Генри Винтерфельд - Детективы в тогах

Там были языки фламинго в винном соусе и пятачок дикого кабана с трюфелями, саранча в меду и лягушачьи лапки, и грибы, которые подали на льду и они были ужас до чего холодные; и омлет из страусиных яиц, и жареная антилопа, а под конец принесли орехи и яблоки, виноград и фиги.

Стоило мне откусить что-нибудь, как раб тут же промокал мне губы. Один из рабов поднес мне миску с водой; я подумал, что ее нужно выпить, но он шепнул мне, чтобы я окунул туда пальцы. Мне многое понравилось, особенно саранча очень вкусная и хрустящая.

Тэлл сказал, что нужно будет обсудить письмо попозже, но мы так до него и не дошли, потому что после еды принесли еще вина. Я о таких винах никогда и не слышал. Белое и желтое, густое и легкое, и даже какое-то горькое, которое было зеленого цвета. Тэлл все время пил за мое здоровье, а я за его, но я только мог пригубить из рюмки. А потом все остальные стали пить за меня, и я должен был в ответ опять делать по маленькому глотку.

Гости начали рассказывать смешные истории, и мне тоже пришлось рассказывать, но я не смог ничего вспомнить, поэтому рассказал, как мы нашли нашего учителя в шкафу, связанного по рукам и ногам, с кляпом во рту. Они просто стонали от смеха, а Тэлл смеялся больше всех. Вдруг заиграла музыка, целый оркестр я его не заметил раньше, потому что он был за занавесью. Флейты выводили трели, звенели арфы и лиры, пели трубы, и рокотали барабаны, а время от времени раздавался сильный грохот, как будто кто-то разбил все тарелки сразу, и они начинали играть все сначала. Потом вошли актеры и начали декламировать, но что именно - я не понял, так как они говорили на греческом языке. В школе я умею говорить и читать по-гречески, но тут ничего не понял. Танцоры скакали, как будто у них у всех были колики, а клоуны оказались ужасно забавными, и я покатывался со смеху. Но тут мне от смеха стало плохо, и в голове все закружилось. И я вдруг подумал, что, наверное, не смогу прочитать имена на стене, и поэтому вина больше не пил.

- Почему ты не ушел? - прервал его Флавий.

- Я хотел, но Тэлл ни за что меня не отпускал. В конце концов я притворился, что мне нужно выйти, потому что меня может стошнить. И все они очень смеялись, и Тэлл смеялся тоже и велел рабу проводить меня. Мы вышли в большой зал, и я остановился возле мраморной стены и попытался найти двадцатое марта, но не смог. Раб начал терять терпение, поэтому я сказал, что хочу написать и свое имя. Я просто старался выиграть время. Раб хихикнул и спросил: "А кто ты, собственно, такой?" И я ответил: "Разве ты не знаешь, что я сегодня - почетный гость?" А он говорит: "Да, но ты всего-навсего маленький мальчик". Тогда я закричал на него: "Что ты себе позволяешь? Я не маленький мальчик, я племянник императора!" Это напугало его, и он помчался за краской и кистью, а я остался очень доволен, что провел его. Я нашел двадцатое марта, но никаких имен там не было; дату вычеркнули.

- Ясно, - сказал Ксантипп. - Пир отменили.

- А как ты удрал? - Флавий и Кай от нетерпения не могли больше ждать.

- Я хотел убежать, но боялся, что привратник не выпустит меня, - продолжал Антоний. - Поэтому я побежал по коридору, в конце которого заметил сад, но там оказались рабы, пришлось бежать обратно, тут и в противоположном конце появились рабы, тогда я прошмыгнул в комнату и закрыл дверь. Я думал вылезти в окно, но оно оказалось застекленным. За дверью раздались голоса, я хотел было спрятаться под кровать (в комнате стояла большая кровать), но она была слишком близко от пола, и я не смог протиснуться под нее.

