Владислав Крапивин - Та сторона, где ветер

Генка опустил голову. Он снова, как в первый день, почувствовал всю глубину Владькиного нещастья. За последние дни он как-то привык, что Владик не видит. Но сам-то Владька не привыкнет никогда!

Генка медленно поднял лицо.

ГЕНКА: А если молния - не рядом? Если - в него?

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Я про то и говорю... Гена... Вы ведь друзья. Побереги его, ладно?

Генка напряжённо, словно чего-то ожидая, смотрел на Владькиного отца.

ГЕНКА: Он говорит, что иногда видит разные пятна. Значит, какие-то нервы работают?

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Ты его больше слушай. Он наговорит.

ГЕНКА (с нарастающей настойчивостью): Его нельзя вылечить?

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Как его вылечишь? У стольких врачей были.

ГЕНКА: Никак нельзя?

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Нет...

ГЕНКА (интуитивно ощутив в этом ответе какую-то неуверенность): Никак - никак?

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Был один врач. Молодой ещё. Говорил, что можно попробывать сделать операцию. Но один шанс из тысячи, что получится. Понимаешь - один из тысячи!

ГЕНКА: Понимаю. Значит, всё-таки можно.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Это ещё молодой врач. Он всегда спорил с другими. И я не знаю где он теперь. Кажется, уехал в Одессу.

ГЕНКА: Я знаю, там глазная клиника. У меня в Одессе дядя живёт. Хотите, он выяснит?

Владик в комнате, замерев, прислушивался к разговору.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Нет... не хочу. Практически нет надежды. Есть такая штука - теория вероятности. Попробуй в тысяче горошин отыскать одну единственную, нужную. Вслепую...

ГЕНКА (упрямо): Разве у врачей вслепую? Там наука.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Наука... Владька надеятся будет, ждать будет, а операция не получится. Это знаешь какой удар? Насмерть!.. И не вздумай говорить ему про это. Шансов никаких, а он покой потеряет... А так я знаю: он всё равно человеком станет.

ГЕНКА (выпрямляясь): Человеком?.. Вам бы только "человеком"... А вы у владьки спросили? Он хочет быть человеком?

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (растерянно): Гена...

ГЕНКА: Вам бы только, чтоб всё спокойно... А я не буду следить за Владькой! Никто не уследит! Он всё равно словит молнию!

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Да... вот ты какой. Но ты же не знаешь всего...

ГЕНКА: Знаю. Вижу я...

Он бросил пиджак на спинку стула и зашагал к дверям. На пороге стоял Владик. Генка осторожно прошёл мимо, на ходу коротко сжав Владькину руку.

ВЛАДИК: Гена, ты куда? Ты придёшь?

Генка не ответил.

Владик повернул к отцу строгое лицо. У него сходились на переносице брови. Иван Сергеевич опустил голову, не вынеся невидящего Владькиного взгляда...

Ильке снилось высокое небо, переплетённые радуги, облака и большущий змей, вместе с которым он летит среди солнечных лучей, сверкающих, как серебрянные нити...

Жаль, что мама не дала досмотреть сон, растолкала Ильку.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Сколько можно спать? Илька... Ну-ка, поднимайся, засоня.

ИЛЬКА (крайне неохотно): Сколько времени?

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Десятый час! Вот что значит сидеть до ночи со своим змеем!

ИЛЬКА (вспомнив про змей, который висит над кроватью, и обрадовавшись): Зато я его доделал! Знаешь, как он называется? "Тигрёнок"! Смотри, какой полосатенький! Красивый?

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Красивый... Ты тоже красивый и полосатенький от краски и клея. Улёгся, не умывшись!.. Марш умыватся, потом прибирай постель. И жди меня. Я в магазин.

Илька сбросил ноги с кровати, снова глянул на "Тигрёнка". Забеспокоился.

ИЛЬКА: Мама, а у нас есть толстые нитки?

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Какие толстые? Не знаю. Вставай, умывайся. Я приду, тогда поищем нитки.

