Гектор Мало - Без семьи

Новость быстро распространилась по Варсу. Со всех сторон к руднику бежал народ: рабочие, любопытные, жены и дети шахтеров, находившихся в шахтах. Они задавали вопросы, требовали ответа, кричали:

- От нас скрывают правду! Виноват инженер! Смерть ему!

И толпа ринулась в контору, где инженер, склонившись над чертежами, отыскивал места, где могли укрыться шахтеры, и решал, откуда надо было начинать спасательные работы.

К счастью, подоспели инженеры и шахтеры соседних рудников, а также городские рабочие, и толпу удалось сдержать.

- Отец мой! Где мой муж?! Отдайте мне моего сына! - слышались взволнованные крики, прерываемые рыданиями.

Что можно было ответить этим несчастным детям, женам, матерям?

- Мы сделаем все возможное, мы отыщем и спасем их, - успокаивали их инженеры.

Работа была организована именно так, как предполагал "учитель". Вода вычерпывалась бадьями в трех стволах шахт, и эта работа должна была производиться и днем и ночью, до тех пор пока последняя капля воды не будет выкачана в Дивону. В то же время начали рыть подземные ходы. В каком направлении следовало их вести, никто не знал. Рыли наугад. По этому поводу среди инженеров возникли разногласия. Некоторые считали такую работу бесполезной. Но инженер рудника надеялся, что люди укрылись в старых выработках, и настаивал, чтобы ход вели по направлению к ним. Ход делали очень узким: в нем помещался только один забойщик. Отбитый уголь сваливали в корзины, которые передавали по контейнеру наружу. Как только забойщик уставал, его сейчас же сменял другой. Так, без перерыва, днем и ночью, производились обе работы: откачка воды и рытье хода

Если время тянулось медленно для тех, кто работал наверху, то насколько медленнее тянулось оно под землей! Нам, несчастным пленникам, оставалось только одно: ждать и ждать, не зная наверное, успеют ли нас спасти. Шум бадей, черпающих воду, недолго радовал нас. Скоро у всех появились сомнения. Спасательные работы начались - это верно, но как долго они продолжатся неизвестно. В этом-то и заключался весь ужас. К нравственным мучениям присоединялись теперь и физические.

Находясь на узкой площадке, мы не могли сделать ни одного движения, чтобы размяться, и это нас страшно утомляло. У всех начались головные боли, которые становились все сильнее и мучительнее. Лучше других чувствовал себя почему-то Карори.

- Я голоден, - твердил он время от времени. - "Учитель", дайте хлебца!

В конце концов "учитель" решил отрезать нам по куску от краюхи, вынутой из шапки Карори.

- Мне мало, - заявил Карори.

- Придется есть понемногу, чтобы хлеба хватило подольше.

Остальные с наслаждением разделили бы с нами эту еду. но они обещали слушаться и держали свое слово.

- Нам запрещается есть, но пить, я думаю, можно? - спросил Бергуну.

- Пей сколько влезет, воды у нас хватит.

- Выпей хоть всю галерею.

Пажес хотел спуститься вниз, но "учитель" ему не позволил:

- Ты свалишь туда мусор. Реми легче тебя и более ловок, он спустится и достанет нам воды.

- В чем?

- В моем сапоге.

Мне дали сапог, и я приготовился соскользнуть вниз.

- Подожди, - сказал "учитель", - я подержу тебя.

- Не бойтесь, я умею плавать.

- Держись за меня, - и он протянул руку.

Оттого ли, что "учитель" плохо рассчитал свои движения, или у него онемели ноги, но он поскользнулся и полетел в темную яму головой вниз. Туда же полетела лампа, которой он мне светил. Мы очутились в полной тьме. У всех вырвался крик ужаса. К счастью, я уже спустился и бросился в воду вслед за "учителем".

Во время моих странствий с Виталисом я хорошо научился плавать и нырять и чувствовал себя в воде так же уверенно, как на земле. Но как ориентироваться здесь, в такой темноте? Об этом я не думал, а боялся только того, что "учитель" утонет. Где его искать? Куда нырять? Вдруг я почувствовал, как его рука судорожно схватила меня за плечо и потащила под воду. Сильным ударом ноги я поднялся на поверхность.

- Держитесь за меня, "учитель", опирайтесь сильнее и поднимайте голову! Я вас спасу.

Но до спасения было еще далеко, так как я не имел понятия, в какую сторону следовало плыть.

- Что же вы молчите? - закричал я.

- Реми, где ты?

Это был голос дяди Гаспара. Теперь я знал, что следует плыть налево.

- Зажгите лампу!

Почти тотчас же загорелся свет. Я ухватился за глыбу каменного угля и вытащил "учителя". Это было как раз вовремя, так как он наглотался воды и уже начал задыхаться. Дядя Гаспар и Карори подняли "учителя" на площадку. Вслед за ним взобрался и я. "Учитель" довольно скоро пришел в себя.

Правда, мы не утонули, но промокли с головы до ног, что было весьма неприятно. Сначала мы не обратили на это внимания, но вскоре холод дал себя знать.

- Дайте какую-нибудь куртку Реми, - приказал "учитель".

Никто не ответил.

- Все молчат?

- Мне самому холодно, - заявил Карори.

- А ты думаешь, нам тепло? Ведь мы промокли насквозь, - сказал "учитель".

- Вольно же вам было падать в воду!

- Раз так, - сказал "учитель", - придется кинуть жребий, кто из вас должен отдать что-либо из одежды.

Мне посчастливилось: я получил куртку Бергуну. А так как Бергуну был человек длинноногий, то его куртка оказалась сухой. Завернувшись в нее, я быстро согрелся.

После этого неприятного случая, на какое-то время расшевелившего всех, мы снова впали в оцепенение и к нам вернулись мысли о смерти. По-видимому, эти мысли сильнее угнетали моих товарищей, чем меня, потому что они не могли спать, а я заснул. "Учитель", опасаясь, как бы я во сне не скатился в воду, стал меня поддерживать, и я почувствовал себя как ребенок на коленях у матери.

"Учитель" был не только умным, но и очень добрым человеком. Когда я просыпался, он менял положение своей онемевшей руки и говорил:

- Спи, мальчик, не бойся, я держу тебя. Спи мой маленький!

И я снова спокойно засыпал, зная, что он меня не уронит.

ГЛАВА VI. СПАСЕНЫ!

Пребывание в одном и том же положении на узких площадках становилось невыносимым. Было решено увеличить их, и все дружно принялись за работу. Снова мы начали долбить почву и выбрасывать щебень. Так как у нас под ногами имелась твердая точка опоры. работа шла легче, и мы быстро расширили нашу тюрьму. Теперь мы могли растянуться во всю длину, а не сидеть, как прежде, свесив ноги, что было крайне мучительно. Хотя краюха хлеба давалась нам маленькими порциями, ей все же пришел конец. Впрочем, последние куски были съедены нами как раз вовремя. Когда "учитель" передавал их нам. мы поняли по взглядам остальных, что если бы им еще раз не дали хлеба, они взяли бы его силой.

Мы больше не говорили о спасении, так как потеряли всякую надежду и думали только о смерти. Когда кто-нибудь из нас начинал особенно сильно отчаиваться, "учитель" старался ободрить его: