Юрий Яковлев - Неприкосновенный запас (Рассказы и повести)

Можно подойти к такому мальчишке, похлопать его по плечу, он даже не вздрогнет. Его душа там, внутри циркового шатра, а здесь, снаружи, только круглая голова, поднятые плечи, черные локти...

На краю арены, в лучах "юпитеров" появился одутловатый мужчина во фраке. Блестящие черные волосы, как сабельным ударом, рассечены пробором. Брови квадратные. Под двойным подбородком бантик - маленький пропеллер. Человек отвел назад руки, словно собирался подпрыгнуть или взлететь, и хорошо поставленным голосом объявил:

- Новый аттракцион Зинаиды Штерн. Пиратский фрегат "Блэк Близ".

Слова вылетали из него упругими мячами.

Трубы подняли сверкающие воронки, и отрывистые звуки марша заполнили шатер цирка "Шапито".

На арене появился фрегат с черными парусами. Фрегат плыл с собственными сатиновыми волнами, которые колыхались над опилками манежа. На палубе в полосатой тельняшке, в синих шароварах и малиновых ботфортах стоял маленький капитан. Из-за пояса у него торчали рукоятки пистолетов и кинжалов. Усы и феска придавали пиратскому капитану свирепость.

Фрегат плыл по круглому морю. На носу покачивался фонарь.

Конферансье объявил:

- Начинается буря!

Оркестр изобразил завывание ветра и шум волн. Фрегат стал качаться. Опускался нос, взлетала корма. Опускалась корма, взлетал нос.

- Ветер изменил направление!

Теперь корабль бросало с боку на бок. А капитан стоял неподвижно и еще подносил ко рту увесистую бутылку с надписью: "Ром". Потом в руках у капитана очутились три такие бутылки, и он стал ими жонглировать.

- Пиратский фрегат "Блэк Близ" идет на абордаж!

Капитан побросал в море бутылки и выхватил из-за пояса пистолеты. Поднялась страшная стрельба, и запахло серой.

- Корабль наскочил на риф! В борту две пробоины. Фрегат идет ко дну! Спасите наши души!

Корабль остановился и стал заваливаться набок. Сатиновые волны смялись. Черные паруса мягко легли на опилки.

Капитан прыгнул в море. Ему навстречу полетели спасательные круги, которыми он тут же принялся жонглировать. Потом он отбросил их, и они покатились за кулисы.

Загремел барабан. Капитан подошел к затонувшему фрегату и стал отбрасывать в стороны мачты, паруса, волны. И на глазах ошеломленной публики фрегат "Блэк Близ" превратился в... слона. А сам капитан оказался девушкой.

Грянули аплодисменты. Шатер затрещал по швам.

- Браво! Бис! Браво!

Слон поднялся с опилок, отряхнулся и с достоинством прошелся по кругу, отвешивая публике снисходительные поклоны, а в хоботе он держал корабельный фонарь.

Служители в униформе торопливо уносили с манежа остатки корабля. Один из них, поравнявшись с дрессировщицей, шепнул:

- Как все хорошо получилось...

Запели скрипки. Слон и девушка стали танцевать вальс. Слон танцевал плавно и бесшумно, словно он ничего не весил, был надувным.

Публика вскакивала с мест, хлопала, не отпускала артистов.

...До первого огневого удара оставалось пять часов...

Слона звали Максимом. Он был массивным, ушастым, широколобым, с мерцающими глазами. Землисто-серая кожа была рассечена множеством морщинок и складок. А на покатой спине, по самому хребту росли редкие, как реснички, волоски. В маленьком городке для слона не нашлось ни клетки, ни вольера, и его поместили в темном дворе, огороженном легким забором. На заднюю ногу надели обруч с массивной цепью, и слон как бы стоял на якоре.

- Ешь, Максим, ешь, - говорила Зинаида Штерн, подсыпая в кормушку свежих отрубей.