Поэтому я спрятался под плащ, висевший в нише, и услышал разговор рабов. Один из них сказал: "Он может быть здесь". Другой ответил: "Ты же знаешь, хозяин под страхом смерти запретил нам входить в его спальню без разрешения". - "Но что нам делать, если мальчишка действительно там?" - спросил первый раб. А другой ответил: "Давай запрем дверь и пойдем спросим хозяина, что делать". Они ушли, а я подумал: теперь меня убьют за то, что я вошел сюда без разрешения, Я ужасно разволновался. Выглянул из-за плаща и носом ударился о цепь. Тут же узнал ее и подумал: теперь нужно уносить ноги и забрать с собой этот плащ. Поэтому я поплотнее обмотал им правую руку, выбил стекло в окне и выпрыгнул. К счастью, окно выходило на улицу. Я бежал как сумасшедший. Антоний выдохся и замолчал, посматривая на своих друзей как гладиатор, одержавший победу.

- Ты поступил очень хорошо! - похвалил его Ксантипп.

Антоний просиял. Ксантипп вопросительно взглянул на своих учеников.

- Странно, - произнес он. - Как эта цепь оказалась на плаще Тэлла? Разве она не была у вас?

- Мы оставили ее у Лукоса, когда убегали от него, - пояснил Юлий.

- Тэлл, скорее всего, получил ее от Лукоса, - пришел к выводу Ксантипп, удивленно покачивая головой. - Это означает, что они друг с другом как-то связаны. Кроме того, это означает, что Лукос должен был знать владельца цепи. - Учитель вновь осмотрел плащ. - Это дорогой плащ из верблюжьей шерсти, сказал он, разворачивая его и взвешивая на руке. - Такие обычно носят полководцы на Востоке. Цепь тоже с Востока, на что указывают иероглифы. Тэлл много лет провел на Востоке. Нет сомнения, плащ принадлежит ему.

- Значит, это Тэлл ворвался сюда и напал на вас! - воскликнул Муций.

Ксантипп поднял брови.

- Как правило, полководцы, отошедшие от дел, не занимаются разбоем, сказал он. - Но этот, по-видимому, исключение.

- А может быть, кто-то одолжил у него плащ? - предположил Юлий,

- У богача не станут одалживать плащ, - заметил Ксантипп. - Плащ принадлежит Тэллу. Невероятно, но он наш подозреваемый. И потом, ведь это он отослал курьера в канцелярию. И почему вдруг он отменил банкет?

- Что же нам делать? - спросил Муций.

Ксантипп задумчиво молчал.

- Нам следует обвинить его публично с ораторской трибуны на Форуме, сказал Юлий.

- Или напишем на всех стенах: "Экс-консул ТЭлл - убийца Руфа Претония", предложил Публий.

- Но Руфа не убили, - возразил Флавий.

- Неважно, - стоял на своем Публий. - Любой, кто сидит в тюрьме, все равно что мертвый.

- Дайте мне мой плащ, сандалии и палку, - неожиданно произнес Ксантипп. Я знаю, что мне делать.

Мальчики принесли вещи и посмотрели на учителя выжидательно.

- Я собираюсь повидать Тэлла и сказать ему в лицо, что он - злодей, решительно объявил Ксантипп.

- А вы не боитесь? - спросил Флавий.

Глаза Ксантиппа сверкнули.

- Человек, который стремится к добру, должен сражаться со злом, - сурово произнес он и начал разматывать бинты на ноге. Потом он надел сандалии. - Я спрошу у него, зачем он напал на меня, зачем он украл мои труды о Пифагоре и мой трактат об острых углах в тупоугольном треугольнике. Я потребую, чтобы он немедленно способствовал освобождению Руфа, и если он откажется, пригрожу опубликовать всю историю в утреннем бюллетене. Это напугает его. Более всего политики боятся общественного мнения. Шевелитесь! Помогите мне управиться с плащом!