Ирина Карнаухова - Повесть о дружных

- Теперь, Чижик, ты пропала: теперь я не только сестра, но и учительница! Педагог! - Леночка подняла указательный палец и посмотрела на Таню строго.

Вечером, по случаю торжества, тетя Катя принесла в баночке немного молока и вытащила откуда-то две луковицы.

- Сменщица дала,- сказала она,- ей мать из деревни привезла.

Пили чай с молоком, ели горошницу с луком. Марфут конечно, был тут же. Тетя Катя все время называла Леночку "товарищ учительница". Тане было весело, но Леночкин указательный палец не давал ей покоя. Леночка все навивала и навивала на него кончик косы. И вдруг, глядя в сторону, Леночка сказала безразличным тоном:

- Завтра у нас начинает работать комиссия по распределению. Интересно, куда меня пошлют?

- Что? - спросила тетя Катя и ссадила Марфута с колен на пол.

Таня застыла с блюдцем в руках.

- Ну, конечно, не оставят же меня здесь, в городе.

Таня поставила блюдце.

- А как же я?

- Ты, конечно, со мной.

- А школа?

- Там, куда меня пошлют, школа уж, конечно, будет.

- А Зойка Иванова?

- Ну, ей уж придется остаться без тебя.

Таня обвела глазами комнату.

- А комната?

- На комнату дадут броню, она ведь папина, фронтовика. Тетя Катя тут за всем присмотрит. А если будет от папы письмо, тетя Катя нам сразу пришлет телеграмму и перешлет письмо,- добавила Леночка тихо.

Тетя Катя сидела сгорбившись, как-то вдруг осунулась, не замечала даже, что Марфут толкает ее под локоть, требуя молока.

- Ах, девочки мои, девочки! Как же я без вас буду? Может, близко куда-нибудь назначат? На каникулы сможете приехать?..

- Не знаю, тетя Катя, конечно, не очень далеко - в нашей области.

И вдруг Тане стало так жалко уезжать из квартиры, где она родилась, где жила с папой, где бывала елка, где желтый чемодан надо вытирать каждый день, где все так знакомо, удобно, где даже из крана в кухне капает так уютно. Уезжать от тети Кати, от Марфута, от Зойки, от школы... Глаза ее быстро наполнились слезами.

Тетя Катя взглянула на нее и сказала весело:

- Ну что ж, ну и хорошо! Молодому человеку надо землю видеть. Не все старым грибом на одном месте сидеть. Еще какие места-то бывают хорошие!

- А через два года я поеду в институт учиться.

- Ну, вот и хорошо!

Но Таня не была убеждена, что хорошо.

- Ну-ка, Чижик, посмотрим, куда бы мы хотели с тобой поехать...

Леночка подошла к карте.

- Может быть, меня сюда пошлют,- она показала на Урал,- здесь высокие горы и темные леса, а в лесах грибов... Чижик!

- А может быть, сюда? - Таня, всхлипнув, ткнула наугад пальцем.

- Ну что ж, здесь еще лучше; здесь, видишь, река большая, как Волга. Рыбу будешь ловить, на лодке кататься.

- А здесь?

- Здесь - тундра. Сюда мы поедем с тобой на оленях. Хорошо?

Но Таня упрямо зажмурилась и покачала головой.

- Туда не хочу! Вот здесь, здесь стала бы жить!

Леночка рассмеялась.

- Эх, Чижик, Чижик! А еще любишь про путешествия читать! Сюда меня не пошлют: это ведь Китай!

Таня сконфузилась.

Тетя Катя тоже подошла к карте.

- А ну-ка, Леночка, покажи, где мои места, ярославские?

Леночка обвела пальцем.

Тетя Катя низко пригнулась к карте, вглядываясь близорукими глазами в зеленые и желтые пятна, в синие червячки рек, в колечки городов, и вдруг вздохнула и сказала низким грудным голосом:

- Ох, и хороши же наши места, девушки! У нас чернолесья нет, места вольные, открытые! По пригоркам березки невестятся. В лугах трава до пояса, а по заводям - лебеди! А как сады зацветут,- все кругом розовое; пчелы гудят "жжи"! А в сенокос я не хуже других кашивала!

