Валерий Сибикин - Птичий полонез

– Верба, тала, лоза, ветла, ракита – это всё ивы.

– Как это? – не понимал я. – Верба есть верба, а ракита она ракита и есть.

– Как бы это тебе сказать,.. – задумался дедушка, – Вот ты кто? Человек. Я человек. Колька Соколов человек. Мишка с дядей Лёшей… Все вместе мы люди. А среди людей есть русские, узбеки, негры, японцы. Так и у растений. Это у них родом называется. Вот род ивы это и есть: ива, ветла, тала, лоза, верба, ракита…

– Красивое дерево, – продолжал дедушка. – А главное, где посадил, там и прижилось. Да как посадишь-то… черенок воткнул в землю, он и пророс. Раньше на безлесной стороне только она мужика-крестьянина и выручала. И дом из неё, и для скотины жилье, и плетни-заборы. Даже верёвки и обувь делали. Про лапти читал в книжках? Вот в эту лыковую обувь ива всю Россиюшку крестьянскую обувала.

Только проклюнутся из-под снега лужайки, ивушка первой в рост трогается. Под грохот ледохода да под первую теплынь выйдешь в иной год на речку, и за одну ночку волшебство такое! – стоят над водой то золотые, то серебряные шары и пьют, пьют солнце. Даром что вслух от наслаждения вздохнуть не умеют. Зато всё живое, на них любуясь, наслаждением и пользой запасается. Пчёлы в тех мохнатых золотистых шарах хлопочут истово, первые медовые дары от ивушки принимают. Да и всякая другая живность, теплом поднятая, к ней столоваться собирается…

Теперь вот куда ни шагни – везде больницы. А было: на сто вёрст захудалого фельдшера не сыщешь.

– Как же без врачей можно? – не поверил я.

– Да так вот, – пожал плечами дедушка. – Цена человеку была в базарный день грош ломаный. Ну одолела тебя хворь, кому печаль какая? Каждый заботился сам о себе. Вот тогда-то ивушка и выручала как лекарь. И жар снимала, и кровь останавливать гораздой оказалась, и нутряные хвори править. До чего страшна малярия, а ивушка и её выдворяла.

– Ничего себе, какой была ива!

– Почему была? Никуда её заслуги и теперь не делись, – засмеялся дедушка. – Аспирин знаешь?

– Ну да. Это лекарство такое?

– Оно… А откуда его добывают? Из ивы. Хромовые сапожки, туфельки щегольские народ носит. А как их получают из кожи? Дубят ивовой корой. Дубильные вещества ивы и болезни людские убивают.

– Вот это да! – удивился я. – Так ивушка-то она, ого-го с какой пользой для человека растёт!

– Ну ладно, внучок, давай приниматься за дело.

Дедушка вынул из рюкзака два секатора и один протянул мне:

– Вот как раз и секи прутья, которые голубым налетом покрылись. Они соком полны. Они гнуткие, что нам и надо при плетении корзинки.

Направляясь домой с вязанками хвороста, мы поднялись на самую вершину холма, с которого до этого спустились, где и шла наша дорога домой.

Дедушка сбросил груз и присел на хворост. Я сделал то же. Далеко внизу стоял дым, заслоняя ивовые заросли. Но теперь-то я уж знал, что это вовсе не дым. Да вот он, кстати, этот «дым», в наших с дедушкой вязанках хвороста. Мы на нём сидим, на этом дыму. Во, здорово!

– Где вода там и ива, – кивнул дедушка в сторону согры внизу под нами, – видал, как ивы к Черемшанке припали? Точно стража обступили её. А корнями в земле заслон микробам устроили. Потому и целебна водичка родниковая в ивняках. И вот ведь диво: стоит проклюнуться где роднику, и затолпились вокруг него ивы. Чтоб целебностью его водичку для нас наградить.

Дедушка в задумчивости помолчал, что-то перебирая в памяти.

– А ведомо тебе, внучек, как родники на земле рождаются?

