Юлия Кузнецова - Где папа?

– А на сколько процентов? – спросила я.

– На сто, – ответила докторша и подмигнула мне.

– Вы знаете, – сказала я, сглотнув, – я вас люблю.

Докторша и медсестра засмеялись, а Кьяра встала на кушетке, подтянула колготки, повернула моё лицо к себе, взяв его в свои тёплые руки, и серьёзно сказала:

– А я люблю Лизу. Очень-очень.

Чтобы закончить эту историю, скажу: у Кьяры правда оказался дисбактериоз. И инфекция на коже. Мы пролечили и то и другое, и ножка у неё стала чистой. Правда, кормить её приходилось всё-таки по списку Ящерицы (хоть что-то она сделала хорошо!), но это была наша победа.

– Хочу чистить зубы, – повторила Кьяра. – Давай чистить зубы?

– Ну солнышко, – устало ответила я, – мы их уже пять раз чистили. Посмотри пока книжку, я сейчас вернусь.

Я усадила её в кресло у окна и сунула в руки книжку с пищалками, звенелками и прочими наворотами. Фредерико Татьянин подарил.

Татьяна притащила эту книжку с победоносным видом. Я не поняла почему – книжка и книжка, но у Татьяны на лице было такое выражение, словно Фредерико ей кольцо обручальное вручил. Ага, вручит, как же! Делать ему больше нечего, кроме как на русской тётке с двумя детьми жениться.

– Бип! – сказала Кьяра, нажимая на какой-то автомобильчик в книге.

Мы были у меня дома, ждали Андрюху. Он обещал зайти забрать Кьяру. Я пока решила вынести мусор. Мама его не трогала уже несколько дней.

Она вообще, на самом деле, перестала вести хозяйство.

Еду мы ели полуфабрикатную, гладить одежду перестали. За коммунальные услуги я ходила платить, мама просто клала деньги на подзеркальник.

Наверное, я бы мучилась от всего этого, если бы у меня Кьяры не было. А с ней я чувствовала себя взрослой, наравне с мамой. И было вроде не так обидно, когда она оставляла мне грязную посуду или ругала меня за то, что я не отследила, что у нас кончился стиральный порошок.

В общем, я выгребла два полных мусорных пакета, завязала каждый узлом и потащила к мусоропроводу.

Внизу у лестницы стоял Фокс и курил.

– Привет, – сказала я, – подвинься, пожалуйста.

Он мне молча кивнул и шагнул в сторону.

– Слушай, ещё чуть дальше отойди, – вдруг осмелела я. – Я не пройду, у меня два пакета.

Сама не знаю, что на меня нашло. Как будто решила доказать, что я не немая.

Фокс хмуро покосился на пакеты и шагнул к стене.

– Спасибо, – сказала я, потрясённая тем, что Фокс меня послушался.

Ему это дело, видно, тоже не понравилось. Потому что он выдохнул в сторону дым и недовольно спросил:

– Ну ты чего там застряла?

– Прости, – сказала я.

Но мне не было стыдно! Напротив. Я была жутко довольна собой.

Дома показала отражению в зеркале язык. И тут же прикусила его до крови.

Кьяры не было в комнате!

– Детка, – пробормотала я, – ты…

– Я тут! – послышалось из ванной.

– Уф! Я уже испугалась, – пробормотала я, хватаясь за ручку, – мне показалось…

Я оборвала себя на полуслове. Дверь в ванную была заперта. Я подёргала снова.

– Чего? – сердито спросила из-за двери Кьяра. – Я чищу зубы!

– Кьяра! Кьярочка, пожалуйста, открой Лизе дверку. – Я старалась говорить спокойно.

Удавалось мне это с трудом.

У нас в ванной совершенно дебильный замок. Из ручки двери торчит язычок. Повернул его чуть вправо – запер. Повернул чуть влево – открыл. Но надо ловить то положение, при котором получается открыть. Задача не для слабых детских пальчиков.