Таня с удивлением смотрит на тетю Катю. Она выпрямилась и плечи развернула, зарумянилась, и глаза у нее стали голубые-голубые.

- Как возьму косу, размахнусь, так трава и падает! А запах-то какой плывет!

Вот Таня и не всхлипывает.

А когда Таня ложится спать, она думает о лебедях на каких-то заводях, о мохнатых пчелах, о березках...

Пахнет скошенной травой и вянущей кашкой, и ей так хочется поскорее увидеть вольные места.

Выпускники

На улице шумит веселый летний дождик.

Таня растерянно стоит в передней: на вешалке - чужие пальто, а в углу множество калош. Таня посчитала калоши - десять. Значит, пять чужих человек в доме.

Из комнаты слышен смех, веселые восклицания.

Таня открывает дверь, в комнате все "вверх дном": Леночкиной кровати нет, стол выдвинут на середину, на письменном столе и на буфете - своя и чужая посуда, на стульях и на диване - свёрточки, а Лена с четырьмя подружками сидят возле стола и чистят дымящуюся картошку, обжигаясь и дуя себе на пальцы.

- Чижик! - крикнула Лена,- иди помогай. У нас сегодня вечеринка нашего класса! Скоро будет народ собираться, а у нас еще ничего не готово!

- Ну, и готовить-то особенно нечего.

- Как нечего? Вон сколько всего нанесли!

Вдруг Лена вскакивает в испуге:

- Девочки, а хлеб?

- Да, хлеб!

- У кого карточки?

- Скорее надо бежать за хлебом!

- Вот,- говорит Вера, маленькая толстушка с очками на вздернутом носу,- здесь у меня десять карачек, наших и остальных ребят. С каждой можно снять на завтрашний день по двести граммов,- хватит?

- Хватит, хватит!

- Кто пойдет за хлебом?

- Я не пойду,- говорит Мира,- я непременно потеряю карточки.

- Пусть идет Вера.

- Да, Вера, ты самая аккуратная. Сходи ты.

- Хорошо, я пойду,- говорит Вера,- но у меня в булочной всегда запотевают очки, и это очень неприятно.

Снова все хохочут, и Таня смеется вместе со всеми.

Она любит, когда в доме суетня и смех, любит помогать, но тут, пожалуй, уж слишком... Только и слышно:

- Таня, дай ножик!

- Чижик, принеси посуду от тети Кати!

- Таня, поставь чай!

Она носится по квартире, как на крыльях, и сама на себя любуется: как она ловко работает, как быстро! Что бы они делали без нее? Правда, она смахнула с плиты чье-то блюдечко; но с кем не бывает? Сегодня не стоит об этом даже рассказывать, портить настроение. Она засовывает осколки в плиту под ворох сора.

Наконец стол накрыт.

У Тани разбегаются глаза: большое блюдо картофельного салата, обильно посыпанного зеленым луком, селедки с разинутыми ртами, соленые грибы.

Одна студентка принесла целое кольцо свежей розовой колбасы.

- Бабушка расщедрилась,- весело говорит она Лене.

- Таня, ты сумеешь нарезать? Как можно тоньше...

- Еще бы!

Таня бережно принимает в ладони колбасу и, вдыхая восхитительный запах, идет на кухню. Она долго точит о край плиты тонкий ножик. Колбаса сияет на столе розовыми сочными боками... В это время раздается звонок. Таня бежит открывать. Гурьбой вваливаются гости. Смеясь, отряхиваются, и брызги теплого летнего дождя летят на щеки девочки. Пока шумят, пока здороваются... Таня спохватывается, бежит в кухню... О, ужас!

На столе сидит Марфут и, урча, грызет колбасу.