Льюис Кэрролл - Приключения Алисы в Стране Чудес

Сначала она услышала общий хор: «Билл летит!», затем — одинокий голос Кролика: «Ловите его, там, у изгороди!», затем наступила пауза, а затем — снова раздались голоса:

— Держите ему голову!

— Давай брэнди!

— Не придушите его!

— Как это было, старина? Что с тобой случилось? Расскажи нам всем!

И, наконец, донесся слабый писклявый голос («Это Билл», подумала Алиса):

— Ну, я толком не знаю — больше не надо, спасибо, мне уже лучше — но я слишком взволнован, чтобы рассказать вам… все, что я знаю — что-то налетело на меня снизу, как чертик-из-шкатулки, [13] Игрушка; когда крышку шкатулки открывают, внезапно распрямляется пружина, и выскакивает чертик. Вся соль в том, что это происходит неожиданно и должно напугать открывшего шкатулку. и я ка-ак взлетел, ну словно ракета!

— Это точно, старина! — согласились остальные.

— Мы должны сжечь дом! — сказал голос Кролика, и Алиса закричала во все горло:

— Только попробуйте, я на вас Дину напущу!

Моментально установилась мертвая тишина, и Алиса подумала: «Интересно, что они сделают в следующий раз? Если бы у них было хоть немного ума, они бы сняли крышу.» Через-минуту другую они снова задвигались, и Алиса услышала, как Кролик сказал: «Тачки будет достаточно, для начала.»

«Тачки чего ?» — подумала Алиса; однако ей не пришлось долго гадать, так как в следующий момент в окно градом посыпались камешки, и несколько штук угодило ей в лицо. «Я прекращу это», — сказала она себе и крикнула: «Лучше не пытайтесь проделать это снова!», что вновь вызвало мертвую тишину.

Алиса заметила с некоторым удивлением, что все камешки превращаются в маленькие пирожные, как только падают на пол, и в голову ей пришла блестящая идея. «Если я съем одно из этих пирожных, — подумала она, — мой размер наверняка изменится; а так как увеличиваться мне уже некуда, то, очевидно, я должна уменьшится.»

Так что она проглотила одно пирожное и, к радости своей, убедилась, что начала уменьшаться. Как только она стала достаточно маленькой, чтобы пройти в дверь, она выбежала из дома и увидела целую толпу мелких животных и птиц, ожидавших снаружи. Билл, бедная маленькая ящерка, был в середине; его держали две морские свинки, поившие его чем-то из бутылочки. Все они бросились к Алисе, едва та появилась, но она пустилась бежать со всех ног и вскоре была уже в безопасности под сенью густого леса.

«Первое, что я должна сделать, — сказала себе Алиса, пока брела по лесу, — это вырасти до моего правильного роста; а второе — отыскать дорогу в тот чудный сад. По-моему, это самый лучший план.» [14] На самом деле, план не слишком-то логичный, если вспомнить, что все проблемы с попаданием в сад начались как раз тогда, когда Алиса была нормального роста. Хотя, конечно, она могла надеяться отыскать другой вход, пошире и повыше.

План получился, без сомнения, отличный — изящный и простой; единственная трудность состояла в том, что Алиса не имела ни малейшего понятия, как воплотить его в жизнь. Она настороженно взглядывалась в чащу, как вдруг пронзительный лай, раздавшийся прямо над головой, заставил ее поспешно вскинуть глаза.

Огромный щенок смотрел на нее сверху вниз большими круглыми глазами и нерешительно тянул лапу, пытаясь ее потрогать. «Ах ты маленький бедняжка!», — сказала Алиса льстивым голосом и попыталась посвистеть ему, однако была слишком напугана, поскольку подумала, что щенок может быть голодным, и в этом случае он очень даже запросто слопает ее, сколько перед ним ни заискивай.

С трудом понимая, что делает, Алиса подобрала маленькую обломанную палку и дала ее щенку; тот, радостно взвизгнув, подпрыгнул в воздух всеми четырьмя лапами сразу, и бросился на палку, и начал демонстративно грызть ее; тогда Алиса отскочила назад, за огромный куст чертополоха, чтобы не угодить ему под ноги, и в тот момент, когда она оказалась с другой стороны куста, щенок вновь набросился на палку, но в спешке не удержался на ногах и кувырнулся через голову; тогда Алиса, думая, что это весьма похоже на игру с ломовой лошадью, и, боясь оказаться растоптанной в любой момент, снова обежала вокруг куста; тут щенок начал серию коротких атак на палку, всякий раз пробегая очень недалеко вперед, зато далеко пятясь назад, и уже охрипнув от непрерывного лая — пока, в конце концов, не уселся совершенно умотанный, часто дыша, высунув язык и полуприкрыв глаза.

Алиса сочла, что это хорошая возможность улизнуть, и пустилась бежать; она остановилась лишь тогда, когда совсем выбилась из сил и запыхалась, и все равно лай щенка был еще хорошо слышен вдалеке.

«И все же, какой это был миленький щеночек! — сказала Алиса; она отдыхала, прислонившись к стеблю лютика, и обмахивалась его листком. — Мне бы так хотелось обучить его всяким трюкам, если бы… если бы я только была подходящего размера! Ой, я же чуть не забыла, что мне нужно снова вырасти! Так, подумаем, как же это устроить? Наверное, я должна что-то съесть или выпить; вот только большой вопрос, что именно?»

Действительно, это был большой вопрос. Алиса окинула взглядом цветы и траву вокруг, но не увидела решительно ничего, что выглядело бы пригодным в пищу или для питья. Неподалеку от нее рос большой гриб, высотой почти с нее саму, и после того, как она заглянула под него, и по обе стороны от него, и за него, ей пришло в голову, что надо бы посмотреть, нет ли чего на шляпке.

Так что она поднялась на цыпочки, вытянула шею и заглянула через край гриба — и незамедлительно встретилась взглядом с большой синей гусеницей, которая сидела на шляпке, сложив руки, и спокойно курила длинный кальян, не обращая ни малейшего внимания ни на Алису, ни на что-либо еще.

Гусеница и Алиса молча смотрели друг на друга; наконец Гусеница вынула мундштук изо рта и обратилась к Алисе вялым, сонным голосом.

— Кто ты такая? — произнесла Гусеница.

Это было не самое располагающее начало беседы. Алиса ответила довольно застенчиво:

— Я… я и сама толком не понимаю, мэм, в смысле, сейчас… я знаю только, кем я была, когда встала сегодня утром, но, кажется, с тех пор я уже несколько раз менялась.

— Что ты имеешь в виду? — строго спросила Гусеница. — Объяснись.

— Боюсь, мэм, что я не могу объяснить себя , — сказала Алиса, которая поняла слово «объясниться» именно так, — потому что, видите ли, я — это не я.

— Не вижу, — отрезала Гусеница.

— Боюсь, я не могу рассказать яснее, — повторила Алиса очень вежливо, — потому что, прежде всего, сама этого не понимаю; и столько раз за день меняться в размерах — это так запутывает…

— Ничуть, — возразила Гусеница.

— Ну, может быть, вы просто еще с этим не сталкивались, — сказала Алиса, — но когда вы станете превращаться в куколку — вы же знаете, когда-нибудь вам придется — а потом в бабочку, думаю, вы почувствуете себя немного странно, не так ли?