Даже папа иногда запирал себя в ванной, и у него не получалось открыть с первого раза.

«Дура! Дура! Идиотка», – ругала себя я, стоя на коленях под дверью, в надежде прислушиваясь к робким звукам – Кьяра честно пыталась «открыть Лизе дверку».

– Я не могу, – обиженно ответила она. – Я буду зубы чистить!

– Подожди! – крикнула я, мысленно прикинув последовательность действий Кьяры: залезть на пластиковую табуретку, дотянуться до щётки (она высоко!), дотянуться до пасты (половину выдавить в рот и отравиться!), включить воду… Нет, дальше воды мои мысли не потекли.

Я вылетела из квартиры.

Позвонила одним соседям. Нет никого. Другим. Третьим. Все молчат, словно набрали в рот воды. Нет, тьфу, только не воды в рот, что за дурацкие мысли!

Я выскочила на лестничную площадку. Там ещё пахло дымом. Фокс!

Я нажала на первую попавшуюся кнопку в его крыле. И мучительно пыталась вспомнить, как его зовут. Не говорить же: «Фокс». «Фокс» – это для фразочек: «Ну чё, Фокс, какие дела-то?» или «Эй, Фокс, в магаз идём?». То, что называется «фан».

А тут-то совсем не фан. И как все-таки его зовут? Саша? Серёжа? Ну вообще! Не могут нормальные клички друг другу придумать, чтобы люди потом не мучились. Был бы Серым. Или Саньком. Сашком. И ещё – у меня всё тряслось внутри от страха. А если он откажется помочь? Что тогда? Куда бежать-то?

И ещё, как назло, я перед ним выпендривалась сегодня. Зачем?!

Дверь открылась. Фокс так удивился, увидев меня! Прямо заморгал.

– Саша, – затараторила я, – ты извини, что отвлекаю, но у меня тут беда, неприятности, я с девочкой сижу, с сестрой Андрюхи, ну, Дроботенко, ты же знаешь, ну они в двенадцатом доме живут, ну ты знаешь, ладно, неважно, она в ванной заперлась, не в двенадцатом, в моём, в моей квартире, вот там, пожалуйста, помоги мне её открыть!

– Сейчас, – сказал он, – только телефон возьму.

– Зачем телефон?! – заорала я, не выдержав.

– Поищем мастера, который взламывает дверь, – сказал Фокс спокойно. – Ты иди к ней, я телефон возьму и догоню. И я не Саша, я Роман.

– Ага, – кивнула я, опешив от его серьёзности. – Р-р… Короче, приходи быстрее, а?!

Кьяра пела.

– Пусть бегу-ут некулужи! Пешеходы по луже!

Нам с Романом было не до песен. Мы оба смотрели напряжённо в сенсорный экран его телефона. Он вышел в инет и искал мастера, чтобы тот приехал и открыл дверь.

– А вот, – пробомотал Фокс, – запиши. Хотя ладно, давай скопирую. Так. Звоню. Алло. Добрый день.

Надо же, и у Фокса может дрожать голос.

– У нас тут девочка заперлась в ванной. Да. Дверь деревянная. Да. А когда он приедет? Да, конечно, адрес есть. Так когда он будет?

– Через полчаса, – сказал Фокс, когда разговор был окончен.

– Погоди, а ты чью квартиру назвал? – опомнилась я.

– Упс. Свою, – растерялся Фокс.

Мы стали перезванивать, но было занято.

– Вот я придурок…

– Всё нормально, – проговорила я, хотя вообще была согласна. – Сходи к себе, оставь в двери записку.

– Умно, – оценил Фокс.

Через пару минут он вернулся:

– Знаешь…

– Тихо! – прошипела я, прислушиваясь.

Кьяра перестала петь.

– Малыш?

– Я буду чистить зубы, – объявила Кьяра и включила воду.

– Нет! – закричала я, подбегая к двери и барабаня по ней изо всех сил. – Выключи воду немедленно!