Никита Марзан - Принцесса Корзинкина

– Чего же тут хорошего, если я его отдам? – проворчала Корзинкина. – Спасибо, что спас.

– Пожалуйста, – сказал папа, – ох, Корзинкина.

А вот и их дом.

– Пешком мы дошли быстрее, чем на лыжах, – заметила Корзинкина.

– На каких лыжах? – не понял папа.

– Ты что, забыл? – даже остановилась Корзинкина. – Я же сделала научное открытие.

– А, помню, – кивнул папа. Но было видно, что он ничего не помнит. – А где лыжи?

– Ты прислонил лыжи к магазину компьютеров.

– Точно, – обрадовался папа, – а на них остались мои шнурки. Ты иди домой, а я за шнурками.

– Хорошо, – со взрослым достоинством сказала Корзинкина.

Ей нужно было свернуть во двор, пройти мимо песочницы и качелей, перелезть через низенький палисадник (так короче), войти в подъезд и подняться на лифте до квартиры. А вдруг на нее нападут бандиты? Корзинкина крепче прижала к себе компьютер.

– Тебе страшно? – спросила Корзинкина Принца.

Принц усмехнулся. Его рука лежала на рукояти меча.

– И мне не страшно, – гордо сказала Корзинкина.

Она свернула во двор.

Подошла к песочнице и качелям.

И остановилась.

На качелях сидели Захаров Илья и Ивина Ирина. Они качались, цеплялись носками ботинок за мерзлую землю. А шапки они запихнули в карманы. Воображали как могли.

– Смотри, – сказала Ивина Ирина, дыша паром, – Корзинкина, как маленькая, в варежках ходит. И в шапке с помпоном.

– Так она и есть маленькая, – сказал Захаров Илья, – в ряду на линейке последней стоит.

– И никто с ней не дружит, – дурашливо сказала Ивина Ирина, – Корзинкина – маменькина дочка.

– Чего вам тут надо? – нахмурилась Корзинкина. – Пришли в наш двор и командуют. У себя командуйте.

– Хотим и командуем, – прищурилась Ивина Ирина.

– Ну и командуйте, – Корзинкина смерила их взглядом, – а я пойду.

– Она важная, – сказал Захаров Илья, – ей компьютер купили. У всех давно есть, а ей только купили.

– А мне еще в детском саду компьютер купили, – сказала Ивина Ирина, – и даже получше, чем Корзинкиной.

– Это вообще китайская мыльница, – согласился Захаров Илья, – и цвет дурацкий.

– Сам ты дурацкий, – вспыхнула Корзинкина, – не понимаешь ничего, балбес.

– Чего? – изумился Захаров Илья и спрыгнул с качелей.

А Ивина Ирина стала хохотать, как сумасшедшая. И даже пополам перегнулась. И даже мобильник выронила.

– Кто это балбес? – наступал Захаров Илья. – Повтори.

Корзинкина посмотрела на свои окна. Нет, мама не видит. А папа еще в магазине.

– Да он просто дебил, – сказал басом Дрын-Дыр, – а ты, Принц, чего молчишь?

– Чтобы отрубить голову, слова не нужны, – сказал Принц и выхватил из ножен свой меч.

– Слышишь, Ивина? – остановился Захаров. – Корзинкина разными мужскими голосами говорит? И дебилом обзывается.

– Да мне фиолетово, – Ивина крутила в руках поднятый с земли телефон, – у меня мобильник треснул. Ну-ка, позвони мне.

– Не могу, – Захаров держал Корзинкину за карман и за рукав, – она сбежит.

– Ну и пусть валит, – сказала Ивина и стала трясти телефон, – блин, ну неужели накрылся?

– Как это валит? – насупился Захаров Илья. – А за балбеса кто мне ответит?

– А если она сейчас комп с перепугу уронит? – сказала Ивина Ирина.

– А ты подержи комп, – сказал Захаров Илья, – я ей пинка под зад дам.

И тут Дрын-Дыр громко щелкнул клыками.

– Ой, – крикнул Захаров и затряс укушенным пальцем, – Корзинкина кусается.

– Так тебе, Захаров, и надо, – насмешливо фыркнула Ивина Ирина, – с маленькой девочкой справиться не можешь. Зря я с тобой гулять поперлась, только мобильник разбила.

– Ну и сидела бы дома, – огрызнулся Захаров.

Он подул на укушенный палец и пошел прочь. Ивина – в другую сторону. Корзинкина стояла на месте и переводила дух.

– Чего же ты ему, герой, голову не отрубил? – насмешливо спросил Дрын-Дыр у Принца.

– Не успел, – сказал Принц, – ты помешал.

– Ах, ты мой сахарный, ах, ты мой сладкий, – дразнил Принца Дрын-Дыр, – красавчик мой, душка. С сабелькой карамельной.

– Прекрати, Дрын-Дыр, – возмутилась Корзинкина, – как тебе не стыдно.

– Ты забыла, что я спас тебя? – гордо напомнил Дрын-Дыр. – А твой Принц ни на что не годится.

– Что так долго? – спросила мама из ванной. Она красила волосы. – Купили компьютер?

– Купили, – кивнула Корзинкина и повернулась к маме, – вот.

– Ого, – удивилась мама, – а почему он не в коробке?

– Коробку мыши съели, – сказала Корзинкина.

– Ой, – вздрогнула мама и мазнула краской по уху, – не говори под руку, Корзинкина.

– А я бы покрасила волосы в розовый цвет, – мечтательно сказала Корзинкина.

– Вырастишь – покрасишь, – сказала мама, пряча голову под косынкой, – а где ты папу потеряла?

– Я тут, – сказал папа, входя в прихожую, – не можете без меня, да?

– Не можем, – сказала мама, – и без Корзинкиной мы не можем.

– И без тебя, мама, мы тоже не можем, – сказала Корзинкина.

– Слушайте, давайте обнимемся, – предложил папа, – и вместе порыдаем.

Они обнялись.

– Папа, ты нашел шнурки? – спросила Корзинкина.

– Да, представь себе, нашел, – папа гордо взъерошил волосы, – и вот как это было. Подошел я к магазину и вижу: стоят наши лыжи у стенки. Стал я отвязывать шнурки и слышу, кто-то сзади стоит и бормочет. Не пойму, что бормочет, но голос низкий такой, как гудок у парохода. И бормочет.

– Как бормочет? Вот так? – и Корзинкина забормотала:

– Или, может, так? – перебила бормотание Корзинкиной мама и затараторила:

– Нет, и не так, – сказал папа и сказал низким-пренизким голосом:

– А что было потом? – спросила Корзинкина.

– Оглянулся я, – сказал папа, – и вижу, стоит этот самый заплаканный заяц.

– Кто? – вздрогнула Корзинкина.

Мама незаметно пихнула папу, чтобы он не пугал Корзинкину.

– Корзинкина будет ученым-археологом, – сказал папа, – она должна быть смелой. Вот если бы я был трусом, то умер бы на месте, а я не умер. Я даже с ним разговаривал.

– С кем? – спросила мама.

– С зайцем. С заплаканным.

– А почему он заплаканный? – спросила мама. – Говори быстрее, мне краску с волос смывать пора.

– Ему нужны лыжи, – сказал папа, – он в снег проваливается.

– И ты, конечно же, дал ему свои лыжи? – спросила мама.

– Я, конечно же, дал, – сказал папа, – и свои лыжи, и Корзинкиной.

– А зачем ему четыре лыжи? – спросила мама.