Юлия Кузнецова - Где папа?

Адрес-то ей не нужен. Фредерико ей может по любому поисковику его подсказать. Если он такой «потря-я-ясный», то уж инет-то у него наверняка имеется.

– Лиза-а-а-а, – снова донеслось с другого «берега», прорвалось через поток ревущих машин.

– О боже, – вздохнула я и осталась пережидать, пока загорится зелёный свет.

Как там говорится? «Мы в ответе за тех, кого приручили»? Ага, а ещё за их вредных мамаш, которые уже целый час пытаются охмурить потрясного Фредерико, нос-то у них – и правда – не фонтан.

Вот честно скажу – врачиха жутко странная была.

Заведение тоже какое-то подозрительное, никаких тебе регистратур и других больных. Гардероб да киоск со всякой дрянью, которая помогает от всего, только купи.

Я сразу вспомнила, как мы с папой покатывались со смеху, когда утром по радио начинали гнать рекламу суперсредств от всего на свете.

– Гады, а? – говорил папа, утирая слезы от смеха. – Специально дожидаются, когда нормальные люди по работам расходятся. И начинают пенсионерам на мозг капать: собираетесь помирать? Не торопитесь! Специально для вас привезенный с Дальнего Севера стебель вырвиглаза болотного продлит вашу жизнь ещё на день! Спешите! По ночам скидки!

Вот и тут был киоск с «вырвиглазами», шариками для раскачивания карм и чакр, волшебные носки и перчатки, в которых хоть спи, хоть в проруби купайся, медок, которым мумифицировали ещё Юлия Цезаря (попробуйте!) и прочие приворотные бальзамы.

И эта жутковатая тётка. «Стрёмная», – сказал бы Андрюха. В огромных очках с дымчатыми стеклами – глаз не разглядеть. Во всем зелёном – как змея. И вся увешанная цепочками и браслетами. А на ногах – вдруг ярко– оранжевые шлёпки и голые пальцы!

Вела она себя тоже странно. Велела в гардеробе не раздеваться, ни на кого не смотреть, ни с кем не здороваться и вообще никому не говорить, что мы – её пациенты.

– А кто вам её посоветовал? – спросила я шёпотом у Татьяны, когда тётка уже прошла в кабинет, а мы замешкались, раздевая упирающуюся Кьяру, которая наконец сообразила, что дело тут нечисто, и решила продемонстрировать, что в корне не согласна с попытками запихнуть её внутрь.

Татьяна посмотрела меня с таким укором! Мол, как я смею подвергать сомнению её выбор врача! Такое, мол, солидное заведение, такой доктор, внушающий доверие…

Не знаю. Мне доктор доверия не внушал. Хотя вся стена была увешана дипломами с именем этого доктора.

Татьяна со значением кивнула, когда заметила, что я их тоже разглядываю. Потом усадила меня, сунула мне в руки Кьяру, которая тут же двинула мне по уху кулаком и «набухла». То есть вывернула нижнюю губу, собираясь заплакать. Я полезла в рюкзак за DVD-плеером.

– Ну, что у вас? – спросила докторша, и я заметила, что у неё во рту зубы в два ряда.

Вот серьёзно. За первым темнел второй. Ужас какой-то. Просто ящерица настоящая.

– Аллергия, – горестно сказала Татьяна. – Вы бы знали, доктор, как меня замучила эта аллергия! То нельзя, это нельзя… У моих подруг дети уже торты шоколадные вовсю едят! Мандарины! А тут что? Ни в гости пойти, ни у себя ничего вкусного не приготовить! Приходится ходить в рестораны.

Это была типа шутка. На которую не отреагировали ни я, ни Ящерица. У меня плеер, как обычно, завис. Мультик застрял на самом интересном месте, и нижняя губа у Кьяры уже дрожала.

А Ящерица что-то набрала на ноутбуке. И спросила:

– А прик-тест вы не делали?

