Никита Марзан - Принцесса Корзинкина

– Еще чего, – хмыкнула мама, намазывая маслом стопку блинов, – про футбол Светлана Петровна ничего не говорила. Смотри с нами балет.

Корзинкина смотрела на родителей с открытым ртом.

– А чего папа в углу стоит? – спросила Корзинкина Дрын-Дыра.

Божок знал все на свете.

– Он наказан, – сказал Дрын-Дыр голосом мамы, – Светлана Петровна велела ему в углу стоять.

– Папу в угол поставили? – еще больше удивилась Корзинкина.

– И маму тоже, между прочим, – наябедничал папа.

– У нас всего один свободный угол, – сказала мама.

– Хотели купить тебе компьютер, – сказал божок папиным голосом, – а Светлана Петровна против компьютера.

– Мне купить компьютер? – сказала Корзинкина. – Ух ты, прикольно.

– И не только компьютер, – сказала мама, – а еще калькулятор для папы и туфли на шпильках для меня.

– Блинчик оставьте, – хмуро попросил папа Корзинкиной.

– Это от Дрын-Дыра зависит, – сказала мама, – смотри, как он их лопает.

– Дрын-Дыр, дорогой, – сказал папа, – оставь блинчик.

– Да, я очень дорогой, – божок позвенел мелочью, – ладно, оставлю. Один.

– Ну, наелся? – спросила Корзинкина Дрын-Дыра.

– Да, – сказал божок голосом Корзинкиной, – я наелся и хочу спать.

– Ну, пойдем со мной, я тебя уложу, – Корзинкина сползла со стула, – будешь спать на моей кроватке.

– Это не кукла, это копилка, – напомнил папа из угла, – говорю это как ученый.

– Дрын-Дыр лучше куклы, – сказала Корзинкина, – он может перелетать с места на место.

– Это как? – поинтересовался папа.

– А вот так, – Корзинкина взяла Дрын-Дыра и стала постукивать им по буфету, холодильнику, плите, подоконнику, – а теперь он летит в мою комнату. Пока-пока.

– Пока-пока, – улыбнулась мама.

У мамы очень красивая улыбка. А Корзинкина похожа на маму. Но это никому не интересно.

– Не понимаю, – сказал папа, когда Корзинкина вышла из кухни, – но она совсем не обрадовалась компьютеру. Может, он ей не нужен?

– Может быть, – сказала мама, – но мы обязательно купим ей компьютер. С интернетом. А еще туфли и калькулятор.

– Я помню, – папа потянулся к блинам.

– Стой в углу, – строго сказала мама, – тебе еще пятнадцать минут.

– Ты это серьезно? – удивился папа.

– Серьезно, – кивнула мама.

– Но я же есть хочу, – закапризничал папа.

– Еще десять минут, и будешь лопать блины, не ной, милый.

Корзинкина уложила Дрын-Дыра у стенки. Сама легла на бок и стала на него смотреть. На лбу Дрын-Дыра, между узких бровей, темнела родинка. На шее поблескивало ожерелье с медальоном.

– Расскажи мне сказку, – попросила Корзинкина.

Дрын-Дыр смотрел в окно, поверх Корзинкиной. Красные губы под усами были плотно сжаты. Но Корзинкина слышала его голос:

– Завтра ты пойдешь с папой в магазин, и папа купит тебе компьютер. С интернетом.

– А какого цвета? – спросила Корзинкина.

– Розового, – сказал Дрын-Дыр, – такой милый девчачий цвет.

– И что я буду с ним делать? – спросила Корзинкина.

– Тебя ждут приключения, – таинственно сказал Дрын-Дыр, – ты даже не можешь вообразить, какие.

– А ты можешь? – сквозь сон спросила Корзинкина, но ответа не услышала.

Заснула.

Утром Корзинкина проснулась и первым делом посмотрела на потолок. По утрам она всегда смотрела на потолок. Потолок был просторным и очень белым. На нем всему хватало места всем волшебствам, которые придумала Корзинкина.

