Артем Патрикеев - Колокольный мертвец

Краем глаза Тимофей заметил выбегающего Гривастого: – «Я даже тебя, Горыня, не спас», – эта мысль резанула как ножом. Но Злой уже поставил лапу Тимофею на грудь, так что мальчик даже не мог пошевелиться.

Собаки не издавали ни звука. Они были на охоте – они не угрожали, а убивали. Злой раскрыл окровавленную пасть (Тимофеева кровь так и стекала с песьих зубов, капая на землю и самого Тимофея) и нацелился на лицо.

«Конец», – коротко и ясно прозвучала последняя мысль. Время замедлило свой ход. Тимофей видел, как пасть приближалась к лицу. Из последних сил он ударил по пасти здоровой рукой, но удар почти без замаха не произвел на пса никакого эффекта. Тёплое дыхание, пахнущее свежей кровью, дохнуло Тимофею прямо в лицо.

Оглушительный рёв потряс округу. Злой остановился и резко вскинул голову глядя куда-то вперёд. Неожиданно для Тимофея Злой что-то попытался прорычать, но у него явно не получилось.

Тимофей извернулся и вынырнул из-под собачьих ног. Злой совершенно не обращал на него внимания. Тимофей обернулся, стараясь проследить за взглядом пса. Сначала его взгляд наткнулся на Гривастого, также глядящего вдаль, и поросёнка, застывшего в оборонительной позе – шерсть дыбом, мордочка сморщена в надежде приоткрыть еще не выросшие клыки. А затем…

Затем он увидел кабана-великана. Тот стоял на пригорке и злобно смотрел на псов налитыми кровью глазами. Псы жалобно попробовали заскулить, но тут же осеклись. Казалось, что тишина опустилась на землю. Куда только всё подевалось? Ни птиц, ни животных, ни людей. Звуки покинули этот мир.

Тишина стояла лишь несколько мгновений, но Тимофею показалось, что прошла целая вечность. Бешеный рёв повторился, и кабан сорвался с места.

Псы, конечно, сильно перетрусили, увидев несущуюся смерть, но они всё же были бойцами. Обречённо взвыв, они кинулись на кабана. Расстояние между животными стремительно сокращалось.

Даже издали было видно, что у кабана очень жаркое дыхание: каждый выдох сопровождался быстро растворяющимися в воздухе струйками пара. Кабан скорее напоминал злобного духа, чем обычное животное.

Все произошло очень быстро, Тимофей не успел подняться на ноги, как звери сшиблись. Кабан даже не притормозил, одним ударом разметав огромных собак. В разные стороны полетели клочья шерсти, мяса и капли крови. Гривастый жалобно взвизгнул, а Злой попытался извернуться и схватить кабана за ляжку, но промахнулся. Кабан сам уже развернулся, и новая атака утихомирила Гривастого уже навсегда.

Удар был страшной силы. Тимофей наблюдал за всеми этими ужасами, не в силах отвести взгляд. Гривастый летел шагов двадцать, оставляя в воздухе кровавый след, прежде чем хрястнулся о землю.

В это время Злой все же улучил момент и вцепился кабану под правую лопатку. Кабан быстрым движением повернул свою мощную башку вправо, поддел пса огромными клыками и подбросил его вверх. Тимофею показалось, что Злой все же сумел отхватить кусок кабаньего тела, но на кабана это никакого впечатления не произвело.

Злой ещё не успел приземлиться, а кабан уже ловил его. Прямым боковым ударом своего массивного лба кабан бросил Злого на землю, ломая тому ребра.

Дальше в поднявшейся пыли и летящих комьях земли вперемешку с кровью и шерстью Тимофей уже ничего не мог разглядеть. Видно был только, как неистовствует кабан, разнося покалеченного пса вместе с землёй, на которую упал невезучий пес.

Кабан рвал и метал довольно долго. Затем остановился, уставившись в глаза Тимофею. Вокруг кабана всё ещё продолжала падать вырванная трава и кусочки земли. Время никак не могло набрать свой привычный ход.

У Тимофея уже не было сил бояться, поэтому он просто смотрел кабану в глаза. Кабан первый отвёл глаза и посмотрел Тимофею под ноги.

Сначала Тимофей обрадовался, думая, что сила его взгляда подействовала на кабана, но толчок в ногу развеял его заблуждение. Кабан смотрел на Горыню, который прислонился к Тимофеевой левой ноге и теперь тёрся об неё, исподлобья поглядывая на огромного сородича. Кабан взвыл еще раз, развернулся и ушёл. Или…

Тимофей так и не понял, что произошло, кабан просто растворился в воздухе. Но на размышления у Тимофея не было никакой возможности. Время снова набрало привычный ход.

Вернулись все звуки, запахи, чувства. Только теперь пришла боль. Сломанная рука дала о себе знать так резко и так неожиданно, что у Тимофея просто не хватило сил сопротивляться. Свалившись на землю, крепко прижав к себе больную руку, он успел бросить замутненный взгляд на Горыню, и после этого сознание покинуло его.

В полудреме Тимофей видел, как Волхв простер над ним свои руки.

– Спи, мальчик мой, спи. Сейчас тебе некуда торопиться.

– Откуда взялся кабан? – еле-еле шевеля губами прошептал Тимофей.

– Ты разве не узнал его?

Глаза у Тимофея еще никак не могли адаптироваться и прийти в норму, всё выглядело расплывчатым и зыбким, поэтому Тимофей признал Волхва скорее интуитивно, чем логически.

– Кабан Святослава?

– Можно и так сказать, – усмехнулся Волхв.

– Но как? Я же видел, как Налёт растерзал его!

– Кабан, конечно же, мёртв. Но смерть – это всего лишь освобождение души. Даже у кабана есть своя душа.

Тимофей и раньше не сомневался в том, что у любого живого организма есть душа, но одно дело верить, а другое – точно знать. Волхв истолковал молчание Тимофея по-своему.

– У каждой души есть свои цели. Душа кабана решила присмотреть за своим сыном.

– А где его мать? – тут же спросил Тимофей, как только в речи Волхва появилась пауза.

– Мать кого? Кабана-духа или кабанёнка? – не сразу понял Волхв, слишком сильно погруженный в свой рассказ, из которого его так бесцеремонно вырвал вопрос Тимофея.

– Мать Горыни. – Тимофей подумал, что Волхву неоткуда было узнать об имени питомца, и решил добавить: – Кабанёнка.

– Она не вмешивается в земные дела. Она не так привязана к земле, как кабан.

– Бедняга, – прошептал Тимофей.

– Кто бедняга? – опять не понял Волхв.

– Кабан. Он теперь привязан к земле навсегда… – Тимофей, который ещё помнил тот ужас, который вызвал у него разъяренный кабан, неожиданно легко пожалел его.

Узнав столько нового о жизни и душе, Тимофей теперь по-новому смотрел на смерть.

– Можно было бы с тобой согласиться, но есть одно но – кабан привязан к земле через своего сына.

Тимофей с трудом разглядел, что Волхв улыбается и спросил:

– Пока жив его сын, душа кабана будет жить на этой земле?

– На земле душа не живёт – она существует, – пояснил Волхв.

– Как это? Она же везде летает, следит за живыми, даже вмешивается в обычную жизнь!

– Ты все правильно говоришь, но жизнь – это движение вперёд, развитие. Оставаясь на земле, душа не развивается, а топчется на месте. Тебе пока что это трудно понять. Возможно, поймешь со временем. – Волхв замолчал, изучающе глядя на Тимофея.