Илька, пританцовывая и напевая, натянул штаны и рубашку.

ИЛЬКА: По-и-щем! По-и-щем!.. Мам, а где сандалии? (Брякнулся на колени, сунул голову под кровать). Ну, куда они опять провалились?

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Вот они, под столом. Всё раскидал. (Подняла сандалию). Ну конечно! Пожалуйста, опять дыра! Илья, это третья пара за лето! Ты что, по углям бегаешь?

ИЛЬКА: Это подошвы некрепкие... Мама, а можно я босиком буду бегать? Это же полезно для здоровья.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Кому полезно, а кому наоборот. Ты же под ноги никогда не смотришь! Пропорешь ступню, заработаешь заражение. На прививку тебя ведь на аркане не затащиш...

Илька со вздохами натянул протоптанные насквозь сандалии.

ИЛЬКА: Мама, а какая вчера гроза грохала!

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Великолепная. Но если я приду, а тут будет не прибрано и ты не умоешся, гроза будет ещё лучше.

ИЛЬКА (весело): Ага! Понятно!

Мама ушла. Илька начал был сворачивать одеяло, но загляделся на змея, задумался. Снял змея со стены, покачал на руках.

ИЛЬКА: Хороший мой... "Тигрёночек"...

Положил своё детище на кровать. Открыл мамин туалетный столик, перебрал мотки ниток. Но это были тонкие: для штопки или вышивания. Лишь один моток более или менее заинтересовал Ильку. Он попробовал нитку на разрыв.

ИЛЬКА: Тридцатый номер. Не выдержит...

Подумал, покачал головой и на всякий случай всё-таки сунул катушку в кармашек. Потом продолжал поиски: в ящиках стола, зеркала, столика...

На полу росла груда выброшенных из ящиков вещей, рос кавардак.

... Когда Тамара Васильевна вернулась из магазина, картина погрома ввергла её в лёгкий столбняк.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Илья! Да что же это такое!

ИЛЬКА (задом выбираясь из шкафа): Нитки ищу! Нигде нет!

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Что за погром ты учинил! Я же сказала: приду и поищем.

ИЛЬКА: Чего искать! Всё равно нет, какие надо! Что за дом, совершенно без ниток толстых живём.

Он сел на груду вещей и сокрушённо уставился на маму. Он чувствовал себя крайне обиженным тем, что жизнь у них такая неустроенная.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Ты чудовище... Из-за каких-то ниток переворачивать весь дом. В конце концов, я дам денег, сбегай и купи, какие тебе нужно.

ИЛЬКА: Да, "купи"! Сегодня воскресенье, все магазины закрыты...

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (неуверенно): Ну, может быть, не все...

Илька прибежал к Генке. Привычно навалился на палисадник, перегнулся через рейки: к окну. Окно было закрыто и задёрнуто занавеской.

Илька нашёл длинную щепку и постучал. Занавеска не шевельнулась. Илька удивлённо покачал головой. Снова постучал. Занавеска отошла в сторону, створка приоткрылась. Показалось сердитое Генкино лицо. Илька только приготовился сказать о нитках, но Генка опередил.

ГЕНКА: Чего тебе? Не мешай!

ИЛЬКА: Ген! Я змей сделал! У тебя есть...

ГЕНКА (с гримассой, будто у него зубы болят): Да иди ты к чертям в пекло...

Дзынь! - окно захлопнулось. Илька ошарашенно посмотрел на него. Упрямо сжал губы. Постучал опять.

Створки распахнуилсь.

ИЛЬКА: Мне только моточек...

ГЕНКА: Иди к дьяволу!

И снова - трах! На запор. И глухая занавеска за стёклами.

ИЛЬКА: Эх ты!

Круто повернулся и пошёл. А что ему ещё делать?

А Генка опять сердито сел у окна. Машинально полистал "Аэлиту", захлопнул. Увидел надпись на обложке: "ENGLICH". Горько усмехнулся. Бухнулся на диван - так, что зазвенели пружины.