Александра Дюран - Желанный

– Ты собираешься? – спросил папа.

– Куда? – я откусила кусок вкуснейшего вишнёвого пирога, который некоторое время назад обнаружила одиноко стоящим в холодильнике.

Чего добру пропадать?

– В смысле куда? – возмутился отец, пока на фоне слышались ещё несколько голосов. – Мы идём в гости. Я же тебе говорил.

Я нахмурилась.

Папа с Даной утром договаривались на счёт какого-то ужина, но так как мне они ничего не сказали, я надеялась, что меня это праздничное действо обойдёт стороной.

– Нет, не говорил, – ответила я.

– Тогда сейчас сказал, – просто сказал отец, – собирайся.

Я застонала.

– Ты должно быть шутишь, – возмутилась я, глядя на ярко-розовые махровые носки на моих ногах. – Можно я останусь дома? – попросила я.

– Там ничего особенного не будет, – уговаривал меня папа, – просто дружеский ужин.

Я уныло вздохнула.

– Зачем тогда мне туда идти, если это ваши друзья?

– Там будет их дочь, вы учитесь в одной школе. Было бы не плохо, если бы вы подружились.

Я практически представляла какой милой будет та девочка, особенно учитывая то, что меня практически навязали ей.

– Подругу ты мне нашёл. Интересно, а парень для меня есть на примете?

Или он мог придерживаться мнения, что у меня никогда не будет парня.

– Не шути, а собирайся, – повторил отец свой приказ.

Я снова застонала.

– У меня есть выбор? – спросила я с последней надеждой, которая осталась в моей душе, хотя прекрасно знала ответ. – Ладно, не отвечай. Что мне надеть?

Что вообще надевают для обычных дружеских встреч у богачей? У обычных смертных сойдут и джинсы с футболкой. Я надеюсь, что мне хотя бы не придётся надевать вечернее платье, которого у меня кстати не было.

– Что ей надеть? – спросил папа у кого-то.

– Может надеть джинсы и какую-нибудь блузку, – услышала я тихий голос Даны.

Я спокойно выдохнула. И на этом спасибо. Хорошо, что хоть не платье.

– Надень джинсы и блузку, – повторил папа слова своей девушки, хотя это было не обязательно, – мы будем дома через 10 минут.

На самом деле они пришли через минут тридцать, но я тихо сидела в своей комнате и не высовывалась, надеясь, что они забудут о моём существовании и уйдут вдвоём.

– Влада, – крикнул отец откуда-то из глубины квартиры.

– Уже иду, – уныло сказала я, даже не надеясь, что он услышит.

Я гордо прошествовала в гостиную, где на диване развалился отец. По всему его виду читалось, что ему уже надоело ждать нас. Он поднял на меня глаза и одобрительно улыбнулся.

Я выбрала лёгкую белую блузку свободного кроя с длинными рукавами и рюшами на груди и плечах и чёрные джинсы по фигуре с высокой талии.

– Выглядишь прекрасно, – сказал мне отец.

Я улыбнулась, заправляя за ухо прядь распущенных волос.

Вот и хорошо, идти туда не хотелось так же, как и опозорится, если уж идти приходится. По такому случаю я даже надела балетки, вместо моих любимых кед, которые, я могу поклясться, сейчас стояли в комнате и рыдали от подобного предательства.

Не волнуйтесь, детки, завтра я обязательно надену вас.

Я повернулась на стук каблуков и увидела Дану, которая практически бежала к нам, на ходу надевая чёрные лодочки. Она была одета в бежевый топ на тонких бретельках и свободные укороченные чёрные брюки. Её бледно рыжие волосы были идеально выпрямлены, и в сочетании с лёгким макияжем, очень молодили её. Я даже не знала наверняка сколько ей лет. Единственное, что я знала, что она моложе папы, хотя тот тоже не выглядел на свой возраст.

– Аккуратнее, дорогая, – сказал папа, подхватывая девушку за руку.

Дана справилась со своими со своей обувью, посмотрела на меня оценивающим взглядом и улыбнулась.

– Ты выглядишь мило.

Я закатила глаза. Они оценивают меня так, будто ведут на свадьбу. А может они и в правду решили продать меня на органы.

Было ещё достаточно тепло, поэтому выходя из дома я не взяла куртку, о чем пожалела, когда прохладный осенний воздух пустил по моим рукам мурашки. Мы вышли из машины и оказались около шикарной 25-этажки. Это было одним из тех мест, что практически кричало о своей элитности. Панорамные окна во всю высоту стен, высокие потолки, мраморные полы, камин и картины на ресепшене, улыбчивый персонал, сверкающие чистотой зеркала и классическая музыка в лифте. Квартира отца находилась практически в таком же доме, недалеко от сюда.

Стоя здесь, я ещё отчетливее понимала, что это был другой мир. Сейчас я жила в нём, но не могла назвать его своим домом. Мой мир был с мамой в маленькой, но уютной пятиэтажке, где-то на краю города.

Я стояла рядом с этим большим зданием и смотрела вверх, так долго, что закружилась голова. Там живут так много людей. Интересно деньги и просторная квартира смогли принести им счастье?

– Ты идёшь? – услышала я голос отца, словно в тумане, и кивнула.

Мы зашли в здание, затем в лифт, шли по длинному коридору, а люди будто расступались перед нами.

Папа позвонил в звонок, я стояла теребя рукав своей блузки от волнения. В моей голове дверь отворилась через целую вечность, хотя нас самом деле не прошло и секунды. За дверью появилась худенькая невысокого роста улыбчивая брюнетка.

Я поморщилась. Я сразу узнала эту бледную кожу в сочетании с тёмными волосами, которые так сильно бросились мне в глаза в первый раз. Это была Вероника. В прошлый раз в кафе я была не очень мила с ней.

– Я так рада вас видеть, – сказала она, обнимая Дану и моего папу.

Отец повернулся ко мне.

– Это Вероника, – сказал папа, указывая на женщину, потом указал на меня, – а это моя дочь Влада.

Никто не стал говорить ему, что чисто формально мы с ней уже знакомы. Я стояла в просторной прихожей, переминаясь с ноги на ногу. И в одно мгновение оказалась в объятиях этой пылкой дамы.

– Рада встретится с тобой.

Совсем не такой приём я ожидала после моего акта пассивной агрессии в кафе. Я в недоумении уставилась из-за её спины на отца, а он пожал плечами и беззвучно рассмеялся. В помещении появился высокий темноволосый мужчина, с карими глазами и модной взъерошенной прической.

– А это Андрей, – сказал папа и указал на мужчину, который улыбался мне, обнимая Веронику, едва достававшую ему до груди.

Я тоже улыбнулась и кивнула. Вечер только начался, а я уже чувствовала окружающую нас неловкость. Мы прошли в просторную столовую, которая была выполнена в бежевых тонах. Деревянный стол в середине комнаты, мягкие бежевые стулья. Перегородка отделяла столовую от полностью белой кухни.

Хозяева дома сели по обеим сторонам длинного стола. Я села рядом с Вероникой, папа и Дана сидели по другую руку от меня.

Я смотрела на картину, висящую на стене напротив меня и закрывавшую её почти полностью. Наверно, художник рисовал её очень долго и приложил к этому много усилий. На картине был изображён ночной город. Но выглядел он так, будто жил своей жизни, а огни перемещались, наплевав на то, где художник сказал им быть. Скорее окно в другой мир, чем картина.