Елена Поддубская - Нинка задрыга. Книга первая: Знакомство с Ниной

– Подумала, – крикнула Нина и тут же ткнула в меня пальцем, – она хосет со мной во двол плыгать на скакалке.

Бабушка выглянула наружу. Это была совсем ещё не старая женщина. Поздоровавшись со мной, бабушка спросила правду ли говорит её внучка.

– Мне не трудно выйти с девочкой на несколько минут на улицу. Пусть попрыгает, а я послежу, – снова предложила я.

Бабушка покачала головой:

– Это ведь не девка, а прищепка. Прилепится – пеняйте на себя!

Но я не испугалась и не расстроилась, а предложила Нине идти одеваться. Она тут же исчезла за дверью.

Я успела подняться домой и оставить там вещи. Потом мы вышли во двор. Уже смеркалось и ни перед подъездом, ни на детской площадке детей не было. Немного попрыгав, Нина отдала скакалку мне. Но я была на каблуках, да и скакалка оказалась для меня маленькой.

– Скакалки мошно купить две и надставить. Бабуля мне так делает со станисками, когда я быстло ласту. И каблуки нушно снять, – тут же подсказала девочка. О! Похоже у неё было много идей в голове. А ещё она была настырная, потому что всё же сунула мне скакалку. Я начала прыгать и тут же запнулась.

– Каблуки мешают. Да и устала я на работе, – призналась я, отдавая скакалку.

– Это плосто потому, што ты не тренилуесся, – объяснила Нина всё по-своему и добавила, – когда я буду тётя, я не стану носить калбуки.

Буквы в словах девочка иногда тоже переставляла. Как это делают многие дети.

– А работать станешь? – поинтересовалась я. Мне было понятно, что родственников у девочки много, а вот воспитателей – нет. Любить, кормить, одевать и воспитывать – это разные вещи. Нина подумала над моим вопросом и кивнула:

– Лаботать буду.

– Правильно, – сказала я и погладила её по голове, – нужно зарабатывать деньги.

– Нет, – упрямо покачала Нина головой и дёрнула себя за волосы. Это у неё был такой знак протеста, – деньги мне папоська даст. На бублик. А лаботать нушно, штобы бабуля вкусно на ушин поколмила. Ушин надо залаботать. Понимаешь?

Я понимала. Вот только меня кормить было некому, так как я жила одна. Нина опять протянула мне скакалку.

– Ты, тётя не плакай. Хошешь я отдам тебе скакалку насовсем? Мне не шалко.

– В другой раз я обязательно с тобой попрыгаю, – пообещала я девочке, отказываясь принять подарок, и спросила: – Идём домой? Или, может, ко мне, котика посмотреть?

Но девочка помотала головой:

– Бабуля скажала, со двола ни ногой, а то снова полотенцем меня отходит.

Видимо за свои проказы девочка не редко получала шлепки по попе. Но я была уверена, что такая добрая бабушка не могла сделать девочке больно, а уж тем более «отходить полотенцем». Обычно так говорят, когда кого-то сильно избили. Но Нина не была похожа на ребёнка, которого постоянно и жестоко бьют. Скорее всего, девочка не слушалась, поэтому бабушка иногда наказывала её. Некоторые так воспитывают своих детей. Правда я считаю, что с ребёнком всегда можно договориться. Тем более с таким милым чертёнком с блестящими глазками, как Нина.

– Жаль, – ответила я.

Мы зашли в подъезд и стали подниматься по лестнице. Около квартиры девочки я предложила ей приходить в гости, когда захочет. Нина кивнула. Я, ещё раз пожав на прощение маленькую ручку, пошла домой. А уже дома обнаружила, что сзади за поясом пальто у меня торчит скакалка. «И когда только эта шкода успела мне её прицепить? Вот ведь задрыга!» – улыбнулась я, снимая скакалку. Наверное, Нина очень хотела, чтобы я потренировалась прыгать.

Через несколько дней, когда я опять возвращалась с работы, Нина караулила меня на лестничной клетке.

– Пливет! – крикнула она первой, – мама сказала, что Саса мошет быть и тётя, – сообщила она мне.

– Значит, я не вру? – улыбнулась я.

– Не-а, – широко улыбнулась девочка, обрадовавшись, что я на неё совсем не сержусь.

– Значит теперь мы можем дружить? – предположила я.

– Ага. Только ты мне котика сначала покаши, – потребовала она.

– Пошли, – согласилась я. – А прабабушку нужно предупредить, что ты идёшь ко мне?

– Я уже предупледила, – ответила Нина с готовностью и по слогам, тщательно произнося длинное слово, – когда тебя на подоконнике высиживала.

Я представила, как прабабушка девочки ворчит, сравнивая её с курицей, которая высиживает яйца, и засмеялась: похоже, Нине очень хотелось подружиться со мной.

– И она разрешила тебе сходить ко мне? – переспросила я на всякий случай.

– Да. Только сказала кошку луками не бадлять.

Странное слово «бадлять» могло означать «не трогать животное руками».

– У меня не кошка, а котик. Тимошка, – сказала я, поднимаясь к себе. Остановившись перед моей дверью, девочка принялась стучать в дверь ногой. Я сказала, что так делать не нужно. Во-первых, в квартире никого, кроме котика нет. А он дверь открыть не сможет. А во-вторых, хорошие девочки дверь не пинают. Нина тут же стала быстро кивать и уверять, что она всё поняла. Я погладила её по голове. Когда воспитанным детям что-то объясняешь спокойным голосом, они тут же тебя понимают и стараются сделать, как ты их об этом просишь. Ниночка была маленькой капризулей и шкодой, но при этом хорошей и воспитанной. Ей всего лишь не хватало в жизни друзей.

Мой кот сразу спрятался, так как он был немного дикий.

– Тимоша, Тимоша, – стала звать я, заглядывая везде.

– Тимоса, Тимоса, – помогала мне девочка, ползая по квартире на четвереньках. Но кот не очень хорошо понимал Нину, потому что не вылезал. «Тимосей» его ещё никто не звал. И девочка была совсем не виновата, что она маленькая и не может пока выговаривать непростые буквы, которые зовутся шипящими: «ц», «щ», «ш», «з», «ж», «р». Все детки, когда начинают говорить, сначала забавно картавят, шепелявят, заменяют букву, что им трудно произнести, на другую, которая получается легче. Переживать из-за этого совсем не стоит. Ведь научиться хорошо говорить, это даже труднее, чем научиться хорошо ходить. Если вы мне не верите, спросите у вашей мамы или у папы, а может бать даже у бабушки и дедушки, сколько раз вы падали, когда были совсем маленькими и плохо стояли на ножках. А потом научились и ходить, и бегать, и прыгать, и, может быть, даже ездить на трёхколёсном велосипеде. Так что, уверяю вас, дорогие малыши, если вы, как Нина, говорите по-детски, то это пройдёт. Постепенно каждый из вас вырастет и будет говорить правильно. Я из всех букв долго не могла выговаривать только «р». Причём в словах, которые начинались с этой буквы, я, как мотор машины, который должен прогреться, сначала немного рычала «р-р-р», а потом чётко произносила: рыба, рука, редиска. Но когда эта же буква стояла внутри слова, то у меня выходило смешно, как у Нины: стлашно, плыгать, пляник. И не «р», и не «л», а что-то среднее между ними. Я-то это помнила, но Тимоша ведь этого не знал, отчего прятался, а мы с Ниной искали его повсюду: и на кухне, и в ванной, и даже в комнате под шкафом.