– Не-э, – уставился я на дедушку в предчувствии новой тайны.

– Семечко ивы воду под землёй чувствует не хуже, чем наш кот Арсений валерьянку, – усмехнулся дедушка. – Видал как Арсений валерьянку чует?

– О! Уж наш Арсений валерьянку откуда хочешь в доме различит, – перебил я дедушку, потому что тут же вспомнилось: бабушка перед сном часто её нюхает, чтоб сон крепче был. Так Арсений, куда бы бабушка ни ушла с валерьянкой, тут как тут! И нюхают они вдвоём с бабушкой.

– Ну так вот, – дождался дедушка, когда я закончу про Арсения, – упало семечко на землю, под которой вода стоит, и учуяло ту воду. А как учуяло, так корешки и выпустило. Корешками теми и проткнёт землю, чтоб до воды достать и пить её вволю. И – вот тебе и «продырявилась» землица, и побежали струи воды наверх. Так родничок и образовался. Ивка подрастает, корешки толстеют, струйки воды тоже «толстеют». Почему толстеют, ты догадался? Вот так ивушка и угощает водицей всех в округе, и человека и животных, да и все растения вокруг.

– Вот это да-ааа! – только и мог воскликнуть я. – Дедушка, разве это не чудо!

– Чудо и есть, – согласился дедушка. – А чутьё у ивы на воду особое. Не зря волшебницей ива считается, потому что клады она открывает.

– Клады? изумился я, – золотые?!

Дедушка потрепал меня по голове.

– Золото, золото, – сказал он скорее для себя, – жёлтенький дьявол… Ничего – то оно не стоит против тех кладов, что ива открывает.

«Какие же уж такие эти клады, если золото перед ними ничто?» – подумал я, а вслух сказал:

– Дедушка, а разве есть что дороже золота?

– Вода.

– Вод-да?! – расхохотался я, уверенный, что он шутит. – Ну и клад, ха-ха! Особенно осенью, когда ботинки в грязи тонут.

Дедушка, на меня глядя, тоже не удержался от смеха. А потом серьёзно сказал:

– Представь себя в пустыне… Зной, песок раскалённый. Никакой жизни вокруг, пить – душа с телом расстаётся. Да нет её, воды, ни глотка, ни капли. И вот тебе предлагают: горсть золота или стакан воды…

– Дурак поймёт, тут-то, – не колеблясь, ответил я, – чё им, золотом, в пустыне делать? Конечно стакан воды!

– Да уж думаю, сказал дедушка. Вода сама жизнь на Земле. Прежде чем где-то домом обзавестись, человек сперва воду найдёт. Только как вот её под землёй увидеть-то? А?

И дедушка вопросительно посмотрел на меня.

– Наверно, как-то надо иву заставить увидеть воду, да? – Неуверенно сказал я, глядя на дедушку, потому что догадался: не зря же дедушка всё про иву рассказывает.

– Были такие люди, – продолжил дедушка, – лозоискатели, или лозоходцы. Этот лозоходец срезает с ивы обычную веточку – рогатульку, берёт её в руку, так чтоб она двумя своими рожками вперёд смотрела, и идёт по земле. Там, где под землёй вода скопилась, рогатулька поворачиваться в руке у него начинает. «Стоп! – говорит лозоходец. – Хозяин, копай колодец вот тут».

– Прямо волшебная палочка! – не верилось мне.

– Волшебная и есть. Лозоискатель находил ею не только воду, но и залежи всяких руд. Мастера-лозоходцы могли ворованные вещи находить, и самих воров заодно.

Или вот церковь. Её построить надо на таком месте, чтоб из земли никаких вредных невидимых излучений не попадало. Все церкви строились на святых местах. Вот эти святые места с помощью «волшебной палочки» и отыскивали лозоходцы. Да разве только церкви и монастыри… Никакой дворец архитекторы не могли строить где попало. И тут всегда при деле лозоходец.