Владимир Поленов - Обыкновенные приключения поросёнка Тутла и чёрного котёнка Питча, а также их друзей и просто знакомых

Когда они подошли к деревне, то оба застыли от удивления: во всех домах горел свет, а жители деревни стояли на пороге, переговаривались и толкали друг друга в бок, указывая на друзей, которые к ним приближались.

И впереди всех, у самого крайнего домика, стояли Мама-Кошка и Папа-Кот и приветственно махали лапками чёрному котёнку Питчу, который наконец-то нашёлся.

Они обняли друзей, и Мама-Кошка поцеловала поросёнка Тутла в пухлую розовую щёчку, благодаря за спасение сына.

И только поросёнка Тутла не встречала мама: он жил один-одинёшенек, и лишь чёрный котёнок Питч не давал ему скучать и грустить, потому он был очень весёлым и добрым котёнком.

Эту ночь поросёнок Тутл провёл в домике чёрного котёнка Питча. Мама-Кошка перед сном дала им попробовать свежего вкусного молока и, конечно, тёплых поджаристых блинов, и друзья уснули, уставшие от приключений этого дня, первого дня нашего с вами знакомства с поросёнком Тутлом и чёрным котёнком Питчем.

В большом городе, в нескольких прыжках тигра от деревни, где жили поросёнок Тутл и чёрный котёнок Питч, был такой же большой базар. Чем только не торговали здесь: и жареными грушами, и варёной земляникой, и мягкими орехами, которые таяли во рту, как конфеты, и сливочным маслом, которое называлось так потому, что делалось из слив, и виноградом, который был так солён, что после него хотелось выпить много-много воды, и всем другим, тем, чего не бывает на свете и что всё-таки продавалось на этом замечательном базаре.

По базару меж длинных рядов важно расхаживал красно-зелёный Попугай, которого все сторонились и который ничего не покупал, потому что, как говорили здесь все, он был директором этого базара и ничего не делал, кроме того, что вот так медленно ходил вдоль торговых рядов, задрав к небу хохолок.

Поросёнок Тутл и чёрный котёнок Питч осторожно обошли Попугая и, оглядываясь по сторонам и нетерпеливо подталкивая друг друга, устремились вперёд.

Друзья очутились на базаре впервые и пришли почти к самому закрытию. Мама-Кошка, которая на радостях из-за возвращения чёрного котёнка Питча и поросёнка Тутла решила угостить их хорошим обедом, послала друзей на базар, наказав им купить капусты, свеклы, петрушки, луку и всего остального, из чего в конце концов получается отличный борщ.

Дорога до города была длинной, и вот почему: по пути чёрный котёнок Питч гонялся за бабочками и только после укоризненного взгляда поросёнка Тутла продолжал ровно минуту идти спокойно, чтобы, увидев другую бабочку, тут же броситься за ней.

Поросёнок Тутл по дороге вспоминал песню, которую спел ему недавно знакомый Соловей, пробовал сыграть её на дудочке, но у него почему-то получались звуки, очень похожие на мычание коров пополам с собачьим лаем, и поэтому он был не в духе.

Друзья пришли в город, когда солнце ещё сидело на островерхой крыше старой часовни, свесив тонкие ножки-лучики на улицы города, беззаботно болтая с маленькими птичками, порхавшими в розовом небе.

Небо в этом городе было розовым потому, что, во-первых, это был сказочный город, а во-вторых, из-за того, что в городе обитали очень счастливые жители, которые никогда не знали горя и бед.

Как ни нравилось поросёнку Тутлу и чёрному котёнку Питчу любоваться замечательным розовым небом, но времени до закрытия базара оставалось совсем мало, и они поспешили за покупками. В самом центре базара возвышался над рядами рыжий усатый Продавец, похожий на высокий подсолнух, а перед ним горой лежали огромные кочаны капусты – как раз то, что наказала им купить Мама-Кошка.

– Скажите, пожалуйста, сколько стоит вот этот кочан? – поросёнок Тутл указал на огромную капустную голову, которая лежала сверху и была поэтому отлично видна.

– Ха-ха-ха, – отозвался рыжий усатый Продавец, широко раскрыв рот и весело зевнув, – пятью восемь – сорок, пятью девять – сорок пять, трижды девять – двадцать семь…

Наверное, он продолжал бы так бормотать себе под нос всю таблицу умножения, если бы поросёнок Тутл не нашёл способ, как заставить его остановиться: когда тот начал «семью восемь – …», поросёнок Тутл тут же громко подсказал, подмигнув чёрному котёнку Питчу:

– Тридцать два!

Рыжий усатый Продавец так удивился, что на целую минуту забыл закрыть рот, а оттуда выпорхнула маленькая юркая Птичка-считалочка и, благодарно кивнув друзьям, мигом взлетела на островерхую старинную башню по соседству с базаром и принялась громко скликать подруг на посиделки – они назывались так потому, что все новости птички-считалочки любили обсуждать, чинно рассевшись на цепях и колёсах старинных башенных часов; и когда самое большое колесо кряхтя подгоняло самую большую стрелку к одной из двенадцати цифр, наступала очередь той рассказчицы, которая оказывалась на самом верхнем зубце самого большого колеса.

Теперь Птичка-считалочка готовилась рассказать подругам удивительнейшую, поистине потрясающую историю о том, как на ночной прогулке она нечаянно села на нос спящего рыжего усатого Продавца с базара, а тот спросонья высунул свой длинный красный язык и… проглотил её, лишь утром заметив, что ему нестерпимо хочется повторить таблицу умножения, которую он, по правде говоря, уже успел подзабыть: в этом городе продавали и покупали не за деньги – платить надо было… самыми обыкновенными улыбками, потому что именно они так разукрасили этот город и принесли полный горшок счастья в каждый домик.

Иногда на улицах города можно было встретить и нищих, которые встречаются повсюду и там, и тут. Эти немногие злые и неулыбчивые люди ловили в опрокинутые вверх дном зимние шапки-ушанки чужие улыбки и полуулыбки, они были рады даже улыбке сквозь зубы, хотя за неё нельзя было купить даже гнилое яблоко на городском базаре…

Когда Птичка-считалочка оказалась у рыжего усатого Продавца в желудке, тот сразу же почувствовал острую боль, очень похожую на ту, когда болят зубы, и стал без отдыха повторять таблицу умножения.

За этим занятием и застали его поросёнок Тутл и чёрный котёнок Питч. А что произошло дальше и как Птичка-считалочка оказалась на воле, вы и сами уже знаете.

Друзья вдоволь нахохотались над незадачливым продавцом капусты, и поросёнок Тутл, немного оправившись от нестерпимого приступа смеха, повторил свой вопрос, обращённый к рыжему усатому Продавцу:

– Сколько стоит вот этот кочан капусты? – и опять указал на всё тот же кочан, который будто сам просил взять его, озорно поигрывая крутыми сочными боками.

– Берите всё! – радостно замахал руками Продавец и обернулся к капустной горе, – вы уже за всё заплатили – за каждый кочан по улыбке…