Джефри Триз - Холмы Варны

Алан так обрадовался, что совсем забыл про ушибы. Он сунул книгу за пазуху, ощутив приятный холодок кожаного переплета, и они, прячась в тени, направились к воротам.

Однако привратник, который накануне так неохотно впустил молодых людей в монастырь, на этот раз не проявил никакого желания выпустить их.

- Час уже поздний, - проворчал он. - Монастырские правила запрещают.

- Но ведь еще не совсем стемнело! - в отчаянии попробовал убедить его Алан.

- Какая разница! Еще и десяти минут не прошло, как мне передали приказ настоятеля никого из монастыря не выпускать.

Итак, отец Димитрий принял меры предосторожности! Алан взглянул на старика привратника, на ключи, болтавшиеся у его пояса... Но из сторожки доносились голоса: значит, сегодня он не один. К нему на помощь сразу бросятся по меньшей мере двое. А ведь далеко не все монахи - дряхлые старики.

- Ну что ж, - сказал он, пожав плечами.

И они вновь направились к монастырю по извилистой тропе, тщательно выбирая, куда поставить ногу, потому что оба хорошо помнили пропасти, которые видели здесь днем.

- Мы пропали, - сказала Анджела. - Этот монастырь - неприступная крепость. С такого обрыва не спустишься, разве что... Послушай, а не попробовать ли нам поискать веревку и...

- Для этого потребуется очень длинная веревка, да и не одна - ведь их же придется привязывать.

- А если отрезать веревку от колокола в часовне?

- Они запирают часовню.

- Но ведь у них же есть колодец, а уж там наверняка найдется веревка...

- Нет, они носят воду из озера в бурдюках.

Следовательно, не было никакой надежды раздобыть веревку достаточной длины, чтобы спуститься хотя бы до первого уступа. Да и во всяком случае, как заметил Алан, предпринять подобный спуск в темноте было равносильно самоубийству. - Мы пропали, - в отчаянии повторила Анджела. Они вернулись в свою темную каморку и сидели там, переговариваясь шепотом. Положение казалось безвыходным.

Глава семнадцатая. ЧЕРНЫЕ ГЛУБИНЫ ВАРНЫ.

- Мы кое о чем забыли! - внезапно воскликнул Алан.

- О чем же?

- Ведь с утеса есть еще один спуск - лестница, ведущая к озеру.

В смутном свете лампадки он увидел, что Анджела недоуменно сдвинула брови.

- Но ведь это же тупик. Лодок здесь нет. Да и все равно тут к берегу нигде не пристанешь.

- Ах да, я и забыл, - с досадой сказал Алан. - Ты ведь плохо плаваешь.

- Я не нарочно, - грустно прошептала Анджела и, помолчав, спросила: - Ну, а куда же отсюда можно было бы поплыть... если бы я умела? Ведь озеро окружают обрывы.

- Ну, все-таки, наверное, где-то можно выбраться на берег. Уж два-то места найдутся непременно: там, где речка вытекает из озера...

- Ну конечно. - Анджеле стало стыдно, что она сама этого не сообразила.

Но Алан, не слушая ее, продолжал:

- Однако это уж на самый крайний случай. Течение в речке бешеное, берега крутые, и вся она усеяна камнями. Если тебя туда затянет, ты не выплывешь.

Анджела вспомнила, как кипела вода под их ногами, когда они шли по шаткому мостику к утесу, и вздрогнула.

- А где второе место? - спросила она.

- Если из озера вытекает река, - терпеливо объяснил Алан, - то, значит, почти наверное она где-то в него впадает - в верхнем его конце. Только там она, скорее всего, гораздо меньше - просто ручей. И все-таки он должен был прорыть в склоне расселину, по которой можно будет подняться.

- Но ведь ты сам говорил, что до того конца озера не меньше трех миль. Разве ты сумеешь столько проплыть?

- Я-то проплыл бы, но раз ты не можешь, так о чем говорить?

Анджела задумалась, а потом сказала решительно:

- В таком случае ты должен выбраться отсюда один, чтобы спасти Алексида.

- Не говори глупостей. В любом случае, - добавил он, не желая, чтобы она мучилась от мысли, что все погубило ее неумение плавать, - даже если я и доплыву, вода безнадежно испортит рукопись.

- Ну, ее-то мы как-нибудь защитим от воды.

- Каким же образом?

- Знаю! Возьмем один из бурдюков, в которых монахи держат воду и вино.

- Но ведь отверстие такое узкое, что книга сквозь него не пройдет.

- Дурачок! Их же в свое время сшивали. Ведь так? Я подпорю шов и...

- Но право же... - перебил он и умолк, не зная, какое еще возражение придумать. Ой прекрасно знал, что у нее в сумке есть иголки и нитки, а сослаться на то, что бурдюк станет пропускать воду, было нельзя: раз в них хранят воду, из этого следует, что они должны и предохранять от воды.

План Анджелы был вполне выполним, а перед кухней лежала целая груда пустых бурдюков. Однако не может же он бежать с рукописью, оставив Анджелу на расправу отцу Димитрию.

- Я не согласен... - начал он.

Но Анджела тут жо его перебила:

- Я придумала еще лучше.

- Без тебя я отсюда не уйду.

- А мы уйдем вместе. Ты помнишь, как мы переправлялись через реку по дороге в Рагузу? Брода не было, и мы переплыли на надутых бурдюках.

- Анджела!

- Анджело!

- Ну не все ли равно теперь! Пожалуй, это может получиться. Только вот сумеешь ли ты плыть на бурдюке? Ведь нас будет относить течением.

- Как-нибудь сумею. Далековато, конечно, но ведь мне не обязательно плыть быстро. Правда?

Алан взволнованно вскочил на ноги. Конечно, это был опасный план, но ведь и все их путешествие было опасным. А кроме того, у них не оставалось другого выхода: если они не выберутся из монастыря, утром их ждет позор, побои - и уж во всяком случае они лишатся Алексида.

А в их распоряжении была еще целая ночь. Да и вообще нужно только отплыть от берега. У монахов нет лодки, и пуститься за ними в погоню они не смогут. Если Анджела устанет, она отдохнет, да и он будет ей помогать. Нет, они, конечно, сумеют переплыть озеро.

Ну, а потом? Что скрывается за угрюмой стеной гор, окружающих Варну? Ничего страшного. В худшем случае - такой же дикий край, как тот, через который они уже проходили. А к северу, за нагорьем и дальним хребтом, несомненно, лежит дорога из Константинополя в Рагузу.

- Стоит попробовать, - сказал он, - если ты согласна.

- Я согласна.

- Тогда погоди здесь, а я схожу за бурдюками.

Он на цыпочках выскользнул во двор. Ночь была темная, луна пряталась за тучами, и только на краю неба мерцали звезды. Монастырь был погружен в безмолвие: монахи старались хоть немного выспаться перед первой заутреней. Алан никого не встретил и через пять минут уже вернулся к Анджеле с двумя бурдюками.

- Дай мне Алексида, - сказала она. И, вытащив нож, отмерила по шву нужную длину и распорола его так, чтобы книгу можно было просунуть внутрь. - Надо скорее зашить, пока не погасла лампада.

- Ну, не вышивать же ты собралась.

- Вышивать не вышивать, но он не должен пропускать воды. А ты пока надувай второй бурдюк.

Алан тоже решил плыть на бурдюке: три мили - это все-таки три мили. Ну, а если окажется, что бурдюк - только помеха, его всегда можно будет бросить.