такой и осталось, пряча это неприятное качество за маской сильной девушки. Да, чистосердечно признаюсь, я боюсь видеться с теми, кто хоть как-то связан с Эриком Нансеном. Ни его друзей, ни врагов, ни мест, где мы бывали, ничего из этого я не желаю знать. Просто вырвать бы лист, испачканный кляксами под названием «наша с ним история» и сжечь в мусорном баке. Доверять людям? Что может быть унизительней доверия поощрённого предательством?

Спустя два дня я все же собралась с силами и, сидя напротив мамы, набрала номер мистера Бенсона и согласилась на его, как выразился папа, щедрое предложение. Без пяти минут мой начальник сообщил, что на работу я могу выйти после праздников, но сперва нужно подписать договор, после чего тот пожелал весёлого Нового года и удачи.

Облегченно выдохнув, откладываю телефон и поднимаю скучающие глаза на улыбающуюся маму, которая, укрывая ноги пледом, держит в руках чашку с тёплым молоком.

– Что с тобой? Ты не кажешься мне счастливой, – удрученно заметила она. – Если ты не хотела, могла бы отказаться.

– Не в этом дело, – поморщилась я, взяв с кофейного столика миску с сырными шариками, устраиваясь поудобнее, – просто неожиданно… Как думаешь, я буду успевать совмещать работу и учебу?

Мама, отпив глоток молока и облизав нижнюю губу, пожимает плечами.

– Пока рано делать выводы, милая. Попробуй, и если почувствуешь, что не можешь… Мы все исправим.

Вот смотрю на неё и понимаю: я счастливица. Не каждому ребёнку везёт с родителями в плане понимая с полуслова и поддержке. Есть родители, которые напротив ставят подножки своим детям, не позволяют мечтать, идти к своей цели. Они ставят подростка перед фактом и лишают права выбора: ты хотел стать музыкантом, но папа сказал идти учиться на хирурга. Ты мечтал сниматься в кино, семья же видит тебя бизнесменом. Право выбора – это не лишняя вольность, это жизнь. Если мы будем лишать подростков мечты, то на небе одна за другой начнут гаснут звезды. Позвольте думать им своей головой, ошибаться, искать себя, идти вперёд. Каждый из нас живет один раз, и будет обидно, если твою жизнь проживет кто-то другой.

В этом плане мои родители прекрасный пример для подражания. Что бы я не делала, чем бы ни хотела заниматься, они протянут руку, дабы помочь двигаться дальше.

– Есть планы на новогоднюю ночь? – перевела тему я, спустившись на землю.

– Придумаем что-нибудь, но дома сидеть уже надоело. Каждый год одно и тоже. Что думаешь?

– Я думаю, что ты абсолютно права, – протягиваю высоким голосом я, включая рождественские мульфильмы; мама встаёт с места и идёт на кухню. – Принеси мне, пожалуйста, что-нибудь вкусное, а то сырных шариков мне не хватит.

Она пробурчала что-то про неправильное питание, однако все же поступила по-моему. Следующие часы я провела за просмотром «Тома и Джерри».

***

Новогодние праздники подошли концу, но мы это поняли не сразу: сперва растаял снег, затопив неширокие улочки мутной водой и слякотью, затем исчерпался запас спрятанных мамой сладостей и необычных блюд. Рождественскую ель зажигали редко, практически не смотрели в её сторону. Дух и настроение Нового года покинул Митсент-Сити, и людям, отвыкшим от рутины, вновь пришлось топать на ненавистную (по крайней мере, некоторым из них) работу.

Поначалу заработали магазины, фирмы и заведения общественного питания, затем караоке, развлекательные и торговые центры, потом уже, по «эффекту домино», открылись все.

Через пару дней в колледже должна была начаться учеба, и студенты мало-помалу собирали чемоданы, глотая обиду и нежелание покидать любимый родной дом, где постоянно пахнет вкусной едой, где можно лежать целыми днями на родном диване и отдыхать в компании друзей детства. Да, да, прощайте, каникулы… И здравствуйте утомительные скучные лекции, бессонница и подъемы в семь утра.

Я хоть и решила учиться на дистанционном обучении, мне всё-таки придётся посетить колледж, чтобы решить некоторые вопросы и уже официально числиться в списке «заочников». Поэтому мне нужен был Айзек. Раз уж мы теперь все дружим (не считая грубияна Никсона, который как воротил нос, так и продолжает), можно напроситься на совместную поездку, наверное? Неважно. В любом случае, я обязана набраться смелости и обсудить предложение с парнем.

И, к моему везению, однажды днём на мой телефон поступил звонок от неожиданного человека. Признаюсь, я очень удивилась голосу Би на другом конце линии, но на её просьбу встретиться и поболтать согласилась. Конечно, странно, что пригласила она именно меня, а не Роуз, поскольку у этих двух общих интересов намного больше, тем не менее отказываться, я посчитала, грубо. Тем более такая отличная возможность обговорить идею о поездке с Айзеком…

В итоге договорились встретиться с Би в том самом кафе, где в последний раз я виделась с Никсоном и Айзеком. И кажется, назначенное место вовсе не случайно.

– Привет, – крепко обнимает меня Беатрис, садясь за свободный столик с видом на аккуратный парк, – давно не виделись. Как твои дела?

Усевшись на стуле поудобнее, я заправляю завитушку волос за ухо и натягиваю беспечную улыбку, спокойным взглядом сканируя внешний вид брюнетки. Её шоколадного цвета пряди выглажены во всю невероятную длину до поясницы, на лице ненавязчивый макияж, только глаза подчеркнуты тушью и коричневым карандашом, на сочных широких губах переливается прозрачный блеск. Одежда стилем отличается от той, которую я видела на ней раньше: белая водолазка, зимний пиджак, украшенный серебряными нитками и точно такого же материала зимняя юбка. Она выглядит модно и опрятно, словно лондонская дива.

– Спасибо, все хорошо, – спустя паузу отвечаю я, схватив с подставки меню, – как провела праздники?

– Не помню, а значит, хорошо, – помигивает Би, звонко и громко смеясь, явно переигрывая.

Она, словно любуется интерьером полупустого кафе, оглядывает светлое помещение и косит лисий взгляд в сторону бара, за которым своим делом занимался уже знакомый всем бармен. Если не ошибаюсь, уголки рта девочки напротив дёрнулись в довольной ухмылке.

– Беатрис, – окликнула я, довольствуясь растерянной моськой брюнетки, которая слишком увлеклась барменом, – я буду это и… это, нет… Лучше капучино. А ты?

– Я возьму сэндвич, а с напитком определюсь у бара, – широко улыбаясь, отвечает Би и пулей мчится в нужную сторону, чуть не запутавшись в собственных ногах.