Владимир Устинов - Осколки Красного солнца

– А чего? Я хотел, что ли? – он испугом посмотрел на ранку. – Хочешь, до дома доведу?

– Обойдемся! – Катя сердито глянула на него.

В ссоре не заметили, как к ним подошла пожилая женщина. В руке у нее было маленькое ведерко, доверху наполненное алой клюквой.

– Ох, неприятность-то какая, – сочувственно проговорила женщина. – Ну-ка, ну-ка! Потерпи немножко, – она поставила ведерко – несколько клюквин просыпалось в траву. Женщина взглядом окинула поляну, подошла к кустарнику, сорвала какую-то травку. – Вот он, кровавник. – Она размяла мелкие зазубренные стебельки тысячелистника, приложила к ноге и обмотала платком. – Теперь на поправку пойдет, – улыбнулась она. – А ты, пока ранка затянется, у меня дома можешь посидеть, тут близко, рукой подать.

– Спасибо, тетенька, – сказала Вика. – Да вот гербарий собирать надо.

Иди, иди. Что я, не соберу? – Катя даже рассердилась. – И ты, Шурец, поможешь!

– Да мне что, я не против…

– Вот и хорошо! А ну-ка, ребятишки, угощайтесь клюквой – полезней ягоды не сыскать!

– Не-е, кислая, – сморщилась Катя. – Если б с сахаром!

– Ишь как! В гости приходите – угощу с сахаром!

– Ой, нет, спасибо! – смутилась Катя. – Мы спешим. До свиданья!

– До свиданья! – Женщина поглядела на Викину ногу. – Пойдем потихоньку? -__

– Пойдем. Хорошо, не потерялся мой желтенький огонек, – Вика разжала кулак и глянула на свой самоцветик.

– Вот уж не ожидала – янтарь в лесу увидеть!

– Это мне папа подарил! – Алатырь-камень, так его на Руси называли. В старой сказке в Голубиной книге сказывается о том, как русский царь спрашивал мудреца, откуда солнце, откуда месяц, земля и народы? Которая рыба всем рыбам мать, который зверь над зверями зверь, который камень всем камням отец? На все вопросы ответил мудрец и на последний тоже. Алатырь-камень, говорит, всем камням отец, потому что солнцу красному брат родной. Верили люди в его волшебные свойства, в тайную силу…

Они медленно шли по извилистой тропке. В двух шагах от тропки уходил вниз покрытый желтым листом склон овражка. На дне, меж поваленных стволов, бархатно-черных коряг и густых зарослей папоротника-щитовника поблескивала светлая вода сонного ручейка. Пахло грибами, горькой осиновой корой, холодной сыростью…

– А вот и наше лесное жилье! – женщина указала на бревенчатый дом.

Внутри было тепло и уютно. Пестрели на полу цветные дорожки, в углу громоздилась русская печь, окна пылали геранью. Полки с книгами занимали полстены. Под потолком – пучки трав. Весь дом пропитан их запахом.

– Ты проходи, девонька, садись! – снимая сапоги, пригласила женщина. – Сейчас печь затопим. Муж придет – обсушится… Сыровато в лесу. Как же зовут тебя, синеглазая?

– Вика.

– Вика-повилика. Чья ж ты будешь? Не Фроловых ли дочка?

Фроловых!

– Знаю, знаю. И отца твоего и мать. Хорошие люди. А меня Полиной Андреевной зовут, проще – тетя Поля!

– Хорошо у вас, теть Поля! – Вика сняла туфли, по мягкой дорожке прошла к окну.

– Чем же угостить тебя, Повилика? Возьми-ка медку к клюкве.

Она достала из шкафчика деревянное блюдо, на котором темнели нераскрытые пчелиные соты. Отрезала кусочек, положила на блюдце.

Вика хотела отказаться, но рука сама потянулась к лакомству.

Откусила краешек душистого знойно-сладкого воска. В горле запершило, и Вика закашлялась.

– Слабенькое у тебя горло. Правду сказать, и мед – ядрен!

Вика вытащила из кармашка янтарик, положила его на стол. Ей вдруг захотелось рассказать Полине Андреевне о необычной прогулке по янтарю, о пещере, скрытой в его буроватой корочке. «Нет, не надо, не поверит мне тетя Поля, начнет подтрунивать. Пусть будет моей тайной. Но разве это тайна, если она известна всем ребятам пятого «а»?

– Тетя Поля, вы только не смейтесь, это взаправду было. Мы всем классом в янтарике бегали.

– Как же вы ухитрились? – заинтересовалась Полина Андреевна и вокруг ее глаз появились лучики веселых морщинок.

– Волшебный аппарат помог – сделал вот такусенькими, – Вика почти соединила большой и указательный пальцы. – Янтарь сделался целой горой! – и Вика рассказала все по-порядку.

Полина Андреевна слушала не перебивая, лишь изредка поддакивая. В этой сказочной избушке, притаившейся среди леса, самое, невероятное казалось правдой.

– Ой, ну и муха же я зевуха! – Вика всплеснула руками. – Думала воск уронила, а это мой янтарик лежит.

– Перепутать не трудно… В старину так и думали, что это застывший воск древних пчел…

– Древних-предревних?..

– Многие народы знали этот самоцвет, и всяк по-своему называл, – неторопливо заговорила Полина Андреевна. – У древних греков он – электрон. В Персии – кахруба, что значит «похититель соломы». Заметили персияне, что сухие травинки к нему прилипают, дали такое имя. Русские в старину называли его алатырь и «морской ладан»… верили, что он волшебный!

– Так и знала! – Вика обрадованно захлопала в ладоши. – Если желание загадать – исполнится?

– А ты попробуй! Но думаю, не в этом его волшебство. И не в том, что от болезней будто бы лечит – от слабоумия или там от зоба… Красотой он пленяет. История его интересна, легенды о нем сложены увлекательные…

– Теть Поль, откуда вы все знаете?

– Читаю, интересуюсь…

В окошко звонко стукнули крупные капли невесть откуда налетевшего дождя. Зашумел лес, качнули тяжелыми лапами ели, словно переступили с ноги на ногу. Зябко затряслись осинки, тряхнул желтой кроной дуб, растущий у самой избы. Березовый лист прилип к окну, вцепился в стекло мелкими зубчиками, загляделся на теплые блики огня. Но ветер рванул его за выгоревшую рубашку, оторвал, унес куда-то…

– Ох, накатило-таки ненастье! Заплакала осень…

– А ребята в лесу, и Людмила Семеновна!..

– Ну, спрячутся под елью, не пропадут. До села рукой подать, чего бояться? А ты посиди еще. Нога-то как, не болит? Дергает немножко? Ну и сиди. Куда в такую мокреть вышагивать?..

– Пережду, – согласилась Вика.– Вы говорили, что легенды есть про янтарь разные. Расскажите какую-нибудь, пожалуйста!

Быль-небылица

Полина Андреевна присела к столу, разгладила складки на скатерти, повела рассказ.

– Много их в народе, преданий да сказов. Вот хотя бы этот.

…В одном древнем куршском племени жил юноша. Был он, как и все курши, предки латышей, высок, белокур, синеглаз. А уж отваги в нем и силы! Надо сказать, что племя поселилось у самого моря. Мужчины ловили рыбу, делали лодки, женщины домовничали, янтарь собирали. Много в те времена его на берег выносило. Жили не бедно и не богато. В будни трудились, по праздникам веселились. Показалась такая жизнь юноше скучной: подвигов и славы хотелось, чтоб песни о нем пели. И решил он в чужих краях поискать славы и счастья.