Слон ел лениво и неохотно. После представления у него пропадал аппетит. Он долго не мог прийти в себя, переступал с ноги на ногу и тяжело вздыхал. Дрессировщица гладила его и подносила слоновое лакомство - горсть соли.

Над двориком плыла низкая теплая луна. Она излучала сильный свет, и на нее, как на солнце, нельзя было смотреть в упор. Сморщенная кожа Максима отсвечивала в лучах этого ночного солнца бронзой. Рядом с ним Зинаида Штерн выглядела совсем маленькой и хрупкой. Черные, коротко остриженные волосы закрывали лоб мальчишеской челкой, а большие синие глаза - сейчас они были темными - смотрели грустно и удивленно. Широкие скулы придавали лицу необъяснимую привлекательность. Маленькой рукой она почесывала большое крыластое ухо слона и уговаривала его, как капризного ребенка:

- Ешь, ешь, Максим.

И Максим нехотя, без всякого интереса запускал хобот в кормушку.

Орлов стоял в глубине дворика и не сводил глаз с Зинаиды Штерн. На нем была расшитая галуном куртка униформиста, а в руках он держал два ведра и коромысло. Окруженный призрачным светом лунной ночи, он смотрел на девушку до тех пор, пока она не почувствовала его присутствия и не спросила:

- Орлов, это вы?

Он ничего не ответил. Молча подошел к ней. Она вскинула темные глаза:

- Что же вы не идете за водой?

- Да, да, - поспешно сказал Орлов, - я пойду.

Слон посмотрел на Орлова и снова принялся за отруби.

Орлов некрасив. Высокие неровные брови над впалыми глазами. Лоб, пересеченный тремя глубокими волнистыми морщинами, маленький подбородок. С волосами дело тоже обстояло плохо: их было мало. А над висками они росли густо и буйно. Приходилось все время приглаживать ладонями. Чем меньше волос, тем больше с ними хлопот! Орлов подошел к Зинаиде Штерн. У него был растерянный вид. Коромысло волочилось по земле.

- Что-нибудь случилось? - спросила девушка.

- Нет, все в порядке, - отозвался он. - Я сейчас принесу воду. Тут колонка не работает, я схожу к колодцу.

Слон тяжело вздохнул - выдохнул целый ветер.

Орлов постоял на месте, потом он сказал:

- Сегодня ровно год.

Зинаида Штерн испуганно посмотрела на него:

- Неужели год?! Орлов, милый, вам пора возвращаться домой. Хватит скитаться.

Орлов покачал головой. Девушка положила руку ему на плечо и заглянула в лицо:

- Вы опоздали родиться. Это в прошлом веке люди бросали все и уходили с бродячими комедиантами или с цыганами.

- Не гоните меня, - тихо сказал Орлов. - Я от вас ничего не требую. Какая разница: копаться в моторах или подметать манеж. Главное - это вы... И никакого прошлого века... Я пошел за водой.

Орлов повернулся и зашагал по дворику.

- Максим, что с ним делать? - спросила Зинаида Штерн слона.

Слон вздохнул и ничего не ответил.

Потом она шла рядом с Орловым по пустынному спящему городку и молча слушала его. Он был человеком на редкость молчаливым, но этой ночью заговорил. И все, что он говорил, было похоже на исповедь.

- Вы меня не понимаете? Хорошо, я объясню вам. Люди не довольствуются счастьем быть рядом. Они требуют - будь моей, будь моей женой. Потом выстирай мне рубашку... Они не понимают, что быть рядом - это великое счастье.

- Орлов... - Девушка смотрела ему в лицо, и ее глаза начали синеть от приближающегося рассвета. - Со временем люди лучше понимают друг друга, а я вас понимаю все меньше и меньше. Вы недоступны моему пониманию. Слышите! Ваше "быть рядом" звучит нереально, призрачно... Скажите, что будет, если я вас полюблю?