Владимир Устинов - Осколки Красного солнца

– Ну-у, разве бывают такие слезы – с кулак!

– Ты забыл, что это не девичьи слезы, а капли, натеки древесной смолы. Откуда же слезы, спросите вы. Суть дела в том, что многие кусочки янтаря похожи на застывшие капли. Так оно и есть: это застывшие капли. Наши праотцы, люди наблюдательные и сметливые, сделали из этого вывод: – янтарь – это слезы и не просто, а слезы о погибших героях! Это мы видим и в мифе о Фаэтоне, и у древнегреческого драматурга Софокла. У Софокла погибшего героя Мелеагра оплакивают загадочные индийские птицы, их слезы превращаются в каплевидные самоцветы. В легенде о Фаэтоне есть очень верная, реалистическая мысль о растительном происхождении предмета нашего разговора. Но, как это часто бывает, об этом забыли, а может, не приняли всерьез или не обратили внимания. В одно время прочно утвердилось мнение Агриколы, средневекового ученого. Он утверждал, что янтарь – это затвердевший, неясного происхождения, битум, который выдавливался когда-то из недр земных. Впервые доказательно обосновал свою идею образования янтаря наш Михайло Васильевич Ломоносов, – учитель подошел к столу, взял тетрадь. – Вот послушайте, что он пишет в своем труде «О слоях земных».

«Посмотрим на место, где янтарь находят. Прусские берега особливо показывают, что ловят его сетками на отмелых местах, после сильных ветров. Волны и ветры из глубины дна морского ничего не поднимают, что в воде утопает. В Италии случается янтарь, где достают нефть. Но оная происходит из торфа и каменных углей, а сии лежат с опроверженными лесами. Все сие показывает, что янтарь есть проивождение царства растений». – Павел Николаевич сделал паузу. – Вот вам, ребята, и связь между легендой о Фаэтоне и научным представлением об образовании балтийского самоцвета. Не случайно Ломоносов перевел на русский язык стихи римского поэта Марка Валерия Марциала, жившего в первом веке до нашей эры:

В тополевой тени гуляя, муравей

В прилипчивой смоле завяз ногой своей.

Хоть у людей был в жизнь свою презренный.

По смерти, в янтаре, у них стал драгоценный!

А он и похож на древесный клей! – задумчиво сказала Вика, расплетая и заплетая кончик черной косы. – На вишнях такой бывает, его даже жевать можно! И на соснах, особенно в жару, выступает!

Итак, загадка происхождения янтаря расшифрована. Но он от этого не стал менее таинственным. Не открыт его главный секрет – тайна его ласкового, мягкого влияния на чувства людей.

Миша смотрел на учителя и ничего не слышал. Перед его глазами рассыпалась огненными брызгами небесная колесница. Плакали золотистыми слезами тополя, плакали похожие на павлинов птицы со смуглыми женскими лицами. Не потому ли притягателен янтарь, что сокрыто в нем извечное человеческое сердоболие?..

«Смотрите, плавает!»

– Очень интересны физические свойства солнечного камня, – продолжал свой рассказ учитель. – Взять, хотя бы внешние признаки – его форму, цвет, прозрачность. Нет двух одинаковых янтариков. Как же определить – какой хуже, какой лучше?

– Разделить по сортам! – подсказал Сеня.

– Правильно! Так и сделали, а результат – двести сортов! Его различали не только по цвету или прозрачности, но и по весу, даже по форме кусков. Хочу особо подчеркнуть богатое разнообразие оттенков янтаря. Все переходы и переливы невозможно сосчитать! И хотя он не стоит в ряду драгоценных камней таких, как алмаз, рубин, изумруд, однако, и у него есть «княжеский титул». Вам, наверно, приходилось слышать: уголь – это черное золото, хлопок – белое золото. Есть еще балтийское золото – это о янтаре.

– Что ж, он совсем не драгоценный? – разочарованно протянула Вика. – Ну и пусть! Мне он все равно нравится!

– И мне! – запальчиво сказала Катя.

– Каждому полю – своя ягода! – улыбнулся Павел Николаевич. – И янтарь хорош, и алмаз. Где-то и булыжник незаменим, а?

По классу пробежал веселый шумок.

– Теперь скажем – нужно ли спорить Шурику с Викой?

– Чего спорить? Ясно – у нее не янтарь! – упрямился Шурик.

– Вика, принеси, пожалуйста, свой камешек раздора, – попросил Павел Николаевич. – Ох и Шурик! Ну и Фома неверующий! Да будет тебе известно, что подделку очень легко узнать. Ну-ка, Миша, подойди ко мне! – учитель что-то шепнул ему на ухо. Миша выскользнул из класса. – Вот вам головоломка. Зная изречение Плиния Старшего, назовите способ, который поможет раскрыть подделку. Древнеримский ученый писал: «Янтарь происходит из сока особых сосен. Если его потереть, он издает запах сосны, а если зажечь, то он издает запах и треск, как все хвойные деревья».

В класс, осторожно неся стакан воды, вошел Миша.

– Ага, подоспел! Спасибо! Пока вы будете думать, покажу вам фокус! – с этими словами Павел Николаевич бросил янтарь в воду.

Как и подобает хорошему пловцу, морской самоцвет нырнул на дно, и медленно всплыл, закачался на воде.

– Ишь ты! Плавает!

– Такой бы поплавок на удочку! – мечтательно сказал кто-то.

– Не пойдет! – возразил учитель. – В пресной воде он утонет. Здесь же вода очень соленая и поэтому очень плотная, она выталкивает янтарь, как соломинку. Поддельный, пластмассовый, гораздо тяжелее, он утонет и в соленой воде. Вот мы и определили подлинность Викиного красавца. Вернемся к нашей задаче. Кто надумал? Может, ты, Шурик, хочешь нас порадовать?

– Знаю, как! Надо его зажечь и определить по запаху!

– Так весь янтарь можно спалить! – усмехнулся Сеня. – Лучше потереть о шерсть, чтоб он нагрелся. Запахнет смолой – значит настоящий.

– Очень хорошо! Ты почти эксперт, специалист по определению минералов! Нашей науке известен более точный, но зато сложный способ различать янтарь не только среди подделок, но даже среди других ископаемых смол. Самоцвет просвечивают инфракрасными лучами, и визитная карточка в виде кривых линий говорит сама за себя. Потому что каждое вещество поглощает лучи по-своему, кривизна линий не повторяется, как, скажем, и отпечатки пальцев. Это так называемая инфракрасная спектрометрия.

– От этих лучей янтарь не портится? – спросила Вика. -Они не разгонят янтарный туман внутри камешка? – Кате хотелось и не хотелось этого. – Вот бы рассеялся! Что-нибудь вдруг откроется очень необыкновенное!

– Нет, эти лучи самоцвету вреда не приносят, но и не помогут пробиться сквозь непроницаемые слои, – учитель подошел к окну.

Пожелтевшие кроны старых лип кружевной шторкой закрывали небо. Оно синело в прогалах, бездонное и беконечное. Стая гусей темной ниточкой трепетала у горизонта. Все новые и новые дали будут открываться им… Да, хорошо бы проникать сквозь покровы и преграды, которыми покрывает природа свои тайны… Павел Николаевич оглядел учеников и сказал повеселевшим голосом: