Никита Марзан - Принцесса Корзинкина

Вообще без колес.

Но Корзинкиной карета нравилась. Она любила забираться на красные пыльные диваны и мечтать о будущем. В будущем она станет просто красавицей номер один. У нее будут:

– золотые волосы,

– длинные вишневые ногти,

– высоченные каблуки.

А также:

– ее будут снимать в кино,

– и звать ЗАМУЖ.

А она еще подумает, нужен ли ей этот ЗАМУЖ. А вдруг этот ЗАМУЖ зовут Емельяновым Виктором или Захаровым Ильей? А они вечно ржут над Корзинкиной.

– Ничего, – мечтала Корзинкина, сидя в пыльной карете, – подождите, вот будут у нее золотые волосы, длинные вишневые ногти, высоченные кабл…

Тут дверка кареты оторвалась, и Корзинкина свалилась на пол. Размечталась и забыла, что дверки треснуты. Но не ушиблась, потому что упала на шкуру мамонта. Шкура дырявая, ее моль проела, но огромная.

Свалилась Корзинкина на шкуру, полежала с закрытыми глазами, но про будущее больше не мечталось. И тогда она стала гладить шкуру.

Эту шкуру папа Корзинкиной притащил из Якутии. Денег у папы Корзинкиной на шкуру не хватало, и папа Корзинкиной отдал за шкуру свой японский цифровой фотоаппарат. Папе Корзинкиной фотоаппарата было не жалко. Фотоаппарат был современным, а папа Корзинкиной любил только старье. Вот если бы это был первобытный фотоаппарат на погнутой треноге и со скрипучими деревянными рамками, тогда папа Корзинкиной ни за какие бы деньги его не отдал. А тут новый японский фотоаппарат. Барахло.

– Ха! – сказал папа Корзинкиной в Якутии. – Да забирайте себе мой новый японский фотоаппарат и дайте мне драгоценную дырявую шкуру мамонта.

А у этой шкуры даже ушей не было.

Нельзя папе в руки современные вещи давать, он их тут же на старье поменяет. И притащит старье в квартиру и разложит по шкафам. И шкафов с каждым днем становилось все больше и больше.

А однажды папа Корзинкиной притащил в квартиру египетскую мумию. И засунул в шкаф. А мама в этот шкаф всегда платья вешала. Она шкаф открыла, а там мумия. Ну, просто кикимора в простыне, и рот без зубов.

– Ах так, – рассердилась мама и вытащила мумию из шкафа. И повесила туда платье, а мумию уложила в кровать, прямо на свое спальное место. И одеялом сверху накрыла.

Ну, вот ночью папа Корзинкиной в кровать ложится. Видит, что под одеялом кто-то лежит.

– Ты спишь, дорогая? – спрашивает папа Корзинкиной.

А мумия под одеялом ни гугу.

– Ну, спи, спи, – папа Корзинкиной чмокнул мумию в одеяло, повернулся на другой бок и заснул.

– Ну, знаешь, – разозлилась мама и растолкала папу, – кто с тобой рядом лежит?

– Как кто? – удивился папа Корзинкиной. – Ты.

– Я? – вытаращила мама глаза.

Она откинула одеяло, и папа Корзинкиной увидел мумию. В простыне и без зубов. И даже подскочил.

– Кто ее сюда положил?

– А какая разница? – сказала мама. – Для тебя что я, что мумия.

– Есть разница, – сонно сказал папа Корзинкиной, – ты моложе.

– И все?

– И котлеты у тебя вкусные.

– Ну, спасибо.

– Хотя, – задумчиво сказал папа Корзинкиной, – мумия тоже умела готовить, кошари, например.

– Из кошек, что ли? – спросила мама.

– Не из кошек, но все равно вкусно, – папа Корзинкиной уселся на кровати, – кошари готовили из макарон, риса, чечевицы, гороха, лука и чеснока. И соуса чили.

– Пальчики оближешь, – сказала мама.

– А еще, – продолжал папа Корзинкиной, – в Древнем Египте делали кисель из пшеницы и фиников. Эх, пару глотков бы сейчас.

– Обойдешься, – сказала мама, – а это пугало огородное я из дома выкину.

Мама хотела спихнуть мумию в окно, но подумала, что папа Корзинкиной выскочит следом с девятого этажа. Спасать свое сушеное сокровище.

Мама закрыла окно и засунула мумию обратно в шкаф, туда, где висело ее новое платье. А на следующий день купила папе новый шкаф.

Папа очень обрадовался новому шкафу. Он запихал в него большую коллекцию своих старинных копилок.

Что такое копилка, все знают.

Копилка – это такая банка с дыркой, в которую кидают монетки. И когда копилка наполняется доверху, копилку разбивают. Разбивает копилки по-разному:

– можно разбить ее молотком,

– можно ударить копилку о стену,

– а можно о собачью будку, если не боишься уколов от бешенства

Одну из этих копилок папа и решил подарить Корзинкиной.

Скорее всего, эта копилка просто не уместилась в новом папином шкафу.

И тогда папа сделал торжественное лицо и надел новый костюм, а мама завила волосы и побрызгалась духами, как на праздник. А Корзинкина ни наряжалась и не причесывалась, потому что копилка ей была не нужна.

Папа с таинственным лицом потянул дверцу шкафа, скррри-ииип-ип, и все увидели кучу старых копилок.

Бе-бе-бе!

А папа стал бережно вынимать одну копилку за другой и показывать их маме и Корзинкиной. Можете загибать пальцы?

Ну, загибайте:

– копилки из дерева, копилки из железа, копилки из глины,

– копилки-кувшинчики, копилки-бочонки, копилки-сундучки,

– копилки-птицы, копилки-звери,

– копилки-люди.

Папа достал из шкафа копилку-вазу. Мама прямо-таки ахнула:

– Ах, какая красота.

И папа стал рассказывать, в каком королевском дворце он откопал это чудо. Откопал обычной лопатой. Откопал обычной лопатой замечательное чудо-копилку. И какие на ней надписи и картинки. И если ударить это чудо о землю, оно ни за что не разобьется. И Корзинкина уже протянула руку, чтобы взять чудо-копилку и хорошенечко ударить ее о землю, чтобы мама убедилась, какая это крепкая вещь, но папа заторопился и убрал копилку подальше, на самую верхнюю полку.

– А вот это не простая, а механическая копилка, – торжественно сказал папа и достал с полки глиняную фигурку индейца с ружьем. Напротив индейца росло дерево. В середине дерева было дупло.

– А что такое механическая копилка? – спросила Корзинкина, чтобы все поняли, что она не спит в оглоблях. Праздник все-таки.

– Это хороший вопрос, Корзинкина, – обрадовался папа, – вот, смотри, я беру у мамы монетку и кладу на ружье индейца. Дай монетку, милая.

– У меня нет монетки, – сказала мама, – у меня есть кредитная карта.

– Нет, – замотал головой папа, – во времена индейцев не было кредитных карт. Господи, ну неужели в доме нет монетки?

– Есть, – Корзинкина покопалась в кармане и вынула погнутую монетку.

– Отлично, – обрадовался папа и попытался разогнуть монетку, – где ты ее взяла?

– Летом, в фонтане, – сказала Корзинкина, – там было много монеток.

– Корзинкина, ты лазила в фонтан? – ужаснулась мама.

– Лазила, – шмыгнула носом Корзинкина.

– В воду? – не верила собственным словам мама.

– Там не было воды, – сказала Корзинкина и даже запрыгала, – фонтан треснул от старости. И все хорошие монетки разобрали. А мне осталась гнутая.