Жан Лафонтен - Басни

Вот на берег выходит он,

И видит: на земле лежит огромный слон,

Из камня сделанный. Он взял его на спину

И с ним взбежал на горную вершину.

Там город. Смело входит он,

Кладет слона, - и заревел вдруг слон.

Лишь только заревел, бежит со всех концов

На витязя народ вооруженный;

Всяк испугался бы и убежал смятенный,

Но витязь был из удальцов,

И приготовился к решительному бою,

Меч обнажив пред шумною толпою.

Но к удивлению его, не биться с ним

Народ бежал, а с радостным приветом,

Провозгласил его властителем своим

На место короля, расставшегося с светом.

Наш витязь стал ломаться, говоря

О тяжести и трудности правленья,

О робости при званьи короля;

Но все кругом усилили моленья.

Сикст то же говорил точь-в-точь

Перед избраньем в папы (в чем напасти

Быть папой, королем-придумать мне невмочь).

Склонился витязь наш и принял знаки власти.

А там в короткий срок народ он просветил,

Насколько их король смирен и робок был.

Знай: смелость города берет!

Коль счастие пришло-хватай без рассуждений,

Не допускай ни думы, ни сомнений:

Возврата нет ему, когда оно уйдет.

А. Зарин.

Из Бидпая и Локмана (прим. к б. 19 и к б. 140). В конце басни Лафонтен намекает на избрание папы Сикста V (1585). По преданию, перед избранием он притворился удрученным годами и болезнями, с тем, чтобы расположить в свою пользу тех, кто рассчитывал быть ему преемником.

203. Кролики

(Les Lapins)

Герцогу Ларошфуко

Я часто мог сказать, к какой зверей породе

Принадлежат иные из людей;

Среди животных и зверей

Они близки им по природе.

Король не менее, чем подданный, грешит

И добродетелей не более имеет.

Природа все дары распределить умеет

И каждое созданье наградить

Какой-нибудь крупицей, чтоб по ней

Пытливому уму характер был видней.

Понятно, про людей я речь свою веду,

И в поясненье слов пример вам приведу.

В час раннего рассвета, на краю

Большого леса, я на дерево взобрался,

И с высоты его с величием смотрю

Вокруг себя. Случайно оказался

Над Кроликами я. Бедняжки ничьего

Внезапного не ждали нападенья.

Юпитер новый, я с Олимпа своего

Мог их стрелять на выбор, без стесненья.

Я вижу, как они, беспечно веселясь,

Играют, прыгают в вереске.

Стреляю я, и при внезапном треске

Рассыпались они, за жизнь свою боясь,

Искать спасения по норкам под корнями.

Но час, другой прошел, - внезапный страх забыт,

И вновь они идут беспечными толпами,

И снова между них веселие царит.

Не так же ль средь людей? В смятеньи под грозою

Кролики

Рассыпавшись, они сбираются опять,

Стремятся к берегу пристать,

Чтоб снова ветром и волною

Быть разметенными.... Как Кролики, толпой,

Беспечные, они бессильны пред судьбой.

Другой еще пример из жизни обыденной.

Когда несчастный пес, судьбою обойденный,

Проходит мимо псарни, - что за гам

Ему несется по следам!

Собаки, трепеща от жадности и злости,

Ревут и лязгают зубами вслед ему,

Чтоб не пустить непрошеного гостя

К жилищу своему!

Не то же ль средь людей? Правители, вельможи,

Простые смертные - на тех же псов похожи.

Мы, как они, готовы разорвать

Внезапного пришельца, опасаясь,

Чтоб не пришлось с ним разделять

Того, чем мы живимся, наслаждаясь.

Кокоток и писателей сюда

Я причисляю без труда:

Несчастье между них вдруг новичку явиться!..

Игра известная: так надо приловчиться,

Чтоб подле пирога лишь нескольким стоять

И уж других к нему не подпускать!..

Примеров сотнями я мог бы вам привесть,

Но надо знать и честь.

Спасенье - в краткости; и в лучшем сочиненье

Необходимо опущенье,

Чтоб пищу дать читателя уму.

Кончаю басню посему.

Вы, скромность чья равняться только может

С величием души; которого хвала

Поэта скромного конфузит и тревожит,

Хотя она ничтожна и мала

Перед заслугами! Вы, коему обязан

Своим покоем я и с именем кого

Я благодарностью до гроба буду связан,

Чьих добродетелей не опроверг никто!

Я счастлив, что добился разрешенья,

Чтоб ваше имя было почтено,

И чтоб оно моим произведеньем

Векам на память было предано

То имя, что стране, богатой именами

Прославленных мужей, честь делает собой

Перед потомством и веками

Своей духовной красотой.

А. Зарин

О де Ларошфуко, которому посвящена эта басня (см. примеч. к б. 11).

204. Купец, Дворянин, Пастух и

Королевский Сын

(Le Marchand, le Gentilhomme, le Patre et le Fils de Roi)

Искатели миров других,

Всех четверо, спаслись из волн морских:

Сын Короля, Купец, Пастух, Вельможа,

И с участью того, кому пришлось на хлеб

Вымаливать гроши, велением судеб

Была их участь схожа.

Так Велизарий сам бродил в былые дни.

Рассказ о том, как все, по воле Рока,

Сошлись они - завел бы нас далёко.

О том, как дальше быть, держали речь они,

Усевшись отдохнуть поблизости потока.

Распространился Принц о горестях царей;

Но был Пастух такого мненья,

Что следует, забыв былые злоключенья,

О настоящем дне подумать им скорей.

"Что пользы в жалобах?-сказал он в

заключенье.

А с помощью труда достигнем мы всего,

Дойдем до Рима самого!"

Такой язык, мне скажут, необычен

Для пастуха. Ужели разум дан

Лишь тем, кто царскою короною венчан,

И должен быть пастух рассудком ограничен,

Как и его баран?

Все потерпевшие крушенье

И занесенные судьбою в Новый Свет,

Одобрили его совет.

Купец был мастером по части вычисленья,

И в месяц столько-то назначив за урок,

Он математику преподавать бы мог.

- А я политику, - Сын Короля добавил.

-Наука о гербах, до всех мельчайших правил,

Вельможа заявил, - вполне знакома мне,

И я займусь ее преподаваньем.

(Так молвил он, как будто этим знаньем

В соседней с Индией стране

Хоть кто-нибудь кичиться мог тщеславно).

Пастух сказал: -Вы рассудили славно,

Помесячно дадут вам плату за урок;

Но месяц - долгий срок,

До той поры поголодать изрядно

Пришлось бы нам. Весьма отрадна

Надежда, но пока

Она довольно далека,

А нам обед на завтра нужен,

И что сегодняшний нам обеспечит ужин?

О нем подумаем; но с помощью наук

Нам не добыть его: моих довольно рук.

Он встал и, хвороста в лесу набравши бремя,

Его продажею на время

Избавил всех от долгого поста,

Который их привел бы в те места,

Где не помогут дарованья.

Чтоб поддержать свое существованье,

Нам лучше действовать спроста,

При помощи даров природных,

И труд ручной - верней талантов благородных.

О. Чюмина.

Заимствована из Бидпая и Локмана (примеч. к б. 140).

205. Лев

(Le Lion)

Когда-то Леопард-султан