А она придумала:

– дождевую бочку с пчелиными крылышками,

– негаснущий солнечный луч,

– теплую бархатную лягушку,

– смеющиеся шоколадные конфеты,

– золотое колесо, ведущее к счастью,

– и дождь-невидимку, который можно было только слышать.

А сегодня ей захотелось придумать Принца.

Первым на потолке появился Конь Принца. Он был белым, как и потолок, поэтому Корзинкина его не сразу увидела. Зато потом она увидела его глаза, очень добрые и большие. Убранную лентами золотую гриву. Тяжелые бронзовые копыта. Королевскую попону из меха горностая. А за Конем шел Принц. Он был лапочкой и душкой.

У Принца были:

– синие бархатные сапоги до колен,

– на каблуках серебряные шпоры,

– короткий плащ с отброшенным на сильные плечи капюшоном,

– плащ перехвачен кожаным ремнем с золотой пряжкой,

– на поясе широкий меч в ножнах, украшенных драгоценными камнями,

И к тому же:

– лицо у Принца загорелое,

– волосы длинные и кудрявые,

– глаза синие,

– а губы красные, как малина.

Конь и Принц неслышно шли по потолку, прямо к кровати Корзинкиной. Но тут вошла мама и чмокнула Корзинкину в щеку – с добрым утром!

– С добрым утром! – сказала Корзинкина и покосилась на Принца. – Я еще немного поваляюсь в кровати.

– Сегодня не получится, – мама посмотрела на часы, – сегодня ты с папой идешь за компьютером. Быстро на горшок! И умываться!

– Какой еще горшок, – покраснела Корзинкина, боясь смотреть на Принца. Ей даже почудилось ржание Коня. Конечно, это умора. Такая дылда, а ее на горшок отправляют. Да и не горшок это вовсе, а обычный туалет. Просто мама в шутку называет его горшком. Мама подошла к окну и открыла форточку – ах, какая прелесть, зимнее солнышко, вставай, Корзинкина, улыбнись миру!

– Закрой, закрой, – завопила Корзинкина и вскочила с кровати, но поздно – Конь с Принцем уже повернули к окну. Еще мгновение – и они шагнули в холодное небо, висевшее над домом Корзинкиной. Конечно, чего им тут делать, если про горшки разговаривают? Вот если бы про любовные секреты и поцелуи, то они бы, конечно, остались. Эх, мама, мама.

Корзинкина сидела в туалете и болтала ногами. Все-таки это здорово, что папа купит ей компьютер. Вот сейчас она умоется, позавтракает, и они отправятся в магазин. А папа будет держать ее за руку, как маленькую. И им обязательно попадется по пути:

– или Анциферова Людмила,

– или Емельянов Виктор,

– или Захаров Илья,

– или Ивина Ирина,

– или кто-то другой из их класса.

И они будут показывать на нее пальцем, потому что никого папы не водят за руку, только Корзинкину.

– Да, – Корзинкина закрыла глаза, – лучше бы меня отвел в магазин Принц. Он бы посадил меня на Коня и шел впереди, держа в руке повод. А я бы сидела на Коне и все-все видела. И меня все-все видели. И думали – это Принцесса Корзинкина.

Корзинкина стала раскачиваться, как будто сидела в рыцарском седле. И иногда раскланивалась, словно вокруг нее был ликующий народ. Принцесса ехала в свой замок.

– Ты не заснула? – заглянула в туалет мама. – Чего ты глаза закрыла?

– Ой, – сказала Корзинкина и перестала раскачиваться и кланяться, – иду.

В ванной Корзинкина чистила зубы и смотрела на себя в зеркало. Да, она не красавица, но очень приятное лицо. И зубы красивые. Не везде еще пока, правда. Впереди дырка от выпавшего молочного зуба. Смешная такая дырка, ужас.