– Нет…

– Сделаем сейчас. Это просто. Я чуть-чуть поцарапаю кожу девочки, на руке. Капнем аллергеном и посмотрим – увеличится блямба или нет. Каждый аллерген – пятьсот рублей.

– Я на дочери не экономлю!

– Может, вы ногу посмотрите? – не выдержала я.

Татьяна шикнула на меня. Но Ящерица кивнула и привстала. Я приподняла Кьярину штанину.

– Это лечится за месяц, – отмахнулась Ящерица. – Главное – определить, на что реагирует. Выбирайте аллергены.

Мы с Татьяной уставились на список продуктов. Татьяна стала выбирать какую-то чушь, вроде омаров или фисташек.

– Да погодите, – сказала я ей, – давайте обычные продукты проверим. Вот пшеницу, например.

– Зачем? – удивилась Татьяна. – Она что, ест пшеницу? А омарами нас Фреде угостит в пятницу.

– Девочка права, – кивнула Ящерица. – Проверьте, нет ли у неё реакции на обычный хлеб.

– А хлеб – это что, пшеница? – удивилась Татьяна.

Я вздохнула и сама поставила галочку напротив «пшеницы». А заодно и молока. У одной Иркиной подружки аллергия на коровье молоко, она козье пьет. Я подумала и поставила галочку напротив козьего молока.

– А эта гадость зачем? – поразилась Татьяна. – Оно так козой пахнет! Можете поверить, я в деревне выросла.

– Если коровье нельзя, то, может, тогда козье, – пояснила я. – Просто проверим.

– Просто проверим за пятьсот рублей, – проворчала Татьяна.

Когда мы всё отметили («Надо проверить дораду! У нас в пятницу будет дорада!» – «А я считаю, гречку! Вдруг аллергия – на гречку!»), Ящерица принесла чемоданчик, открыла его, достала с десяток пузырьков, протерла Кьярину руку спиртом и начала быстро корябать по коже чем-то вроде пилки и капать туда же аллерген.

Кьяра разревелась и попыталась выдернуть руку. Татьяна вздохнула и… закрыла глаза.

– Я не переношу, когда она плачет, – добавила она, откинувшись на спинку кресла.

– Тогда вам повезло, – сквозь стиснутые зубы проговорила я, – я-то обожаю!

А Кьяра ревела, вырывалась, выкручивалась, выдёргивалась, но я держала. Потому что надо было понять, что с ней не так.

Потом мы подождали минут десять, и Ящерица снова подошла к нам – посмотреть результат.

Оказалось, что у Кьяры аллергия на ВСЁ. На пшеницу, рожь, кукурузу, гречку, овсянку, груши, яблоки, сливы, картофель, свинину, да вообще…. просто на всё. Ей можно было только рис, перловку, запечёное яблоко и говядину. Ну да, горох ещё и прочие зелёные овощи, но она же их ненавидит.

– Не пойму я, – растерялась Татьяна, – пшеницу вот нельзя. И никакой хлеб нельзя? Даже из пекарни «Волконский»? Ну, вы знаете, она в центре, очень солидная пекарня…

– Не знаю, – отрезала Ящерица. – Но знаю, что вам можно только перловку и рис.

– Мне?!

– Девочке! Вашей! Будете кормить по списку – всё будет хорошо. И ещё мазать кремами. Нашими. Вот этот – за тысячу, этот – за полторы.

Она сунула Татьяне две белые банки без надписи. Татьяна вздохнула с облегчением. Она явно ещё не догнала, что у Кьярки аллергия и на печенье детское, которым она только и питается, и на коровье молоко (на козье – нет, ура!), и на кукурузные хлопья, и всё это сейчас под запретом. Зато вот дорогие кремы – это, конечно, по части Татьяны. Тут она дока.

– Хорошо! – радостно кивала она, доставая деньги. – Конечно! Этот утром и вечером. Этот раз в день, после купания. А он правда хорошо увлажняет? А что в нём? О, экстракт трав! Отлично. Надо мне будет попробовать тоже. У меня так кожа на руках сохнет, просто ужас. Не поверите.