Витаутас Петкявичюс - Приключения Желудя

- Когда я разозлюсь и выругаюсь "чёрт возьми", у меня вовсе не пахнет изо рта, - сказал Горошек, но на всякий случай понюхал воздух.

- Ну и как? - спросил его Жёлудь.

- Попахивает,- признался Бегунок.

- Вот и молчи, не мешай рассказывать! - осадил приятеля Жёлудь и снова заскрипел пером.

- А уж какие они ябедники, какие кляузники! - продолжала Фасолька.- Нигде таких не найдёшь. Одних доносов тысячу пудов тащили они за нами в столицу Кривдина государства. А от сплетен у наших стражников пухли головы и шлемы лопались. Словом, никчёмные создания. К ним даже стражу не требовалось приставлять - они сами друг друга сторожили. Если кто-нибудь захочет бежать из неволи, другие за ноги держат, пока стража не подойдёт.

- Мне кажется, что не стоит и знакомиться с такими злюками, - сдался Жёлудь.-Пойдем-ка, Горошек, поищем дров, до утра ещё далеко.

Когда они вернулись с двумя охапками дров, то не нашли у костра ни Фасольку, ни коней, ни записей Жёлудя.

- Нас ограбили! - испугался Горошек.

- Вижу! - рассердился Жёлудь.

- И Фасольку похитили, - застонал приятель.

- На небо не улетела, пойдём по следу и найдём - нечего плакать! - одёрнул Жёлудь Бегунка.

Как только рассвело, друзья пустились в погоню. Следы свернули в густой лес и привели к огромной пещере у подножия горы. В пещере пылал костёр и кто-то громко хохотал. Подкравшись поближе, следопыты увидели странное существо в колючем, как ежовая шкура, плаще, накинутом на плечи, и в нахлобученной на бритую макушку такой же колючей шапке. Заткнув за пояс пару пистолетов, оно что-то говорило Фасольке и, держась за живот, хохотало во всю глотку. От этого смеха даже камни с грохотом катились под гору.

- Ты говоришь, что эти хлюпики освободят тебя? Го-го-го! Да я их обоих одним пальцем левой руки с горы скину. Хочешь, я тебе расскажу, что делают сейчас эти два молокососа? Один бежит маме жаловаться, да так, что пятки сверкают, а другой догоняет его, ого-го-го!

- Если ты и впрямь такой силач, так зачем же связал бедную путницу?

- Я бы развязал тебя, только дай честное слово, что не будешь царапаться.

Фасолька ничего не ответила.

- Я рассчитывал на большую добычу, а что мне эти жалкие клячи и тетрадки на растопку?! Путешественники! И кастрюли-то хорошей не завели, чтобы кашу варить.

- Мы бежим из неволи, - ответила Фасолька,

- Таким нищим не стоило и бежать оттуда.

- Лучше уж быть нищим, чем вором. Тетрадки у путников украл.

- Ну-ну, я вижу, тебе жить надоело!

- Жаль, что у нас нет ружей, - прошептал Горох.- Ведь это Каштан-разбойник!

Вдруг разбойник замолчал на полуслове, прислушался, схватился за пистолеты и загремел, сотрясая горы:

- Эй, кто мешает мне отдыхать! Ну-ка вылазьте, а не то сейчас свинцом затылки запаяю!

Жёлудь не испугался угрозы. С ним были два верных друга, а Каштан - один.

- Отпусти нашу подругу и верни мои записи, - сказал он смело.

- О несчастный писака! Вот хорошо, что ты сам ко мне приплёлся. Я уж было собрался искать тебя. Садись на камень да пиши своим родственникам письмо: пусть они за тебя шлют выкуп! - И он приставил оба пистолета к груди Жёлудя.

Однако Жёлудю было не до письма. Обернувшись, он увидел, что Горошка нет, и подумал, что тот не решился подойти к разбойнику и спрятался где-то за камнями.

- А где же твой дружок, этот кругляш вихрастый? - словно угадал его мысли Каштан.

- Убежал, - коротко ответил Жёлудь.

- О-го-го! А что я говорил? Ну, довольно: садись и пиши! А твоя подружка пусть возьмёт лучинку и посветит.

- Не буду писать!

- Тогда я тебя скину в пропасть.

- Делай что хочешь, а писать я всё равно не буду.

- Напишешь как миленький.- Каштан схватил его и поставил на край пропасти, а сам, прищурив один глаз, навёл пистолет.- Ну?

- Ты герой, когда перед тобою безоружный. Посмотрел бы я, что бы ты запел, будь у меня в руках хотя бы дубина. Трус! Негодяй! Жадюга!

- Все вы со страху так орёте, ого-го-го! - захохотал Каштан,- Последний раз спрашиваю: будешь писать?

- Горох! - крикнул Жёлудь не своим голосом и кинулся на Каштана, но... было поздно.

Спрятавшись за скалой, Горошек следил за каждым движением разбойника. А когда Каштан хотел нажать курок пистолета, он прыгнул прямо ему на шею и увлёк за собой в пропасть. Падая, он крикнул:

- За вас, друзья!

"...а ...а!.." - повторили горы и скалы, а затем стало тихо-тихо, как в воскресное утро.

Жёлудь развязал Фасольке руки и сел рядом, но долго ещё не мог выговорить ни слова. Всё произошло так быстро и неожиданно, что друзья не могли опомниться. Они молча спустились в ущелье, пробитое горной речкой, разыскали останки Гороха и похоронили, сложив из камней высокое надгробье. Немного подумав, Жёлудь нетвёрдой рукой вывел надпись:

Прошедший тысячи дорог,

Ты шапку скинь свою.

Здесь кончил путь

Герой Горох:

Он в честном пал бою!

Им так не хотелось уходить с этого места, ноги будто приросли к земле...

Пока они стояли в скорбном молчании, над скалами показался Ворон, который прилетел их искать. Сделав несколько кругов, он спустился, почистил клюв о камень и хотел было отругать Жёлудя, но передумал. Чем могли помочь теперь даже самые умные речи?

И сын Дуба вернулся домой.

Вечером, когда Лягушка стала снова звать свою Куотре, когда Голубь, присев, начал хвалить посев, а Скворец затянул песню в честь гостя, Жёлудю стало необычайно грустно: надо сделать что-то очень благородное, хорошее. Для всех, для всех! Чтобы жить на опушке леса было славно и весело.